И Х. Книга восьмая (СИ) - Свадковский Алексей Рудольфович

И сейчас Тысячекрылый четко осознал, что лучше бы он откликнулся на зов нага и принял честный бой. Это был бы наилучший из возможных вариантов: или смерть героя, или лавры победителя, а не мучительная гибель в черном пламени Хаоса как клятвопреступника, неспособного выплатить огромный долг, ославленного на всю Игру предателем и вошедшего в хроники Дома как худший лидер за все тысячелетия его существования, приведший всех к краху.

Наг, внимательно наблюдавший за своим визави, верно оценил и его состояние, и затянувшееся молчание. Поэтому, выждав еще немного, снова заговорил:

— Наш договор позволяет в случае невозможности выплаты компенсации смертными, с согласия кредитора, погасить долг в дайнах или иных ценностях, перечень которых одобрит пострадавшая сторона. При этом цена головы определяется по усредненной стоимости одного смертного в Гильдии Работорговцев на момент заключения договора, что составляет сто семьдесят два дайна.

— Ты издеваешься? — прошипел раздавленный безвыходностью ситуации дракон. — Это безумные деньги! Двести семьдесят пять миллионов, да все активы Дома вряд ли покроют подобную сумму!

Внезапно он весьма четко осознал, что все происходящее могло быть задумано нагом с самого начала. Перед Фестивалем цены на рабов невероятно выросли ввиду нехватки ресурса и отсутствия новых поставок из-за исчерпания миров. Тогда никто не обратил на это внимания при заключении договора, но теперь…

— Я понимаю ваши сложности, — пожал плечами наг, — но ты сам загнал себя и свой Дом в эту пропасть. Чтобы туда не упасть, все, что тебе было нужно, — просто сдержать свое слово. Но ты трус и предатель, недостойный быть главой Дома Летящих.

Вся вежливость и вкрадчивость исчезли из голоса Шепчущего, проступило истинное отношение, и сильнее всего в нем чувствовалось презрение.

— Только, так и быть, я об этом никому не скажу — пусть эта тайна останется между нами. А пока предлагаю следующее: долг вы будете выплачивать постепенно, растянем его выплату, скажем, на сорок лет. Его погашение будет возможно не только дайнами и смертными, но и, например, услугами ваших бойцов и Полководцев. Более подробно и предметно обсудим в следующий раз — время у тебя пока есть. На время выплаты долга я получу полную поддержку всех моих инициатив в Совете Старших от всего альянса Летящих. А пока, в течение двух дней, твои подчиненные должны передать мне Душу ветра, малый скрипторий Древних, что вы увели у меня в руинах Адарака, а также шкатулку, созданную Великим Механиком, все равно ваши специалисты уже лет двести не могут ее открыть, хочу избавить их от дальнейшей возни. Кроме того, в собственность Дома Змеи переходят все ваши игорные дома в Двойной Спирали и Пламенеющая роза — элитный клуб-бордель в квартале Черных фонарей. Здесь цены, по которым я готов их принять в счет вашего долга, — наг положил перед драконом небольшой листок. — Теперь что касается дальнейшего участия меня и моего Дома в войне: я не буду разрывать союзнические отношения, выходить из альянса, а также разглашать наш маленький секрет союзникам по альянсу. Я не хочу доминирования Дома Ящеров в Двойной Спирали, но дальнейшие свои действия и операции буду планировать самостоятельно в виду вашей абсолютной ненадежности.

Цепкий взгляд холодных змеиных глаз лучше ледяного тона показывал, что как бы ни сложились их отношения дальше, удара в спину наг не забудет никогда.

— Взамен я хочу получить гарантии, что ты ни словом, ни делом не будешь выступать против меня или моего Дома.

Поднятый телекинезом листок поднялся в воздух, и Тысячекрылый пробежался по нему жадным взглядом. Душа ветра, десять миллионов дайнов. Единственный в своем роде передвижной источник маны, созданный еще на заре рождения мира кем-то из старых богов и представляющий собой огромный синий алмаз, постоянно генерирующий потоки воздушной маны, волнами расходящиеся от него. Используя его, Дом Летящих никогда не знал проблем с наполнением алтарей или других источников силы — трансформирующий куб менял направленность маны, делая ее пригодной для любых отрядов. Скрипторий Древних — вот это странно. Как наг о нем узнал, и, самое главное, зачем ему этот пустой металлический ящик? Единственным ценным в нем была его безразмерность — туда можно складывать книги в огромных количествах, но на этом и все. На фоне предыдущего предмета почти бесполезная для клана вещь. Так же как и шкатулка: пусть она и создана Великим Механиком, но без ключа ее открыть невозможно. А ключи к ним делал тот же, кто создавал хранилища. Одина шкатулка — один ключ. Даже наг вряд ли сможет открыть то, что не смог вскрыть их Дом за почти двести циклов. Так что это, по сути, древний и бесполезный хлам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мозг невольно уже начал выстраивать схемы по выплате долга. Цены змей указал справедливые, и со временем все можно будет закрыть. Все-таки Шепчущий не стал загонять его в угол, оставив выход, и позволил сохранить видимость чести. Конечно, еще будет нужно обдумать, что сказать своим, но учитывая, что на кону стоят в том числе и их жизни, они, скорее всего, поймут, что это вынужденная мера.

Наг по воспрявшей фигуре дракона все понял и без слов.

— Я рад, что мы достигли взаимопонимания, — довольно улыбнулся он. — Что ж, предлагаю тебе все еще раз обдумать и завтра более предметно поговорить.

После его слов переговорные комнаты разъединились, и Шепчущий устало откинулся назад. Утро выдалось очень напряженным: меньше часа назад он провел сложные переговоры с эмиссарами Дома Ящеров, активно прощупывающими его. Последняя схватка с их альянсом дорого тому обошлась, и теперь чешуйчатые были готовы хорошо заплатить, если его участие в этой войне будет сведено к минимуму. Что его в принципе устраивало. Жаль, что не удалось реализовать план целиком, ну что ж, значит, он выжмет все что возможно из уже сложившейся ситуации. А пока у него еще много дел, и не все из них приятные, как предыдущее.

Следующим пунктом в плане стоял Зал встреч, где его уже ждали Рэн с Саймирой. Он окинул их взглядом: анир собрана и напряжена, явно готова к активному торгу, человек внешне расслаблен, но это лишь видимость — внутри он сейчас как пружина, готовая распрямиться в любой момент. «Хорошая парочка», — невольно подумал про себя наг. Каждый из них неосознанно компенсирует недостатки другого. Саймира — дитя продвинутого мира, давно забывшего, что такое война. Её ум и способности просчитывать любую ситуацию и извлекать из нее максимальную прибыль оценил даже он. Но все это без опоры на силу почти ничто, таким как она, изнеженным безопасностью с рождения, слишком сложно сохранять ясную голову, столкнувшись с реальной угрозой жизни, и Рэн как раз такую силу и давал: чувство защищенности окрыляло анир, делая увереннее в себе. А своей любовью и нежностью она, словно скрепы, удерживала вместе разорванную на куски душу наемника. Интересный симбиоз, пожалуй, ему даже будет интересно за ними последить, а пока…

— Здесь список товаров и ценностей, захваченных во время рейда на Таурисе. Окончательная оценка пока не проведена, так что мои подчиненные смогли указать лишь приблизительную стоимость.

Саймира мельком взглянула на бумажный список, затем на листок, где указано обязательство Рэна по погашению долга за одаренное дитя, после чего посмотрела на нага:

— Повелитель, я вынуждена опротестовать это требование. Также я прошу разрешения участвовать в окончательной оценке захваченных товаров и ценностей как представитель Рэниона и Меджеха.

— С участием в окончательной оценке согласен, — чуть подумав, кивнул наг. — Но почему вы оспариваете долг? Рэн же сам согласился с ним.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Потому что он возник в результате ваших же действий, — ответила Саймира. — Точнее, вашего офицера. Не будь этого нападения, не возникла бы угроза жизни, которую предотвратила эта девочка, а отсюда у Рэна не появилось бы обязательств перед ней в виде долга жизни. Тем более чуть позже вы сами согласились гарантировать жизнь всем заложникам в обмен на безопасное возвращение домой. Так что Рэн лишь немного предвосхитил то, что вы сами сделали чуть позже.