История татар Пензенского края. Том 3 - Ряшид Ханяфиевич Алюшев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рецензент: Мавлюдов И. Н., доцент, к. ист. наук, заведующий кафедрой «Философия, история и иностранные языки» Пензенского ГАУ
Алеево
Сегодня татарские сёла расположены на всей территории Неверкинского района. В южной, степной части района расположены сс. Карновар, Мансуровка, Сулеймановка, Исикеево, в северо-восточной части – сс. Бигеево и Бикмосеевка. Несколько поселений были построены вдоль рр. Кадады и Илима, это – Алеево, Демино, Кунчерово, Октябрьское (Могилки) и Джалилово (Погорелый Чирчим). Они все локализуются небольшими группами, как правило, на окраинах; в центральной части района расположены лишь сс. Демино, Кунчерово и Октябрьское.
Из описания о начале колонизации северной части Саратовской губернии, в том числе Кузнецкого уезда, приведенном в «Сборнике статистических сведений по Саратовской губернии», мы узнаем, что еще во времена домонгольского владычества русские люди (со слов восточных писателей) часто посещали Саратовский край в качестве торговцев на пути по Волге к хазарскому городу Итилю и далее по Каспийскому морю, где якобы была в то время русская колония. После подчинением татарам эта колония перешла в Сарай и в ней, благодаря значительности торгового и служилого русского населения, была учреждена в 1261 г. епископская кафедра. Сказано также в источнике, что в 1476 г. венецианский посол Амвросий Котарини, проезжая Поволжье по направлению к Рязани, изобразил этот край как обширную пустыню, без жилья и дорог. Историк Ф. Ф. Чекалин в частности отмечал: «В самую цветущую эпоху истории Золотой Орды Саратовское Поволжье представляло страну, довольно густо населенную, оживленную торговлей и имевшую не мало городов, из коих некоторые сохранились в развалинах и в настоящее время»[1].
В конце XVII в., в период строительства засечных линий на территорию Кузнецкого уезда с севера стали сюда прибывать служилые люди. Заселение этих пустующих мест шло тремя путями: 1) дачей земель служилым людям (преимущественно татарам) и монастырям, на которых они основывали деревни и переводили сюда крестьян; 2) движением мордовского заселения, пришедших из северных областей края; 3) самовольным поселением беглого люда. В начале царствования Петра I, как мы знаем, была организована большая кампания по заготовке корабельного леса для постройки флота России. Указом царя от 31 января 1718 г. было повелено: «… для работ по вырубке и доставке корабельных лесов, брать служилых мурз, татар, мордву и чуваш без всякой платы, а с тех из них, которые живут слишком далеко от лесных дач, собирать деньги для найма вольных рабочих». Таким образом, на выходцев из Пензенского, Симбирского и Нижегородского краев в итоге приходились 80 % всех лесозаготовителей (лашманов). Пензенских татар, прикрепленных к Казанскому адмиралтейству, употребляли без жалости на этих тяжелых работах, где они гибли под бревнами, от болезней и холода. В лесозаготовители отправляли мужчин от 15 до 60 лет. За крещеных односельчан эту повинность выполняли некрещеные крестьяне. Когда же в 1740–1750 гг. почти все черемисы, чуваши, мордва, удмурты приняли христианство, то все тяготы полностью досталась татарским крестьянам[2].
В том же «Сборнике статистических сведений по Саратовской губернии» дается описание сплавильщиков (плотогонов) леса по протекающим здесь рекам: «Из множества рек, протекающих по этим местностям, лишь Сура и Кадада являлись сплавными реками. Сплав леса по р. Суре начался неизвестно когда, а по Кададе начался лишь в конце 50-х гг. XIX столетия, когда опустошенна пожарами Пенза потребовала значительное количество строительного леса. Правильный сплав начался на ней лишь с 1870 г., когда Сура, по ходатайству лесопромышленников, была официально объявлена сплавною: был отведен бичевник, приспособлены мельничные плотины и проч. По Суре сплавляется лес на всем ее протяжении в пределах Кузнецкого уезда и даже выше их. Сплав на Кададе производится лишь в полую воду и только в виде исключения в летние месяцы. „Гнать плоты по Кададе очень трудно и опасно: русло ее изгибистое, узкое, каменистее, постоянно грозит плотам, что вот-вот насядут они на камень или на берега, и тогда прощай плот: раздеретъ его на части, а уж если разорвутся перевязки, тогда не собрать хозяину ни одного бревна, потому что местные жители сидят на берегу с лодками наготове и только и ждут, чтобы разорвало плот… Самый тяжелый пункт для кададинских плотогонов – мельничная плотина в с. Болтино. Тут они должны пробираться сквозь узкие ворота, по обеим сторонам которых стоят огромные сваи. Малейший недосмотр со стороны бурлака-татарина и плот, зацепив за сваю, разрывается на части и – поминай как звали. Еще более опасны эти ворота для собственной жизни татар: уровень реки за плотиной по крайней мере аршина на 1/2 ниже уровня реки, находящейся выше плотины, и плотам приходится в этом месте нырять по-утиному ж проходить потом длинный ряд валов более аршинной вышины. Чтобы не быть сброшенными с плота, они зацепляют в сгиб локтя обеими руками за привязанные к плоту веревочные петли я ладонями закрывать лицо, чтобы не видать всех страстей и не подвергнуться головокружению. Когда проберутся чрез болтинскую плотину, татары успокаиваются и запевают песни: это для них все равно, что добраться до Пензы, потому что плавание по Суре гораздо спокойнее, чем по Кададе[3].
Эмиграция новых колонизаторов вытеснила исконных хозяев земель, и этот процесс продолжался и в последующее время. В конце XVIII в., когда среди инородцев – четвертных дачников – произошло значительное увеличение населения, а также раздробление наследственных участков среди членов семьи, образовалась масса малоземельных и безземельных крестьян. Местная администрация всячески содействовала расселению этих групп крестьян на свободные казенные земли. Им были выделены места для новых поселений на луговой стороне Волги – в Хвалынском, Вольском и Саратовском уездах. Для переселения татар на новые земли не было никаких ограничений. В 1830-х гг. казенная палата разрешила им переселение лишь в том случае, если у оставшихся на старом месте жительства душевых татар было более 8 десятин земли на душу по последней ревизии. Но, как мы видим из статистических отчетов того времени, эти нормы часто не соблюдались.
Для анализа происходящих исторических событий в Российском государстве сер. XVII-нач. XX в., касающихся, в том числе пензенских татар, необходимо привести некоторые справочные сведения. Это, прежде всего, документальные свидетельства о проводимых властями многочисленных ревизий и других способов учета населения. В связи с необходимостью увеличения доходов государства правительство решило взимать больше налогов, но другим способом. Отныне подворное обложение налогом заменялась подушным, то есть с каждой «души». Указом
