Я сделаю Русь великой. Фэнтези - Владимир Макарченко

Как говаривали сказители на Руси: «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». Отловить и покарать разбойников не так-то просто оказалось. Зимы веснами менялись, а ватага Крива только крепчала да вершила дела свои нежданно, то в одном месте, то в другом. Хапнут у купцов товарец дорогой, да и как сквозь землю провалятся. Одним себя являют: некоторые вещицы то водном городке, то в другом на торгах объявятся. Купившие пытаются обрисовать продавцов. Но всегда выходит, что продавец не свое торгует. Ему кто-то где-то товарец по сходной цене предложил. Отчего прибыль-то не поиметь? Потом стихло все само собой. Слух прошел, что при очередном набеге догнала стрела Крива и жизни его лишила. А среди сотоварищей вроде раздрай прошел. Бросили некоторые дела лесные да в дальних селениях поукрылись. Поди, распознай в которых. Имеющих при себе деньгу, везде приютят…

Глава четвертая

Чуть более десятка лет прошло с той поры, как сел на стол боярский Радомир-боярин. Тринадцатый годок завершал жизненный круг его. Теперь уже взорам людским, когда случалось где встретить боярина, представал не ребенок, а вьюнош. Хотя и не муж пока, но и мальцом никто назвать не осмелился бы. Обогнал сверстников своих ростом и статью. На первый взгляд менее пятнадцати лет никто бы и не дал. Настал тот день, когда молодой боярин на совете своем отчихвостил, как надо, старшину оружейников за недочеты в кованой для него броне.

– Коли боярину делая, так посрамились, во что дружину мою рядите?! – Грозно с просил Радомир, стукнув кулаком по столешнице. – Наказать, – обернулся он к воеводе Путимиру, – достойно делам этим! Забери у него знак старшинский! Пущай молотом помашет да жирок сгонит. Обленился совсем.

– Может, простим на первой случай? – Попробовал заступиться за своего давнишнего товарища воевода.

– Ты совсем о мне уважения не имеешь, воевода?! Он мне броню порченную сует, как изволил молвить: «в дар от оружейной слободы», а ты его под крыло?! Будет так, как я сказал! Сейчас же сорви с него знак. И пусть идет со двора к наковальне!

– Воля твоя, боярин… – Произнес ошеломленный волевым поступком молодого боярина воевода.

– Наперед все на носу зарубите: вы подле меня для совету только, а не для того, чтобы воле моей перечить. Матушке моей перечьте, как прежде выделывали. Она терпела. Я этого терпеть не стану! Теперь послушаю каждого, как дела порученные им вершились. Что в том земля наша обрела: выгоду, аль потери.

– Этот покруче Велимира будет! – Рассуждали члены совета боярского, покидая полати после долгого, почти на весь день заседания. – Ухо востро держать надобно. Хорошо, коли знака какого лишит. А коли вместе с башкой? Много постарался, Путимир. Гляди, как бы самого в дружинники не скинул.

– Коли дам на то повод, пущай правит, как надобно. Токо, не дам я такого. Верой и правдой службу служу. Гордо о том молвить могу где угодно. – Гордо ответил воевода. – А коли меня первого за повод дернул, выходит в коренных я, по мне весь воз боярский дорогу ложит, чтобы иные пристяжные верно бежали. Так-то!

– Зачем, сынок, так-то круто с ближними людьми гнешь? – Назидательно начала разговор с сыном Радислава, пытаясь по старой привычки ласково пригладить упрямо торчащий вихор на его затылке.

– Боярин я, матушка. Боярин! Тут, в горнице сынок я тебе, а в палатах и тебе боярин. Мой черед пришел землями и людьми править. Насмотрелся я, как в спорах иных ты все на уступки шла заради спокоя. Кроме воеводы моего, гридня Хрома, да и тебя, матушка, никто боле без дозволения ко мне не войдет. Вам только такое даю. Твердая рука нужна ныне. Али не слыхала, как степняк зорить соседей наших набегами стал. Пока – набегами. Потоми волной пойдет. Меня о том знахарь Губан упреждает. Он с самим Велесом* разговоры ведет в капище** лесном. Потому завсегда все верно толкует мне. Я тебе о том ранее не сказывал. Он просил. А ныне упредил – мой срок пришел все в руки свои брать. В том Велес его заверил и опорой мне стать пообещал. Отныне проживать Губан в хоромах наших будет. Присмотри комнатку себе к поближе. Будет с кем и о чем вечерами поговорить да прознать про многое, что ранее не ведала. Заодно и за здоровьем твоим, которое мне больно дорого, надзор всегдашний будет. Я же с воеводой проеду все города и села наши. Хочу сам узреть, каково везде дело положено. А заодно и полки соберу, чтобы с воеводой знать, на что способны они. Как вооружены. Что могут оружием тем творить, коли в бой вести их. Много дел. А вы тут с Губаном да Хромом на хозяйстве побудете. Оба помощника твои верны и много уразуметь в делах смогли.

– Возмужал сын мой, а я-то и проглядела, как стал таким. – Тихо произнесла себе под нос Радислава, оставляя сына одного в горнице.

– Все в недорослях числили меня. – Заулыбался вослед матери Радомир и брякнул в стоявший перед ним на столе колокольчик. – Зови ко мне Губана, – повелел заглянувшему слуге, – разговор будет.

Слуга переломился пополам в поясе, ткнув запястьем правой руки в пол и, пятясь задом, за дверь, заверил:

– Как велишь, боярин. Сполню.

Потом было слышно, как он бегом рванул на поиски знахаря Губана.

* Велес – бог плодородия, богатства и семейного хозяйства.

**Ка́пище – древнеславянское слово, которым обозначается пространство языческого храма, расположенное за алтарём, и предназначенное для установки капей (статуй, изображающих богов) или иных сакральных предметов

*****

Слух о том, что сразила Крива насмерть стрела, был явно запущен с хитрым умыслом самими лесными разбойниками. Когда боярин Пристеньский, Истислав, замыслил побить лихих людишек дружиною своей, понятно стало – не отбиться разбойничкам от дружинников, кои вести дела военные горазды более любого из них, совет стал держать Крив с народцем своим.

– Не вои мы. От того, как малую охрану людей торговых на тракте в оторопь ставим доспехами своими, на конях выбегаючи, не следует думать, и дружина от нас оторопеет. Там не таких, как мы видали и били наскоком и большим числом. Насолили мы тут крепко боярину Истиславу.

– Не токмо ему! – Выкрикнул один из разбойного люда. – А сынок твой неродной, Всеслав?! Сколь раз люди его маманьки, не дожидаючи помощи от Истис лава в лес заглядывали? Хорошо не достали нас. Потому – месс та здешние им не знакомы, а объявиться Истиславу, верно, не отчаялись. По чужой земле ведь бегали.

– И то верно. – Поддержал говорившего Крив. – Вырос Всеслав. Иного отца, окромя меня не имел. Потому – родной мне. Нянька его при нем тож прижилась. Заместо мамки родной. Токо, не затем собрал вас всех, чтобы искать, кто какие обиды на нас таит. Дело хочу предложить. Разбежимся ныне на какой-то срок из лесу. Богатства, что каждому от дел наших пришло, хватит, чтобы безбедно прожить те дни. Выберите каждый себе дело по душе. Кто-то гостем торговым обернется. Есть на то и упряжи и товар. Токо, по большим городам не толкитесь. Штоб не узнал кто товарец свой. Заодно и приглядитесь: где да как. Когда к делам своим вновь вертаться станем, такие вести очень сгодятся. Те, кто из дальних мест и не хочет в торги лезть, приживитесь в селах, где никто не знает вас. Наплетите любых страхов, отчего бежать к ним пришлось. Кто дознается, правы ли. Токо, на каждую третью луну, от этой считая, приходите к нашему вязу и заглядывайте в дупло. Коли такой знак найдете, он поднял руку с наконечником от стрелы, то назад не вертайтесь. Тут ждите остальных. Знать время пришло нам снова к делам своим вернуться. У кого пропадет на то желание после жизни новой, лучше сразу уходите и более не кажитесь нам на глаза. За предательство строго наказать можем. Сами про все решайте. Завтра к полудню и расстанемся. Мы с Малкой и сыном обозом торговым пойдем в земли откуда я сам сюда явился. Может, там и осядем. Где искать меня, знаете, коли срочность какая подопрет. Так порешим.

Следующим днем вышли на тракт три купечески обоза с торговыми людьми и охраной, и пошли в разные стороны судьбу новую на время обретать. Только четверо из всей ватаги решили в места родные отправиться: авось приживутся да семьями обзаведутся. По делам пахотным больно заскучали.

Глава пятая

– Гей! Постой-ка, народ торговый! – На малоезженую и поросшую травой плетуньей дрогу лесную вышел громадный мужик в жилетке из волчьей шкуры с огромной дубиной на плече. – Шибко ли спешите? Не трудно ли везете? Может, постоим тут да добром поделимся? И вам полегшает, и нам будет какое добро с собой притащить. А то и бока помять могем. – Верзила поиграл в воздухе дубинкой так ловко, словно она совсем свой вес потеряла.

– Чей будешь, богатырь, когда с таким нахалом на незнакомцев прешь? – Поинтересовался облаченный в воинские доспехи конник, что ехал во главе обоза на вороном коне. – И много ли вас тута таких храбрых?