Конец детства (сборник) - Головачев Василий Васильевич

— Тетя Эдна с ума сходит, — сказала Гарриет. — Чего она только не воображала. Ты же знаешь, какие у нее нервы. Она уже решила, что никогда тебя больше не увидит.

— Годфри, Годфри! О господи, целых три года…

— Спокойно, Шеп. Сейчас не время. Сначала надо тебя вытащить.

— Вы что, знаете этого человека, — спросил доктор Уитмор, — он ваш родственник?

— Не родственник, а друг, — пояснил Стоун. — Его тетка Эдна…

— Ладно, пошли отсюда, — прервал его Блэйн.

Стоун вопросительно посмотрел на доктора, тот кивнул головой:

— Только задержитесь у дежурной и возьмите выписку. Я им сейчас позвоню. Вам придется сообщить ваши имена.

— Конечно, — заверил его Стоун. — Мы вам так признательны.

— Не стоит благодарности.

У порога Блэйн остановился и повернулся к доктору.

— Извините, — сказал он. — Я скрыл правду. Мне было стыдно.

— У всех бывают моменты, когда нам стыдно. Ты не исключение.

— Прощайте, доктор.

— Всего хорошего. Впредь будь осторожнее.

И вот уже они шли рядом — втроем — по коридору.

— А кто лежал в соседней кровати? — спросил Стоун.

— Некий Райли.

— Райли!

— Водитель фургона.

— Райли! Его-то мы и искали. На тебя мы натолкнулись совсем случайно.

Стоун собрался вернуться в палату, но Блэйн его остановил:

— Поздно, он мертв.

— А его фургон?

— Разбился. Упал с откоса.

— О Годфри, — вырвалось с ужасом у Гарриет.

Стоун покачал головой, глядя на нее.

— Не вышло, — сказал он. — Не вышло.

— Эй, в чем дело?

— Подожди, все узнаешь. Сначала давай выйдем отсюда.

Стоун взял его под локоть и потащил рядом с собой.

— Хотя бы скажите, при чем здесь Ламберт Финн?

— Ламберт Финн, — вслух произнес Стоун, — сегодня самый опасный человек в мире.

Глава девятнадцатая

— А может, нам отъехать подальше? — спросила Гарриет. — Если доктор что-нибудь заподозрит…

Но Стоун уже свернул с шоссе к мотелю.

— Почему он должен что-то заподозрить?

— Задумается. Он озадачен случаем с Шепом и наверняка начнет размышлять. А в нашей легенде полно слабых мест.

— Для импровизации все было разыграно не так уж плохо.

— Но мы и десяти миль не отъехали от города.

— Мне ночью надо будет вернуться. Хочу посмотреть, во что превратился фургон Райли.

Перед домиком с вывеской “Управляющий” он затормозил.

— Сам хочешь засунуть голову в петлю, — сказала Гарриет.

Человек, подметавший ступени, подошел к ним.

— Добро пожаловать в “Равнины”! — сердечно приветствовал он их. — Могу быть чем-нибудь вам полезен?

— У вас найдутся два смежных номера?

— У нас как раз освободились два смежных. Какая чудесная стоит погода!

— Да, отличная погода.

— Но со дня на день может похолодать. Все-таки поздняя осень. Помню, однажды снег выпал на…

— В этом году так не будет, — перебил его Стоун.

— Да, вряд ли. Кажется, вы сказали, что желаете два смежных?

— Если вы не возражаете.

— Езжайте прямо вперед. Номера десять и одиннадцать. А я сейчас возьму ключи и приду.

Приподняв машину на малой тяге, Стоун соскользнул в проезд. Около номеров стояли уютно припаркованные автомобили. Люди выгружали вещи из багажников. Некоторые отдыхали в креслах в маленьких внутренних двориках. В самом конце стоянки четверо чудаковатых стариков с громкими криками метали подкову3.

Перед номером десять их машина плавно опустилась на землю.

Блэйн вышел, открыл дверцу Гарриет.

Как хорошо, подумал он. Он чувствовал себя так, как будто попал домой, встретив двух друзей — потерянных и вновь обретенных. Что бы теперь ни случилось, он со своими.

Мотель располагался на обрывистом берегу реки; на север и восток тянулись бескрайние равнины — голые, бурые холмы, поросшие лесом трещины оврагов; толпясь все плотнее, чтобы уместиться вдоль речной долины, леса выстраивались неровным гребнем у мутно-шоколадного потока, который, как бы не зная, куда направить течение, задумчиво извивался, оставляя следы своего непостоянства — лужи, болота, старицы еще более прихотливой формы, чем русло самой реки.

Позвякивая связкой ключей, пришел управляющий. Он отпер и широко распахнул двери.

— Здесь все в полном порядке, — сообщил он. — Мы ничего не упускаем. На всех окнах — ставни, а замки самые лучшие из имеющихся. В шкафу вы найдете подборку кабалистических знаков и заклинаний. Раньше мы их вывешивали сами, но оказалось, что некоторые клиенты предпочитают их располагать по собственной системе.

— Очень предусмотрительно с вашей стороны, — похвалил Стоун.

— Клиентам приятно чувствовать себя в тепле и заботе, — похвастался управляющий.

— Ну, все, теперь ты нам все рассказал, — остановил его Стоун.

— А в первом корпусе у нас ресторан…

— Обязательно там побываем, — заверила его Гарриет, — я умираю с голоду.

— Зарегистрироваться вы можете у дежурного по пути в ресторан.

— Непременно, — пообещала Гарриет.

Управляющий передал ей ключи и веселой подпрыгивающей походкой пошел обратно, с любезной оживленностью кланяясь гостям из других номеров.

— Зайдем, — предложил Стоун.

Пропустив Гарриет и Блэйна вперед, он вошел сам и плотно закрыл за собой дверь. Гарриет бросила ключи на туалетный столик, оглядела комнату.

— Рассказывай, — повернулась она к Блэйну. — Что было с тобой? Когда я возвратилась в тот пограничный городок, он весь кипел. Там произошло что-то жуткое, не знаю только что. Мне пришлось так быстро убраться оттуда, что некогда было расспрашивать.

— Мне удалось бежать, — сказал ей Блэйн.

Стоун протянул ему руку:

— Тебе это удалось лучше, чем мне. Ты от них оторвался сразу.

Рука Блэйна утонула в громадной ладони Стоуна.

— Я рад тебя видеть, — сказал Стоун.

— Если б не твой звонок тогда, меня бы наверняка поймали. Я запомнил твои слова и не стал дожидаться.

Стоун выпустил его руку, и они стояли, глядя друг на друга. Блэйн видел, как изменился Стоун: он и раньше был крупным, сильным мужчиной, но теперь сила чувствовалась не только в его внешности — в нем ощущалась сила духа, целеустремленность. И еще жесткость, которой Блэйн раньше в нем не знал.

— Боюсь, что мое неожиданное появление еще доставит тебе хлопот, — сказал Блэйн. — Я удирал слишком медленно и не без приключений. Наверняка “Фишхук” уже напал на мой след.

Как бы отбрасывая опасения, Стоун махнул рукой, причем сделал это так небрежно, как будто “Фишхук” здесь ничего не значит, как будто “Фишхук” больше вообще нигде ничего не значит.

— А что с тобой произошло, Шеп? — спросил Сго-ун, усаживаясь в кресло.

— Я заразился.

— Я тоже, — кивнул Стоун.

Он минуту помолчал, как бы уходя мыслями во времена своего побега из “Фишхука”.

— Когда я вышел из телефонной будки, меня уже ждали. Мне не оставалось ничего другого, как пойти с ними. Меня отвезли… (Огромный пансионат на берегу моря: над ним — до боли в глазах голубое небо, настолько голубое, что слепит глаза, и в то же время в эту голубизну можно глядеть и глядеть, утопая в бесконечности. Вокруг гигантского здания — домики пониже, поменьше главного корпуса, но тоже не маленькие. Зеленый ковер газона, настолько пышный, что тут же становится ясно: его постоянно поливают. За зеленью травы — ярко-белая полоса песчаного пляжа и зеленовато-синий океан, с пенными брызгами разбивающийся о рифы за пределами лагуны. А на пляже — калейдоскоп зонтиков…)

— Как я узнал позже, это место расположено в Южной Калифорнии. Идеально изолированное место, потрясающий курорт посреди глуши… (Развеваемые океанским бризом флажки площадок для гольфа, ровные прямоугольники теннисных кортов, сад, где гости в безупречных вечерних туалетах, лениво переговариваясь, поджидают тележки с напитками и сэндвичами.) Там такая рыбалка, что тебе и не снилось, в горах — охота, а купаться можно круглый год…