Красный жук - Дмитрий Захаров

– Вы – мой кумир! – серьезно, даже сурово по-военному сказал Авдеев. – Нынче же буду ходатайствовать о присвоении Вам высокой государственной награды. Герой России подойдет?

– Благодарю… – зарделся человек. – Я всего лишь выполнял свою работу.

«Фольксваген» повернул налево, пропустил дребезжащий грузовичок, и поехал по широкому проспекту. Вдоль дороги росли высокие акации, по тротуару бегали мальчишки, оглашая улицу воинственными криками, из распахнутых окон домов неслась музыка. Обычный, провинциальный южный город. Не верилось, что в местном институте, под охраной боевых омоновцев в запаянных колбах, хранится таинственное вещество. Загадочный PL-14, полученный из споров обычных грибов, произрастающих на всей европейской территории. Растворившись в крови, сыворотка награждает обладателя удивительными способностями, чтобы через несколько дней, разорвать в клочья артерии. И менее одной десятой процента уникальных персон, людей с иммунитетом. Двое из таких – капитан Авдеев и полковник Марков. Но доза полковника закончилась… Когда наступит его черед? Нет ответа.

Зоя, или Маша, черт ее знает, как девушку зовут на самом деле?! Женщина сидит, отвернувшись к окну, блестящие черные волосы льнут к смуглой коже. Он украдкой втянул ее аромат, и ничего не почувствовал. Запах сирени растворился, он растаял там, в салоне «боинга», на высоте десяти тысяч метров над землей. Осталась лишь пустота. Сухой, мертвый воздух, обесцвеченный, как выгоревшая на солнце бумага.

– Надо напиться! – вслух произнес Сергей.

– Не рекомендую, – едва заметно дрогнули густые ресницы. – Вам предстоит сложная работа.

– А Вам-то какое дело?! – огрызнулся мужчина.

– Вам заплатили, Сергей Матвеевич. И немалые деньги. Будьте любезны их отработать.

– Слушаюсь! – он отвесил шутовской поклон.

– Отлично! – на смуглом лице отразилась внутренняя борьба. Девушка вдруг схватила его руку, и сжала ее крепко, по мужски до боли, затем отвернулась к окну, украдкой вытерла слезинку. Ее пальцы были холодны как лед.

– Прости меня… – севшим голосом прошептал Авдеев.

– Ты тут не при чем. – она повернулась, в черных глазах горел яростный огонь.

«Ей-Богу – ведьма!» – его вечный собеседник попытался перевести все в шутку, но не помогло. Тупая игла засела в сердце, колкая сухая горечь подступила к горлу комком.

«Да ты, похоже, влюбился, солдат!» – усмехнулся голос. Зло и цинично.

– Пошла ты к дьяволу! – вполголоса сказал Сергей.

– Я уже давно в гостях у этого господина! – спокойно, без улыбки ответила девушка.

Хорьков испуганно следил за перебранкой высоких гостей. Он получил из Москвы инструкцию, что поступает в их полное распоряжение, а инструкции исходящие с самого «потолка» чиновник боготворил.

– Господа, мы приехали! – осмелился он вмешаться.

Фольксваген остановился подле высокого мрачного здания из красного кирпича. У входа, над крыльцом висел российский флаг. Перед грозой ветер стих, ткань безнадежно поблекла, как сникший парус. Новый раскат грома прогремел уже ближе, начавшийся было дождь, затих. Ненастье копило силы, чтобы обрушиться за землю со всей первозданной мощью. Люди вылезли из микроавтобуса, подошли к железным дверям, чиновник нажал кнопку вызова. Далеко внутри загудел звонок, громыхнул засов, дверь с гудением распахнулась, и люди оказались в тесном тамбуре, зажатые между стальным переборкой, и литой металлической решеткой. Шумно дышал Хорьков, источая кислый болезненный запах. Распахнулось тесное окошко, микрофон ожил, и заговорил бесстрастным человеческим голосом.

– Господин Хорьков?

– Это я! – человек попытался сунуть острое личико в крошечную амбразуру. – У нас имеется договоренность с майором Ершовым.

– Мне сообщили. Предъявите ваши документы, господа!

Все трое просунули паспорта в окошечки, и через пару минут получили три обычных квадратика бумаги с лиловой печатью, и кривой закорючкой, вероятно, то была подпись.

– Неравноценный обмен! – усмехнулся Авдеев.

– Это пропуск! – извинительно прошептал Хорьков. – На выходе нам вернут наши паспорта.

Опять загудел тумблер, вспыхнула лампочка на стене, решетка распахнулась.

– Можете идти. Вас встретят.

Люди прошли тесный коридор, решетка немедленно захлопнулась за их спинами. Из бокового отсека вышел тучный седой мужчина лет пятидесяти. Он неприязненно посмотрел на столичных гостей.

– Майор Ершов!

Рукопожатие человека было сухим, твердым, Авдеев тотчас ощутил к следователю необъяснимое расположение.

– Что-то последнее время столичные гости к нам зачастили! То в больницу на допрос к потерпевшему без моей санкции заявляются, теперь вот в тюрьму пожаловали!

– Радоваться надо, Петр Гаврилович! – Хорьков юлил как голодная дворняжка.

– Тебе охота, ты и радуйся! – отрезал следователь. – А у меня работы невпроворот!

– Грех жаловаться! Преступника взяли…

– Взяли! – передразнил мужчина слезливый голосок чиновника. – Только показания он давать отказывается!

– Вы нам его предъявите? – спросила женщина. Она наклонила голову на бок по-птичьи, будто прислушиваясь к чужим голосам.

– Прошу за мной! – Ершов повернулся, и зашагал по узкому коридору. За поворотом начинался спуск вниз, тусклые фонари слабо освещали кирпичные стены. – Дореволюционное здание… – бросил через плечо следователь. Здесь тюрьма еще при царском режиме была.

– Круто! – почему-то у Сергея поднялось настроение. – Вы жуликов в подвалах держите?

– Нет. Только этого…

– К чему такая честь?

Пару минут следователь шагал молча, обдумывая ответ. В коридоре возникла могучая дверь, он набрал код, камера повернула змеиное жало к людям.

– Ваши посетители, Петр Гаврилович? – проскрипел голос.

– Открывай, Коля. Московские гости…

– Понятно! – хмыкнул невидимый Коля, щелкнул электронный замок, массивная дверь распахнулась. Впереди маячил длинный мрачный коридор, заканчивающийся тупиком. Глухая стена, заложенная кирпичом. Сбоку виднелась массивная дверь, скорее подходящая для хорошего сейфа, чем для обычной камеры. У Авдеева возникло смутное ощущение нечто схожего со старым американском фильмом, с участием Энтони Хопкинса.

– Госпожа инквизитор! – он весело подмигнул спутнице. – Вы смотрели фильм «Молчание ягнят»?

– H-нет… Не уверена, – женщина старательно прислушивалась к звукам, доносящимся с улицы. Авдеев напряг слух, но ничего не расслышал. Только дробный стук их шагов.

– Раньше здесь расстреливали… – дрожащим голосом шепнул Хорьков.

– Намоленное место! – понимающе хмыкнул Сергей. – Ты так и не ответил, майор, к чему такие почести узнику?

– Ты – военный? – Ершов смерил мощную фигуру капитана.

– Всю жизнь в строю! – усмехнулся мужчина. – А нынче капитан в отставке.

– Трудно сказать… – следователь отошел в сторону, пропуская вперед румяного сержанта. Тот гремел связкой ключей, якобы невзначай оглядел с ног до головы Зою, насвистывая модный мотивчик, сунул замок в уключину. Заскрипели тугие петли.

– Я тридцать лет работаю в органах. Всякого насмотрелся. Знаменитый Чикатило – наш земляк, слышал небось. Но и он рыдал как младенец, когда приговор зачитывали, а душегуб был отменный, что и говорить. А этот… – он озадаченно покачал головой. – Такое впечатление, что он смерти не боится. В городе слушок пошел, что не человек это вовсе, а – сатана!

– Деревенские суеверия! – нервно облизал тонкие губы чиновник.

Сержант взялся за массивную ручку.

– Товарищ майор, открывать?

– Первый раз, что ли?! Открывай! – раздраженно махнул рукой Ершов.

Дверь медленно распахнулась, изнутри ударила волна горячего спертого воздуха. Люди стояли сбоку, и не могли видеть находящегося в камере узника, но зловонный запах вытек в коридор, как живая струя. Хорьков брезгливо сжал ноздри тонкими пальцами.

– Обделался он там, что ли?!

Зоя не обратив внимания на смердение, уверенно шагнула вперед, и встала напротив входа. Сержант положил ладонь на кобуру. Сергей подошел к девушке. Внутри оказался обычный карцер. Вопреки ожиданиям, помещение было чистое, стены покрашены голубой краской, потолок крыт свежей побелкой.

– Здесь недавно сделали ремонт! – вежливо кашлянул сержант.

Узенькое решетчатое окошко под самым потолком почти не пропускало света. Карцер освещался тусклой лампочкой дневного света. В правом углу обычная параша, прикрепленные к стене нары, накрепко привинченный стол. Вот и все убранство одиночки. У знаменитого доктора Лектора условия проживания были гораздо комфортабельнее. В углу, на четвереньках, сидел худой человек. Он был одет в грязную куртку, большую ему по размеру, широкие рукава свисали до пола, и такие же мешковатые рабочие штаны. Руки и ноги скованы наручниками. Промеж них висела стальная цепь, крепящаяся к железному штырю, выступающему из стены. Узник замка Иф, не больше ни меньше! Человек поднял голову, оглядел посетителей, ухмыльнулся.