Оружие Леса - Андрей Левицкий

Вся дальняя часть зала обвалилась в клубах трухи и кирпичной крошки, прогрохотав на прощание каскадом осыпающихся обломков.

В принципе, такого не должно быть. Гранатометный выстрел – это тебе не ядерная боеголовка. К большим разрушениям он отродясь не приводил. Наверное, здание сильно обветшало, а может, его подточила какая-то аномалия – слыхал, бывает такое. Так или иначе, стена вместе с частью пола и потолка обвалились, оставив рваную дыру. Как будто кто-то зубами вырвал кусок из бруска пенопласта.

Стук обломков, хруст и треск быстро смолкли. Я лежал навзничь, а девчонка стонала, потирая горло, на мне. Совсем близко я разглядел измазанную грязью веснушчатую рожицу, выбившуюся из-под косынки прядь волос, глаза… и вдруг поразился тому, как они смотрели.

То есть я понял: они не смотрят. Ребенок слеп!

Это было и неожиданно и так… необычно, что ли. Я оторопел. Девочка, придя в себя, на четвереньках отскочила в сторону и припала к полу, будто лисица, готовая отступить бегством. Повернула голову влево, вправо… Неужели все-таки видит? Да нет же – точно слепая. А может, это мутант какой-то? Новая порода? Пси-мутант, имитатор, и на самом деле передо мной совсем не человеческое существо, на самом деле там под людским обличьем прячется что-то мохнатое и острозубое… Я мотнул головой, отгоняя морок. Ее незрячие глаза обратились ко мне, или, если быть точнее, они слепо уставились на конкретную часть моего тела – на поясницу. Туда, где в куртке был потайной карман, в котором лежала бутылочка с тоником, найденным в Мичуринске-2.

Махнув рукой на все эти странности, я вскочил, бросил: «Не бойся, я тебе ничего не сделаю», – и поспешил к пролому. Вполне вероятно, что рыжего завалило насмерть, но надо проверить.

Оказалось, что таки не насмерть. Когда я остановился на краю пролома и направил вниз ствол, куча битых кирпичей под стеной зашевелилась, из глубины ее донесся хруст, она дрогнула и просела. Я подался вперед, прицелился. Как только бородач покажется – размажу рыжую башку по кирпичам. Потому что не дело это – детей душить. Пусть даже таких странненьких.

В магазине «Карбайна» патроны калибра 7.62, что радует, так как это означает одну простую вещь: я использую магазины от «калашникова». Вот был бы мой ствол калибра 5.56, пришлось бы шукать по округе редкий натовский стандарт, тот, что идет под их винтовки «М16». Но в этом-то и прелесть «беретты»: она мультикалиберная, даже и не выговоришь с ходу. То есть когда на этой пушке меняешь ствол с затвором, то меняешь и ее калибр. Так что с боеприпасом у меня порядок – хватит, чтобы залить рыжего здоровяка свинцовым дождем, да еще и останется.

Когда я встал на краю пролома, сзади донесся тонкий, певучий голосок, напоминающий журчанье весеннего ручейка и очень не вяжущийся со всем происходящим:

– Сюда идут…

Куча внизу шевелилась, я не оглядывался, напряженно целясь.

– Сюда идут люди, – повторила девочка. – Быстро. Опасные. Окружили. Сейчас будут тут.

Она говорила отрешенно, будто издалека наблюдала за чем-то, что ее не очень-то и касалось.

– Откуда ты знаешь? – спросил я. – Я никого не…

– Чувствую.

Блин, чувствует она! Помимо воли оглянулся – девочка стояла посреди зала, слепо таращась в пространство. Или, вернее, она слепо таращилась на меня – причем, судя по наклону головы, внимание ее снова было приковано к моей пояснице, к потайному карману на куртке, к лежащей там бутылочке… Которая вдруг начала нагреваться.

Для меня это стало самой большой неожиданностью из всех, что произошли за сегодня. Тоник в бутылькé не раскалился, но потеплел так, что я это явственно ощутил сквозь стекло, подкладку и рубаху. Такое чувство, что изменение температуры было откликом на присутствие девчонки, на ее взгляд… Но как жидкость в бутылке может среагировать на человеческое внимание? Лес забери все эти чудеса!

– Что происходит, малая? – спросил я. – Какого хрена эта штука…

Тут внизу громко треснуло. Надо полагать, бородач под кирпичами догадывался, что сверху его держат под прицелом, а может, даже видел меня сквозь щели – короче, он не просто так лежал, он готовился. И, выбрав момент, ломанулся прочь в облаке разлетевшихся обломков. С такой впечатляющей скоростью, что я не успел его подстрелить. То есть я бы успел, если бы меня не отвлек отряд, показавшийся на раздолбанной асфальтовой улице, в начале которой стояла двухэтажка.

Две пары бойцов приближались мелкими перебежками. Один вскинул руку, показал на меня, потом сделал жест, будто обращаясь к кому-то, кого я не видел. Там что, еще кто-то к двухэтажке подгребает? То есть ее окружают, как слепая и сказала?

Рыжего бородача внизу уже не было – пробежав вдоль стены, он исчез в густых лопухах. Я снова оглянулся и обомлел, поняв, что девчонки в зале тоже нет. Слиняла, пока смотрел наружу. Ну то есть красавец я – влез в непонятную разборку этих двоих, теперь они исчезли, а я остался в окруженном здании.

Вот только кто эти люди, которые меня обложили? Или они не меня конкретно пасут? Надо как-то выбираться… Куда девчонка могла убежать? Или вниз по лестнице или вон в ту подсобку, дверь которой виднеется в углу. Я побежал было к лестнице, но услышал шаги: в «птеку» поднимались сразу несколько человек.

– Ствол на пол и замри! – донеслось снизу.

Сделав одиночный выстрел в проем лестницы, я отскочил к двери подсобки. Раздался знакомый женский голос:

– Стас, не стреляй! Тебя окружили, лучше сдайся!

Вот так! Это же Аля, сестра майора Шульгина, командующего ренегатами из Армии Возрождения. Мы с ней расстались вполне мирно, перед тем весело проведя время на берегу уединенного озера, а теперь что получается, она своих людей за мной привела?

Из подсобки я дал еще один одиночный, чтобы тормознуть их на лестнице, потом стянул со спины рюкзак. Там лежал дневник Травника, который не должен находиться ни в чьих руках, кроме моих. Вытащив тетрадь, свернул трубкой и сунул в дыру, оставшуюся на месте вырванного шмата бетона. Дыра не очень большая, но глубокая, и я вбил в нее тетрадь сильным хлопком ладони. Потом встал на одно колено возле двери подсобки и в третий раз выстрелил по лестнице, на которой мелькнул силуэт.

Снова раздался голос Али:

– Стас, прекрати!

– Эй, ты! – прокричал другой голос, мужской, властный. – Слышь, охотник?

– Ну? – громко ответил я, выуживая из потайного кармана тускло светящийся зеленым бутылек с тоником.

– Мутанту хвост гну! Охренел, смерти ищешь?!

– Нет, простого человеческого счастья, – пробормотал я, сжимая тоник в кулаке и быстро оглядываясь.

– Что ты там лопочешь? Щас мы тебя завалим!

– Григорий! – подала голос Аля.