Пока смерть не разлучит нас - Джон Карр

— О да, — вежливо вставил Хэдли. — Мистер Эрншо!

— …забежал, и из некоторых его замечаний я поняла, что вы приходили. — Синтия старалась сдерживать дыхание, но твердо смотрела на Хэдли. — Вы зачем-то хотели со мной встретиться, мистер Хэдли?

— Фактически да, мисс Дрю. Не присядете ли? — И он указал на массивное мягкое кресло, в котором недавно сидел мертвец.

Если жест был намеренно жестоким, он произвел желаемый эффект. Но Синтия не дрогнула, не отвела глаза.

— В это кресло, мистер Хэдли?

— Ради бога, в любое другое. Если против этого у вас есть возражения.

Синтия шагнула и плюхнулась в мягкое кресло. Эрншо, нерешительно топтавшийся и улыбавшийся на пороге, прокашлялся.

— Я просто сказал Синтии… — начал он, но голос его прозвучал сокрушительно громко, а потом вовсе умолк в тишине под залпом взглядов, которые на него устремили и Хэдли, и доктор Фелл.

Хэдли сел за письменный стол лицом к Синтии, сложив на краю стола руки.

— Ваша мать, мисс Дрю, сообщила нам, что вы ударились виском, поскользнувшись и упав с некоей каменной лестницы.

— К сожалению, — парировала Синтия, — это лишь вежливая отговорка, чтобы не волновать соседей.

Хэдли кивнул:

— Собственно, мне рассказывали, будто вы получили синяк, когда мисс Лесли Грант ударила вас ручным зеркалом.

— Да, увы, это правда.

— А как же быть, мисс Дрю, если мисс Грант отрицает, что ударила вас зеркалом или еще чем-нибудь?

Синтия вскинула голову, положила ладони на ручки кресла, изумленно открыла голубые глаза:

— Да это же просто неправда!

— Неправда, мисс Дрю, что вы упали, ударившись головой о спинку кровати?

— Я… Нет, конечно! — И в задумчивой тишине, когда вновь послышался далекий бой церковных часов, девушка потребовала: — Давайте прямо во всем разберемся, ладно? Терпеть не могу околичностей. Ненавижу обман! И абсолютно уверена, вам отлично известно, зачем я сюда к вам пришла. Мистер Эрншо рассказал мне…

Эрншо вмешался, прежде чем кто-то успел его остановить.

— Если не возражаете, — подчеркнуто вежливо сказал он, — я лучше бы объяснился.

— Итак? — спросил доктор Фелл.

— Я сегодня пришел сюда рано утром, — продолжал Эрншо, бессознательно улыбаясь, хотя тон его был протестующим, — осведомиться насчет ружья. Вон того, у камина. И здесь высказал Дику Маркему теорию насчет этого дела. И еще кое-что сообщил.

— Относительно кнопок? — уточнил доктор Фелл.

— Да! — И Эрншо разразился целым потоком слов: — Полковник Поуп всегда прикреплял кнопками марлевые сетки, как вы сами можете убедиться, оглядев все оконные рамы в доме. Хотя я не мог бы сказать, почему коробка с кнопками теперь валяется на полу. Ну, не важно! — И замахал руками, хотя его никто не перебивал. — Когда я был тут, — продолжал он, обращаясь к доктору Феллу, — то кое-что услышал. Насчет… сэра Харви Гилмена. Ваши слова, доктор Фелл. Если помните, я не давал обещания хранить тайну. Меня никто не просил молчать. Тем не менее я сам решил никому ничего не рассказывать. Потому что занимаю в обществе определенное положение, потому что ничего не понял, потому что тайна есть тайна.

Почему-то никто и не пытался остановить Эрншо. Говорил он как бы в пустоту, словно беседовал с доктором Феллом из-за угла, полностью игнорируя стол в центре комнаты, за которым сидели Хэдли и Синтия. Лихорадочный голос Эрншо подчеркивал и усиливал молчаливое противостояние взглядов Хэдли и Синтии.

— Днем, по пути из банка домой…

Синтия чуть шевельнулась.

— Днем, по пути из банка домой, — повторил Эрншо, — я остановился у дома Синтии, чтобы передать ей известие от моей жены. Она со мной встретилась, слегка расстроенная, и преподнесла бредовую историю, — тут Эрншо издал громкий сметок, — о Лесли Грант.

— Истинную историю, — заметила Синтия, не сводя с Хэдли глаз.

— Бредовую историю, — выдохнул Эрншо. — Понимаете, я был вынужден предупредить ее, невзирая на тайну. И говорю: «Позвольте узнать, где вы все это слышали?»

— Очень интересный вопрос, — вставил Хэдли.

— И говорю: «Должен вас предупредить, доктор Гидеон Фелл утверждает, что этот сэр Харви Гилмен вовсе не сэр Харви Гилмен. И Миддлсуорт называет его самозванцем».

— Это правда? История насчет Лесли? — требовательно спросила Синтия.

— Правда? — повторил совсем побледневший Эрншо.

Суперинтендент Хэдли на секунду-другую оперся всем телом на сложенные на письменном столе руки; на лице его ничего нельзя было прочесть.

— Допустим, я вам сообщу, мисс Дрю, а также и вам, мистер Эрншо, что история насчет мисс Лесли Грант абсолютно правдива?

— О боже! — тихо пробормотал Эрншо.

Синтия наконец опустила глаза, как бы глотая воздух и на целую минуту задерживая дыхание.

— Впрочем, учтите, — предупредил суперинтендент, — официальной информации я вам дать не могу. Просто говорю «допустим». И пожалуй, мистер Эрншо, попрошу вас меня извинить… Если не возражаете, обождите в машине, пока я поговорю с мисс Дрю.

— Да-да-да, — согласился Эрншо, взглянул на Дика и смущенно отвел глаза. — Лесли Грант отравительница… Не имеет значения! Тайна. Невероятно! Прошу прощения.

Он плотно закрыл за собой дверь. Слышны были его шаги в холле, потом ускорявшийся топот по траве. Тут Синтия впервые обратилась к Дику Маркему.

— Утром я не могла рассказать тебе, Дик, — тихим, ровным тоном заговорила она. В ее глазах была жалость: если это игра, то на редкость искренняя. — Не могла причинить тебе столько боли! Боюсь, когда дело доходит до испытания, я попросту терплю неудачу.

— Да, — отозвался Дик. Шея его словно окостенела, и он не взглянул на девушку.

— Я целый день думала, — продолжала Синтия сдавленным голосом, — может быть, отношусь к ней несправедливо. Честно скажу, если бы это была ошибка, я на коленях просила бы у нее прощения!

— Да. Конечно. Понятно.

— Когда Билл Эрншо мне рассказал, я на полсекунды представила… Но оказывается, это правда!

— Минуточку, мисс Дрю, — негромко перебил Хэдли. — Вы не могли решиться огорчить мистера Маркема подобными новостями, хотя полагали, что ему уже все известно? — Он помолчал. — Вы ведь объявили мисс Грант, будто мистеру Маркему уже все известно?

Синтия хрипло хихикнула.

— Я ужасно невразумительно выражаюсь, — заметила она. — Да. Я знала, что он слышал. Но не хотела сама тыкать ему в глаза, бередить рану. Разве вам не понятно?

— Кстати, мисс Дрю, где вы услышали эту историю?

— Ох, теперь не имеет значения. Раз уж это правда…

Хэдли потянулся за своим блокнотом.

— Возможно, не имело б значения, — сказал он, — если бы это была правда. Но это неправда, мисс Дрю. Куча лжи, выдуманной мошенником, который выдавал себя за сэра Харви Гилмена.

Синтия вытаращила на него глаза:

— Вы же сказали…

— О нет. Я осторожно сказал — «допустим», что могут засвидетельствовать присутствующие здесь джентльмены. — Хэдли нацелил карандаш на страничку блокнота. — Где вы слышали эту историю?

Лицо Синтии выражало одновременно недоверие и протест, но по-прежнему оставалось искренним, чистосердечным, несмотря на бледность и застывшую позу девушки.

— Что за глупости! — выпалила она. И добавила: — Если это неправда, зачем кому-то утверждать иное?

— Может быть, кто-то не очень любит мисс Грант. Это вы понимаете?

— Нет. Лесли мне очень нравится, по крайней мере, я всегда так думала.

— И все-таки набросились на нее?

— Я на нее не набрасывалась, — выпалила Синтия, с холодным спокойствием вскинув голову.

— Значит, она напала на вас? И вы продолжаете утверждать, будто синяк на виске получили от удара ручным зеркалом?

— Да.

— Где вы слышали историю о Лесли Грант, мисс Дрю?

— Абсолютно немыслимо, — объявила она, — чтобы кто-то настолько подробно рассказывал, если тут нет ни чуточки правды. Должна быть какая-то правда, разве вам не понятно? — Девушка всплеснула руками. — Что вам известно про Лесли? Сколько раз она была замужем? Что прячет в сейфе?

— Послушайте, мисс Дрю. — Хэдли положил карандаш и блокнот, вновь с бесконечным терпением сложил руки на краю стола, как бы собираясь толкнуть его к ней. — Я вам повторяю, во всей этой истории нет ни единого слова правды.

— Но…

— Мисс Грант не преступница. Она никогда не была замужем. В сейфе держала совершенно невинные вещи. Она не приближалась к этому коттеджу ни вчера вечером, ни нынче утром. Позвольте мне продолжить. В этом доме было темно с одиннадцати часов вчерашнего вечера до нескольких минут шестого сегодняшнего утра, когда свет зажегся в…

— Сэр! — перебил его новый голос.

Дику понадобилось несколько минут, чтобы сообразить, какие изменения происходили, так сказать, на фоне. До сих пор шлем констебля полиции Миллера мелькал туда-сюда за окнами. Только двигался чуть быстрее.