Сирень под пеплом - Сергей Аман

Разлетелись полы халата. Пляшет в зеркале прикроватном то, что в разных глазах зовут то ли похотью, то ли страстью, то ли опытом, то ли счастьем, но не стоит названья тут, потому что, в стекло дыша, вижу в зеркале запотелом, как стремится к душе душа, спотыкаясь о тело телом.

Ох, и ухнет над землей!..

(рассказ о возвращении солдата)

Жарким майским полднем шагает по деревенской улице солдат. На парадной форме значки воинские сияют, в руке чемоданчик дембельский качается, из-под фуражки пот крупными каплями выползает. Весел, доволен солдат: идет широким шагом, улыбается, дружкам, что его окружили да еле за ним поспевают, отвечает что-то, здоровается направо и налево, земляков приветствует.

А уж навстречу мать бежит, размахивая руками, простоволосая, стоит у калитки дома отец, степенно поджидая сына, улыбается в жесткие усы. Молва, знать, до семьи раньше сына добралась. Отдает солдат ближайшему парню чемоданчик, обнимает мать, у которой слезы текут да руки дрожат, слова через комок в горле проталкивает, целует мокрые губы, что в то время исцеловали все его лицо, дальше идут толпою.

И вот подходят к родителю. Солдат выпускает плечо матери, становится напротив отца. Смотрят они друг другу в глаза, правые руки протягивают, а левыми вдруг сгребают широкие спины и сливаются в объятии, щеками прижавшись. А с другого края деревни несется с дикими криками младший братишка, брату на грудь кидается, вертится вьюном среди ног взрослых. Малышка-сестренка, брошенная без присмотра дома, плачет-заливается. Солнце печет, слезы текут, шутки, смех, причитания матери...

Но вот и в доме все. Мать хлопочет, на стол собирает, отец куда-то вышел. Прохладно в комнатах. Сидит солдат, сбросив мундир и фуражку, на стуле, братишка за ногу его уцепился, кругом дружки расположились. Разговор продолжают.

- А что, Митька, бывают смертные случаи? - спрашивает рыжий парнишка в выцветшей рубашке.

- Всякое бывает, - весело отвечает солдат, оттягивая согнутым пальцем узел армейского галстука. - Вот, помню, только привезли нас в учебку - недели две прошло, мы еще в карантине были - сидим однажды в курилке, после ужина, значит, перекуриваем. Кто анекдоты травит, кто письма читает - почту как раз раздали, кто в урну от нечего делать поплевывает. Вдруг слышим - смех громовой в одном кружке. Что такое? А это, значит, парень один письмо от зазнобы своей получил. Пишет она, что замуж выходит и просит его простить ее. А у того волос с гражданки только на миллиметр вылез. Побледнел пацан, на бумажку свою смотрит и не говорит ни слова. А дружки-то тут потешаются, слова разные подкидывают. Парень сидел-сидел да тоже как расхохочется. Ну, вроде, и кончилось на том.

- А что ж дальше-то? - нетерпеливо ерзает рыжий.

- А через неделю приняли мы присягу да вскоре в караул попали. Сидим, значит, в караульном помещении, чай пьем после завтрака, вдруг бухнуло что-то на посту. Начкар в ружье нас поднимает, и бежит одна половина туда. И я в той половине. Прибежали к огневому сооружению - нет никого, тихо все. Дернулись в дверь - закрыта изнутри. Выломали дверь, забрались по лестнице, люк откинули, а там, значит, тот парнишка. Сидит в крови, за автомат держится, испуганными глазами на нас смотрит. Пока опомнились, врачей наших вызвали, глаза уж у него и потухли. По дороге в госпиталь скончался.

- Ну-у, ты!.. - выдыхают разом дружки, головами качают.

- Ну да ладно, дело прошлое, - встряхивается солдат. - А что, Любку мою не видали где?

- А ты не знаешь, что ль? - удивляется рыжий.

- Чего? - удивляется на этот раз солдат.

- Дак она ж замуж вышла, вот только на майские свадьбу сыграли, а дня три он ее увез куда-то. Не писала она тебе, что ль?

Молчит солдат, голову опустил.

А в двери уж соседи вваливаются, поздравляют с прибытием, руки протягивают...

А на воле солнце жарит, ветер разыгрался, тучи майские собираются. Ох, и ухнет над землей!..

1979 г.

В начало

Ночи вослед

(маленькая повесть о любви)

Когда мне невмочь пересилить беду, 

когда подступает отчаянье, 

я в синий троллейбус сажусь на ходу, 

последний, случайный...

Из песни Булата Окуджавы.

В нашем тихом небольшом посёлке не ходят троллейбусы. И когда вместе с темнотой ко мне каждый вечер подступает тоска, мне некуда бежать...

На террасе, где я сплю летом, ясно слышны сплетни лягушек, расселившихся по прудам, грохот и гудки поездов, проносящихся мимо нашей станции и заставляющих подрагивать полы и стены дома, редкий отдалённый лай и оглушающе звонкий полуночный крик петуха, который орёт за перегородкой, вцепившись спросонья в свой насест крепкими ногами, и которому вторят, передавая эстафету дальше, соседские горлодёры.

Я лежу и слушаю ночные шумы. В открытую настежь дверь вливается тёплый воздух, настоенный на нагретой за день земле, травах и чистой воде нашей невеликой речки Кудрявки. Прошлым летом в одну из таких же щедрых на тепло ночей мне вздумалось искупаться.

Миновав с десяток проулков, я вышел к реке, перегороженной на одном из своих многочисленных поворотов плотиной. Плеск воды, набирающей скорость на водосбросе и падающей с размаху на камни, крал у ночи её размеренные неспешные звуки.

Перейдя по серым доскам плотины, настеленным на бетонные быки, на другой берег, я оказался среди невысоких с плотной кроной деревьев. Бросив под одним из них рубашку, брюки и трусы, я осторожно начал спускаться по крутому откосу и, вдруг споткнувшись, неловко плюхнулся в воду. В первое мгновенье она показалась мне холодной. Но с каждой секундой тело всё больше сживалось с нею и становилось бодрым и упругим. Доплыв до бетонных выступов, я попытался влезть на плотину, но ноги срывались с осклизлых деревянных шлюзов и сделать это мне не удалось.

Перебирая руками по шероховатой поверхности дамбы, я пошёл навстречу течению. И вдруг увидел на противоложном берегу, откуда недавно перешёл на эту сторону, маленькую фигурку. Это была девушка.

Она вышла из того же проулка, что и я, и остановилась на песчаном берегу. Оглянувшись по сторонам, но не замечая меня, девушка нагнулась и постелила полотенце, висевшее до этого у неё на шее, на утоптанный песок. Сбросив на него свой халатик, она выпрямилась и вновь огляделась. Монотонно шумела вода у плотины, легко подрагивали листья на тёплом ночном ветерке. Быстро стянув свой сплошной купальник и засветившись незагорелой кожей, она с ходу бросила его на полотенце и подбежала к самой кромке воды. Тут она приостановилась и осторожно вошла в воду по отлогому дну.

Весь сжавшись, я не знал, как мне поступить. А ночная купальщица, уверенная в своём одиночестве, уже плыла тем временем к плотине прямо на меня. Застигнутый врасплох, я метнулся к своему берегу, подняв веер брызг. Девушка, испуганно и громко ойкнув, выбросила перед собой руки и тут же погрузилась с головой под воду. Вынырнув, она закашлялась, замахала руками и вновь ушла под пузырившуюся поверхность реки. Я бросился к ней и, поймав под водой отчаянно бившиеся руки, подтащил её к берегу и посадил на ступенчатое дно.

Переведя дыхание, она вдруг вскочила, но, оказавшись в воде только по пояс, резко села, обхватив груди руками, и отодвинулась от меня.

- Кто Вы? Как вам не стыдно? Отойдите от меня! - она кричала, переживая страх и не совсем, видимо, соображая, что же она произносит. Меж тем мы оба сидели по горло в воде.

- Извините, девушка, я этого не хотел, так получилось. Я тоже купался... - я не знал, что сказать.

- Вы противный! Вы это нарочно! Уйдите от меня! Я не могу!.. - она заплакала.

- Куда же я уйду?.. Я в таком же положении, что и Вы.

- Вы ещё смеете говорить о моём положении?!

- Я просто хотел сказать... я так же, как и Вы, ни во что не одет. Ну успокойтесь!

- Правда? - она вдруг действительно стала успокаиваться, преодолев истерику, но продолжая прерывисто дышать и всхлипывать.

- Зачем Вы это сделали? - спросила она, совсем успокоившись, но насторожённо глядя на меня.

- Я ничего не делал, я купался тут, а Вы так подошли и... всё получилось так быстро...

- И Вы видели меня на берегу?

- Нет, - соврал я, - только когда Вы уже плыли в мою сторону.

- Откуда же Вы знаете, как я подошла?

Я помолчал и раздосадованно сказал:"Девушка, честное слово, я не хотел, я сам испугался!.."

- Ну ладно. Что ж нам теперь делать? - она была уже спокойна.

- Не знаю.

- Давайте отвернёмся друг от друга и оденемся. Только честно! Где ваша одежда?

- Вот тут, под деревом.

- Это нечестно! У меня всё на другом берегу, а там нет ни одного дерева.