Среди туманов и снов - Анна Бруша

Я отложила флакон и снова коснулась лоскута.

– Красивая ткань, из нее бы вышло роскошное платье.

Захария молчал.

Если бы можно было стряхнуть с себя его взгляд. Избавиться от давящего ощущения абсолютной беспомощности. Вот бы уйти в видение. Я закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… повторяла я про себя. Почему Захария бездействует, почему не применяет магию. Пусть опять уколет меня кинжалом, лишь бы подальше отсюда, лишь бы вырваться из этих мерзких стен. Прочь от магов с их странными порядками, прочь от жестоких магичек.

Кровь застучала в висках. Пряный цветочный запах пропитал все вокруг. Кажется, он въелся под кожу…

* * *

– Посмотри на этот трон, Бальтазар!

Королева в черном траурном наряде была похожа на ворону. Кожа ее лица приобрела нездоровый желтоватый оттенок, воспаленные глаза страшно блестели.

Верховный маг стоял на несколько шагов позади королевы. Массивная фигура в пурпуре выглядела величественно и «надежно».

– Кто достоин его занять? Мой дорогой сын в холодной могиле, его тело терзают прожорливые белые черви, его благородная кровь застыла. Разве это справедливо?

– Он покинул нас слишком рано, – голос Бальтазара Тоссы звучал успокаивающе. – Но, тем не менее, нельзя допускать, чтобы трон пустовал. Это противоестественно природе любого государства.

Королева повернулась и взглянула прямо на верховного мага.

– Племянник моего мужа? Он не унаследовал огненной крови, которая была у Этельреда и позволяла ему побеждать врагов. Или быть может ты говоришь о Генрихе Безумце, что уже двадцать лет как затворился в своем замке, не моется и изнуряет себя отказом от еды. Такого ты видишь короля? А, Бальтазар? Или быть может ты думаешь о Леоне из Брасса. Да, в его жилах не только вода, но еще раз взгляни на этот трон и скажи мне, кто достоин? Или ты уйдешь от ответа? – она усмехнулась.

– Я знаю, кто может занять трон.

– Да? – кажется, королева удивилась и хотела что-то возразить.

– Вы, ваше величество. Только вы можете занять этот трон. Только вы сможете продолжить дело своего сына. И магия будет служить вам надежной опорой.

Королева расхохоталась.

– И как ты себе это представляешь, Бальтазар…

– Я кое-что хочу показать вам, вы позволите, ваше величество?

– Позволяю.

Королева выглядела заинтересованно. На щеках проступил румянец.

Верховный маг жестом подозвал к себе слугу и что-то прошептал.

Слуга вышел.

– Признаться, вы умеете заинтриговать.

В тронный зал ввели семерых малышей. Мальчиков. Все дети были одеты в одинаковые длинные белые рубахи с кружевными воротничками.

Королева взглянула на них.

– Это… – начала она, – это сыновья Этельреда от его официальных фавориток и любовниц?

Бальтазар подошел к одному из мальчиков и погладил кудрявую голову.

– В их жилах течет королевская кровь.

– Но они все ублюдки, – резко отрезала королева. – Ни один из них не может претендовать на трон. Боюсь, маг, я не понимаю глубины твоего замысла. Этого добра полным полно по городам, деревням и селам по всей стране и за ее пределами. Мой сын провел в походах много времени. Да, что там говорить, у моего мужа имеется несколько бастардов, некоторым он даже пожаловал титулы. Думал, что я не знаю…

Королева улыбнулась, а потом стала совершенно серьезной. Уголки ее губ скорбно опустились.

– Если бы каждый бастард вздумал претендовать на престол, то в мире бы наступил хаос. Закон в этом отношении предельно ясен.

Бальтазар Тосса тонко улыбнулся.

– Все так, ваше величество, но из любого правила есть исключения.

– Только не в этом случае. И тут дело не в одной Миравингии. Другие государства людей никогда не признают законную власть бастарда. Они и так ждут предлога, чтобы оттяпать себе земли. Король Кольпергии – этот рыжий варвар – не будет бездействовать. Раз его драгоценная дочурка не стала женой Этельреда, из союзника он превратится во врага.

Королева несколько раз глубоко вздохнула, стараясь справиться с обуревающими ее чувствами.

– Но ты не настолько глуп, Бальтазар, чтобы не знать обо всем этом. И тем не менее эти дети здесь…

Верховный маг махнул рукой и малышей вывели из зала. Они остались с королевой наедине.

– Вы займете трон как королева-регент.

– Для того, чтобы стать регентшей, нужен малолетний король. Я теряю терпение, маг, – она гордо вскинула подбородок.

– И он у вас будет. Нужно довериться магии, поверить в нее. Магия способна явить настоящее чудо. Мы предъявим не бастарда Этельреда, а его самого. Я говорю о чудесном возвращении любимого короля и гордого победителя троллей.

Королева недоверчиво хмыкнула, но не перебивала.

– Магия вернет вам сына. Вы узнаете его. И будете править от его имени, пока он не войдет в возраст.

– Кощунство.

– Способ сохранить династию, – жестко сказал Бальтазар Тосса.

– Никто не поверит.

– Поверят. Более того, в его пользу отрекутся все существующие претенденты на престол.

– Отрекутся от восторга? – усмехнулась королева. – Думаете, они поверят словам?

– За этими словами стоят правда и сила.

Верховный маг заметил сомнение на лице королевы и сказал:

– Дитя появляется одинаковым способом, что у знатной дамы, что у простой крестьянки и даже магички. Кровь не становится жиже от того, было ли на даме с утра платье из золотой парчи или нет. Я предлагаю сохранить наследие настоящего короля и дать людям надежду.

Королева все еще колебалась.

– Но… – начала она, – закон…

– Закон обрекает династию на смерть.

– И ты предлагаешь мне выбор: самозванец или ублюдок.

– Порядок или разрушение. Я бы определил свое предложение именно в таких терминах.

– Но почему семеро?

– Семь – магическое число. И вы выберете того ребенка, в котором наилучшим образом проявятся черты Этельреда. Мне нужно ваше согласие, ваше величество.

– Кажется, и выбора у меня нет.

Королева подошла к трону. Несколько шагов по маленьким ступенькам, и она сидит. Руки ее стискивают полированное дерево подлокотников.

Бальтазар Тосса склонился в церемонном поклоне.

– Вы не пожалеете, моя королева. Вы увидите, что можете полностью положиться на магию. Если позволите, то я начну действовать.

– Позволяю… – голос у королевы изменился.

В нем появилось больше властных ноток, и он окреп. Глаза ее снова заблестели, на щеках расцвел румянец, но не лихорадочный, а вполне себе естественный. Она вздохнула глубоко (насколько позволял корсет).

* * *

Я открыла глаза. Захария поднялся со своего места.

– Моя дорогая Мальта! Звездочка моя! Сегодня ты меня порадовала.

Голова немного гудела.

– Получилось? Это был тот момент, в который я должна была попасть?

– Нет, – глаза мага весело блеснули. – Но иногда получается лучше, чем планируешь.

Он небрежно смахнул лоскуток ткани, заткнул духи пробкой и тоже убрал, потом обошел стол и