Давай, учи любить! (СИ) - Смирновская Маргарита

Макс отключился, а я почему-то снова себя почувствовала его служанкой и хотелось ворчать на него, как его сестра Лизка. Да, она в чем-то явно права.

Но тут я вспомнила про его проект, над которым он месяц корпел, а я его испортила… На его месте я бы долго дулась…

Звонок от Вали меня вернул в жизнь. Я взяла трубку, и на меня обрушилось:

— Ты издеваешься?! Я долго буду прыгать под окном?! Ты хоть бы эсэмэс прочитала! Стоит на меня глазеет, а сама с Евой кому-то кости перемывает! Не мне ли?

— Валь, прости! — простонала я, вспомнив, что мы в этот раз договорились встретиться на улице, так как она ехала на очередное свидание.

— Я, как полная дура, конспекты для тебя за свидание с лысым пнем отбила! Вот сама теперь с ним на встречу попрешься!

— Бегу!

Я выбежала к ней по лужам прямо в домашних тапках. И как я Вальку не узнала? Все это невключенные фонари!

* * *

Учеба хорошо прочищает голову. Все травящее и тянущее душу просто вылетает из головы. Единственно, что мешает — это физическая усталость и мой хронический недосып. Легла я под утро. Поэтому, когда прозвонил будильник, и я вспомнила, что мне еще готовить бутерброды Максу, то резко захотелось повеситься.

Я думала, стоит ли этот Лешенька моих усилий и таких жертв ради него? Но вспомнила его серые глаза… О, да! Стоит! Надо все-таки выяснить, откуда у Макса эта фотка? И как он узнал, на кого я смотрю? Он обозвал его губастым обжорой, а это значит, он видел, что Леша тогда крылышки уплетал. И да, губы у него бантиком. И ничего он не губастый! Просто у Макса не такой выразительный рот. Вот он и позавидовал.

Колбаса, зеленый лук, зелень, помидор, сыр, майонез — из всего этого состоят эти мини-пиццы. Ими я тогда подкупила Макса, когда пришла умолять помочь мне найти этого парня. Теперь вот готовлю уже их четвертый раз!

В полусонном состоянии я собрала горячие бутерброды в контейнер и направилась к Максу. У порога меня встретила его мама. Она обычно в это время убегала на работу. А его сестра копошилась в ванной и наводила марафет в школу. Я проскользнула на кухню и заварила кофе Максу, заодно и себе. Только себе крепкий и без молока, так как проснуться не могла и с подносом вошла в спальню. Какого же мое было удивление, когда я увидела, что Макс дрых! Он даже не услышал, что я пришла! Обычно он стеснительный, сразу одевался, постель убирал, а тут…

Я раздвинула шторы и открыла окно. Но Макс продолжал храпеть. Он даже не зажмурился! Тогда я села на диван рядом с ним и посмотрела на его лицо.

Удивительное дело! Макс даже во сне задирал голову и имел выражение лица, будто тебя видел насквозь и знал такие вещи!.. Блин, что это я?

Я схватила его за ухо и легонечко потрепала, говоря:

— Ма-акс, Ма-акс, проснись… Утро…

Но он только грубо убрал мою руку и повернулся к стене. Тогда я начала стаскивать с него одеяло.

— Макс! Ты мне обещал! Бутерброды остынут! — я похлопала его по голой спине, а затем начала щекотать.

Тут он сразу обернулся, закричав:

— Лизка, отвали! — и запульнул в меня подушкой. — Дай поспать!

— Макс! — закричала я, подобрав его подушку, готовая ею же его придушить.

И только сейчас до него, видимо, дошло, что рядом с ним сидит не его сестра.

— Аня? — он протер глаза и закричал: — А ты что здесь делаешь? Кто тебя сюда пустил?!

Увидев его реакцию, я поднялась и возмутилась:

— Ну, здрасьте! Сам велел мне завтрак тебе принести.

— Я помню! Кто тебя пустил в мою комнату, когда я сплю! Мам?! — крикнул он.

— Ее нет, — ответила я. — Все ушли. И мне на пары пора.

— Выйди.

— С ума сошел? Я для чего пришла? — обиделась я.

Но Макс сразу ответил:

— Ну, если ты хочешь на меня посмотреть и тебя это не смутит… — мой старый друг распахнул одеяло, и я тут же метнулась за дверь:

— Я забыла свой кофе… — сказала я, понимая, что он теперь льдинками покроется.

— Налей еще! — отозвался Макс. — Или ты так намекаешь?..

— Да! Ты — бессовестный балван! Из-за тебя я опоздаю! Давай быстрее наряжайся, а то твоя Клава краснеет. Она соскучилась по салатовой футболке.

Ведь, правда, сколько помню, у него всего две футболки: синяя без рисунка и салатовая с полосками.

Я налила себе новую чашку ароматного кофе и стала пить. Запах просто завораживающий. Утро снова стало не таким сумбурным, словно время остановилось. Несмотря на то, что Макс проносился то в туалет, то ванную. Наконец, он меня позвал в свою комнату. И я уже не спеша отправилась за ним. Макс снова открыл тот самый кадр, но затем его уменьшил, и я увидела фотографию, где мы все сидели за столиком. Алексей сидел с огромной порцией жареных крылышек. Перед ним стоял пол-литровый бокал пива.

— Это он? — Макс водил мышкой по лицу Алексея.

— Да… Кто нас сфотографировал? Откуда этот кадр у тебя? — завалила его вопросами я.

— Откуда не скажу. Секрет большой и толстый, как этот боров. А вот фото сделал я.

— Что?! — я облилась кофе.

А Макс, жуя мои бутеры, засмеялся:

— А что? Не имею права?

— Ты был там?..

В голове все шло кругом. Ну вот, я готова бабушкой родной поклясться, что не было его там!

— Ахахах! Надо больно! Но считай, что был.

Макс залез в какую-то папку и включил видео, где я увидела весь этот момент со стороны и ужаснулась. Мать честная! Как же было заметно, что он мне понравился! Какая же я дура!

Я просто готова была провалиться сквозь землю. Макс все это время косился на меня, а потом, прочистив горло, сказал:

— Ты понравилась вот тому, — указал он на друга Алексея. По-моему, его звали Игорь. Свинтус только куриными крыльями восхищался.

Сказав это, Макс отъехал в кресле от стола, взял мой первый остывший кофе и отхлебнул.

— Что за гадость?! — удивился он. — Ты это специально?

— Это мой кофе, — ответила я и пододвинула ему его чашку.

— И ты это по утрам пьешь? Вот откуда этот угрюмый вид. Если эту горечь по утрам пить, то в конце недели можно утопиться в Москва-реке.

— Как ты получил эту запись? — не унималась я.

— Не скажу…

— Кто ее сделал? Кто нас снимал?