Следы на песке - Джанин Мейнард

Чем больше пинков достается от жизни, тем ярче, успешней и сильнее надо казаться окружающим. Зависть, перешептывания за спиной, язвительные шпильки, скрытые за любезностями, — все предпочтительнее безмолвной и презрительной жалости. Это правило Донна освоила еще в первые годы своего пребывания на «фабрике грез» и всегда свято следовала ему, ни разу не разочаровавшись в его мудрости.

После выбора платья пришел черед аксессуаров: туфли, драгоценности… и парик. Черный как смоль, он превратит золотистую блондинку в «вамп», сделает опасной и предостережет недоброжелателей от излишне злобных выпадов в ее адрес.

Вернувшись в спальню, Донна разложила вещи на кровати и проследовала в ванную комнату, где ее уже ожидала верная Мария.

Здесь, остановившись перед шкафчиком с ароматическими маслами, она ненадолго задумалась.

— Пожалуй, состав «Черная орхидея» прекрасно подойдет к моему наряду, — наконец решила она. — И еще добавим чуть корицы для небольшой горчинки.

Выполнив пожелание хозяйки: добавив в воду указанные ароматы, Мария помогла ей войти в небольшой бассейн, утопленный в мраморном полу почти по край, и, следуя высказанной просьбе, оставила ее одну.

Погрузившись в теплую воду по самый подбородок, Донна закрыла глаза, вдохнула исходящие от нее благоуханные пары и, блаженно мурлыкнув, расслабилась. Это был своеобразный ритуал, помогающий ей выживать в стрессовых ситуациях.

В голове пусто. Все мысли изгнаны, и спокойствие наполняет душу. Полная безмятежность, глубокая, как океан, обволакивает тело, смывая с него усталость…

Тихий стук в дверь заставил Донну открыть глаза. Это Мария напоминала о времени, оставшемся до начала вечеринки у Бетти Бах. Донна с легким стоном сожаления вернулась в реальность.

Она выбралась из воды, протянула руку за мягким полотенцем, обернулась им и прошла в спальню, где Мария уже готовилась помочь ей одеться.

Прохладный шелк изысканного белья приятно ласкал кожу, напоминая прикосновения умелого любовника. Донна невольно улыбнулась, поймав себя на подобном сравнении. В чем-чем, а в любовных нежностях она знала толк.

Нельзя сказать, что мужчины сменялись в ее постели слишком часто. Голливудские сплетники были бы немало удивлены, узнай они, что всех своих партнеров Донна может перечесть по пальцам, даже не прибегая к помощи тех, что на ногах.

Она никогда не занималась сексом. Подобное обозначение человеческих отношений претило ее натуре. Само это слово казалось ей пошлым и низменным.

Нет, только настоящая любовь заставляла Донну падать в объятия того или иного мужчины, и не ее вина, что в итоге все они оказывались вовсе не теми, за кого она их принимала. Известные и не очень актеры, биржевые дельцы, нефтяные магнаты проходили через жизнь Донны вереницей надежд и разочарований. Несмотря на это, она продолжала видеть в каждом новом друге лишь самое лучшее, прощая мелкие недостатки и преувеличивая достоинства.

Всякий раз Донна отдавалась очередному чувству без остатка, спеша раствориться в жизни того, кого считала единственным и последним. Ее любовь была жертвенна и прекрасна. Возможно, поэтому все бывшие любовники отзывались о ней с неизменным восхищением и с нежностью вспоминали проведенное совместно время…

Погруженная в мысли о прошлом, Донна не заметила, как благодаря стараниям Марии оказалась полностью одета к вечеринке.

Огромное, во всю стену зеркало, некогда изготовленное по специальному заказу Нади Негро, звезды немого кино, первой хозяйки особняка, владелицей которого сейчас была Донна, в свете множества бра отражало всю комнату и стоящую посреди нее эффектную брюнетку.

Ярко-красное, словно кровь, платье облегало великолепную фигуру женщины будто вторая кожа. Глубокий вырез позволял любоваться высокой грудью безупречной формы, сводившей с ума не одного мужчину.

Подобранные в тон платью туфли на высоком каблуке делали ноги длиннее и изящнее. Черный парик, напоминающий прическу Лайзы Минелли в «Кабаре», скрыл золотистую гриву волос и подчеркнул белизну лица с двумя светящимися вызовом изумрудами глаз и роскошным бутоном рта, обещающим неземное блаженство.

Разве так выглядит униженная женщина в день своего поражения? Нет! Как аналогия на ум приходила царственная Клеопатра, с триумфом въезжающая в Рим.

Оставшись довольной увиденным, Донна отвернулась от зеркала и обратилась к Марии:

— Можешь ложиться спать. Сегодня я вернусь поздно.

— А когда это вы возвращались рано? — пробурчала служанка, сокрушенно качая головой. — Порядочные женщины должны уже в двенадцать часов лежать в постели, а не скакать по вечеринкам, как вы.

— Эй ты, старая ворчунья, еще одно слово, и я уволю тебя, — напустив на себя строгость, произнесла Донна.

— Ничего подобного вы не сделаете, — уверенно заявила Мария. — Здесь, в Голливуде, проще сделать новую звезду из малоизвестной актриски, чем сыскать приличную прислугу.

Выслушав подобный довод, Донна не смогла сдержать улыбки. Мария как всегда трезво смотрела на вещи, и ее трудно было сбить с толку.

Так уж повелось, что с самого первого дня своей работы у Донны пожилая мексиканка взяла над ней негласное шефство, проявляя материнскую заботу во всем, что касалось ее личной жизни.

Донна ценила подобное отношение к себе, хотя не подавала вида, и время от времени грозила увольнением своенравной служанке. Но это уж скорее являлось шуткой, чем серьезным намерением, потому что если кто и стоил ее доверия, так это именно Мария.

Проводив хозяйку до двери, пожилая женщина подала ей норковый палантин и пожелала приятного вечера, даже не подозревая, что это было единственным, на что сама Донна не рассчитывала…

Скрытая полумраком ночного сада, Донна медленно потягивала вино из бокала и наблюдала за гостями, собравшимися у бассейна, под гирляндами разноцветных лампочек.

Она уже произвела фурор своим появлением перед журналистами, урвав у коллег положенную им долю славы, и теперь с чувством полного удовлетворения предвкушала, как они будут раздосадованы, когда прочтут в завтрашних газетах, кто был подлинной королевой вечера.

Правда, на кинобоссов это мало повлияет. Из-за того, что ей отвели вторую роль при награждении, ее гонорары за последующие фильмы резко пойдут вниз, а самые интересные роли уплывут в чужие руки…

— Я тоже предпочитаю наблюдать за всем этим зверинцем издали. Отсюда они не кажутся опасными, не правда ли?

Тихий голос, раздавшийся за ее спиной, заставил Донну вздрогнуть от неожиданности и обернуться. Перед ней стояла Бетти Бах.