Маленький подарок Антона - Анне Вестли

— Вот, пожалуйста, они с бабушкой уже лучшие друзья. Слишком ты, бабушка, доверчива, — упрекнул её папа.

— Антон, разве ты не ложился спать? — спросила бабушка, ничего не понимая.

— Нет, я не мог заснуть. Я всё время думал, что это единственная ночь, которую я проведу в нашем старом доме, а я о нём так мечтал! Можно, я сам открою этот ящик? — спросил он у папы.

— Открывай! — мрачно сказал папа.

Антон долго возился с крышкой; наконец она поддалась. Все столпились вокруг ящика, предполагая увидеть множество наворованных вещей.

Но в ящике стояла всего-навсего одна лошадка. Да, да, простая деревянная лошадка, не похожая на всех остальных, какие им приходилось видеть.

— Я сам её сделал, когда был мальчишкой, — гордо сказал Антон. — Она ждала меня целых девятнадцать лет. И если бы у меня был сын, она досталась бы ему.

Папа и мама были в полном недоумении. И бабушке пришлось объяснить им, кто такой Антон.

— Бедный Антон! — всплеснула руками мама. — Как плохо мы тебя приняли! Сейчас мы это исправим!

Она поставила на стол всё самое вкусное, что только нашлось в доме, и устроила праздничный ужин в честь возвращения Антона из Америки.

Антон рассказал им, как они с отцом, матерью, братьями и сестрами жили когда-то в этом домике. И все старались утешить Антона, который был очень огорчён, что его родители больше не живут здесь.

МАТЬ АНТОНА

На другой день все чемоданы и саквояжи Антона были погружены в кузов. Антон сел с папой в кабину, и они поехали в город.

Папа правил молча; он всё время думал о том, как Антон встретится со своими родителями, которых он не видел девятнадцать лет и которым он за всё это время почти не писал. Ведь Антон даже не знал, обрадуются ли ему родители после такой долгой разлуки.

Когда они остановились возле дома, где раньше жили папа, мама и восемь детей, папа выгрузил все чемоданы и хотел было уехать, но Антон задержал его:

— А ты разве не проводишь меня? Я сам не найду их квартиру…

— Найти нетрудно: второй этаж, дверь налево, — ответил папа.

— А чемоданы? Я же не могу взять их все сразу!

— Уж лучше скажи прямо, что хочешь, чтобы я зашёл вместе с тобой, — улыбнулся папа.

— Конечно, хочу, — признался Антон. — Может, отец и мать так на меня сердиты, что и видеть меня не захотят, тогда ты замолвишь за меня словечко.

— Ладно, я с удовольствием, — согласился папа.

Когда они остановились перед квартирой стариков, у Антона не хватало храбрости постучать в дверь.

— Хочешь, я постучу? — спросил папа. Антон молча кивнул.

— Войдите, — ответил голос из-за двери.

— Ну, заходи же, — подтолкнул папа Антона.

— Зайди ты первый.

— Давай войдём сразу оба, — предложил папа и взял Антона за руку, потому что боялся, как бы Антон не сбежал в последнюю минуту.

— Ах, это ты! Здравствуй! — приветствовала старушка папу.

— Но я не один, — сказал папа.

— Да это, никак, Антон! — воскликнула старушка. — Мальчик мой маленький, где же это ты был так долго?

— В Америке, — прошептал Антон, не в силах произнести больше ни слова.

Из комнаты, шаркая шлёпанцами, вышел старик; он так оторопел при виде сына, что тоже потерял дар речи и только молча гладил его по плечу.

Папа понял, что всё в порядке, и тихонько спустился к Хенрику и Хюльде.

Теперь у Хенрика и Хюльды была уже настоящая маленькая семья; у них появилась дочка, которую звали Анна-Офелия.

— Здорова ли наша малышка? — спросил папа.

— Да, да, у нас всё в порядке. Знаешь, нам надо сказать тебе одну вещь… — начала Хюльда.

— Дело в том, что мы обычно встречали Рождество вместе с вами, — перебил её Хенрик, — но в этом году к нам приедут из Нурланна родственники Хюльды, целых четыре человека, и нам придётся остаться дома.

— Ну конечно, я понимаю. Приятно иногда повидать близких, правда, Хюльда? — сказал папа.

— Да, мне так хочется показать им Анну-Офелию!..

В тот день папа и Хенрик, как обычно, ездили по городу и возили с места на место разные грузы. Папа вернулся домой поздно вечером, когда со всеми перевозками было уже покончено.

После ужина папа, мама, бабушка и дети вспоминали о событиях прошлой ночи. Все очень жалели Антона, которому был оказан такой скверный приём.

Вдруг в дверь постучали, и вошла мать Антона.

— Добрый вечер, — сказал папа. — А где же твой муж и Антон?

— Я одна приехала, — ответила мать Антона. — Они даже не догадываются, что я поехала к вам… — Она замолчала.

Папа, мама, бабушка и дети ждали, что она скажет дальше. Наконец все почувствовали неловкость и какое-то смутное беспокойство оттого, что их гостья молчит так долго.

— А что, если она хочет забрать наш дом? — прошептала Мона.

— Может быть, она привезла с собой деньги, чтобы купить его у нас? — прошептал Мадс.

Гостья начала тихонько покашливать, потом с трудом произнесла:

— Мне надо сказать вам одну очень важную вещь, но я просто не знаю, как начать.

Тогда папа сказал ей:

— Ты только произнеси первое слово, а дальше всё пойдёт как по маслу. И не бойся, пожалуйста. У тебя такой испуганный вид, что нам всем тоже стало страшно.

Старушка кашлянула ещё раз.

— Наш Антон… — Она снова замолчала.

— Ваш Антон — замечательный парень, — сказала бабушка, чтобы как-то помочь ей.

— Да, да, — вздохнула мать Антона. — Но он так огорчён, так огорчён, что чуть не плачет. Все девятнадцать лет в Америке он мечтал, что когда-нибудь вернётся домой и встретит Рождество вместе с нами в этом доме. И вот он вернулся, а дома у нас больше нет…

Старушка замолчала и опустила глаза, а папа, мама, бабушка и восемь детей испугались ещё больше.

— И самое главное, — продолжала старушка, — Антон пригласил в Осло на Рождество всех своих братьев и сестёр с их семьями. У нас соберётся так много народу, что я уж и не знаю, как мы все разместимся в нашей одной комнатке.

— Ты хочешь сказать… — начал папа, но голос у него сорвался, и он замолчал. Наконец он набрался храбрости и выпалил: — Ты хочешь снова купить у нас свой дом?

Все затаили дыхание.

— Нет! Нет! Что вы! — воскликнула мать Антона и даже подпрыгнула на табуретке. — Я об этом и не думала. Ни за что на свете я не хочу снова жить в этом доме! Нам так нравится жить в городе! Нет, я хотела попросить вас совсем о другом… Но наверное, это невозможно.

— Так в чём же дело? Говори скорей! — взмолился папа; он просто умирал от волнения.

— Мне очень трудно сказать это, — вздохнула старушка.

— А молчать ещё хуже, — заметила бабушка.

— Ну ладно, сейчас попробую. Дело в том… Я только хотела спросить, не одолжите ли вы нам этот дом на Рождество и на всю рождественскую неделю до Нового года, чтобы Антон мог встретить Рождество вместе со всеми родными здесь, в лесу, как он мечтал все эти годы. Он всегда представлял себе, что выйдет рождественской ночью в наш лес, увидит звёзды, ну и всякое такое… И всей нашей семье хватило бы здесь места, а вы бы могли пожить это время у нас: ведь раньше вы там помещались… Только я знаю, что вам не захочется уезжать отсюда. Так вы мне прямо скажите и, пожалуйста, не сердитесь на меня за мою просьбу. А Антон… он даже и не знает, что я поехала к вам…

На некоторое время воцарилось молчание.

Мортен посмотрел на Мину, Мина — на Милли, Милли — на Мону, Мона — на Мадса, Мадс — на Марту, Марта — на Мартина, Мартин — на Марен, Марен — на маму, мама — на папу, папа — на бабушку, бабушка посмотрела на мать Антона и сказала:

— Я бы с радостью одолжила вам дом на это время. Конечно, тебе очень хочется доставить радость Антону, но дом не мой и решаю здесь не я, а отец.

Папа повернулся к маме и сказал:

— Мне кажется, бабушка права, надо уступить им дом на это время.

— Я тоже так думаю, — согласилась мама.

Дети одобрительно закивали головами, а у матери Антона на глаза навернулись слезы.

— Я так рада, так рада… — говорила она. — Вы все такие добрые, такие хорошие…

Она быстро попрощалась и уехала в город.

Всем было приятно, что мать Антона обрадовалась, но, по правде говоря, никому не улыбалось провести Рождество и всю рождественскую неделю в прежней тесной квартире.

— Может быть, нас пригласят к себе Хюльда и Хенрик? — спросила мама. Но папа сказал:

— Нет, к сожалению, это невозможно, они как раз сегодня говорили, что ждут на Рождество гостей из Нурланна.

— Ну ладно, давайте ложиться спать, — предложила мама. — Что-нибудь придумаем.

И они действительно что-то придумали, но что именно, вы узнаете только в следующей главе.

РОЖДЕСТВО

На другой день папа уехал из дома, как обычно. Мама занималась хозяйством, и казалось, что никто уже больше не думает о Рождестве.