Изобретения Профессора Вагнера - Александр Беляев

Так, задумчивый, и к доктору Воронову пришел.

Воронов обрадовался дорогому гостю. Все свои новинки показывает; юношу лет восемнадцати - бывшего старика - и грудную старушку. Перелечили ее малость, и она превратилась в грудного младенца.

– Но это ничего, - говорит Воронов, - она у меня скоро вырастет и говорить начнет. Вот только не знаю, не придется ли ее заново языкам учить. Она хорошая лингвистка была.

Вагнер слушает, а сам этак сквозь усы: «Да, да, да…» А потом говорит:

– Все это очень хорошо. А блоху в рост человека вы можете сделать?

Воронов даже рот открыл.

– Зачем? - спрашивает.

– Ради науки, для опыта.

– Нет, - говорит Воронов, - прямо скажу, не могу.

А сам даже покраснел от стыда.

– Так я и думал. А я сделаю, - заявляет Вагнер. - Дайте мне только помещение да блох побольше.

И начал Вагнер опыты делать. Парижанки ему блох приносили, а он кормил этих блох вытяжками из каких-то желез и витаминами «ижица».

Вырастил Вагнер дюжину блох ростом с черного таракана и подарил владельцу блошиного театра. Очень благодарил Вагнера владелец. Весь Париж ходил смотреть на диковинных блох, пока не случилась маленькая неприятность: одна блоха-таракан угодила в лоб самому господину президенту республики, отчего в голове его перепутались государственные дела первейшей важности. Крамольную блоху убили, а на остальных цепочки надели, чтобы слишком высоко не запрыгивали. Вагнера из-за этой блохи из Франции едва не выслали. Однако уцелел.

На полный человеческий вырост Вагнер пустил только две блохи, чтобы на корм меньше денег выходило. И стали эти две блохи расти не по дням, а по часам. Держал он их в клетке на цепочке, а кормил кровью. Каждый день с боен в бочках кровь привозили.

Вы представляете себе, что такое блоха, если ее увеличить раз в тысячу? Нет зверя страшнее! Даже сторожа из зверинца, приставленные к этим блохам, тряслись от ужаса. А когда блохи протягивали сквозь прутья клеток свои щупальца и жала, у сторожей ноги подгибались и они из комнаты убегали.

И вот случилось несчастье. Когда длина блохи-самки была равна ста семидесяти семи сантиметрам (самец имел рост немного меньше), а мускулы и челюсти сделались сильнее львиных, выскочила блоха-самка из клетки. Порвала цепи, прогрызла за ночь заднюю деревянную стенку и через дырку - прыг! - ускакала.

А это было как раз в ночь под четырнадцатое июля - национальный французский праздник, взятие Бастилии. В этот день весь Париж на улице. И вдруг такое происшествие! Блоха в рост человека тоже как бы разрушила свою Бастилию, разорвала цепи и прыг на улицу! А на улице народ с раннего утра уже толпится.

«Зверинец» Вагнера помещался на улице Кювье, рядом с зоопарком. Блоха в несколько прыжков пересекла весь Париж. Она перескочила одним прыжком через винные склады, которые занимают целый квартал, вторым прыжком перемахнула через Собор Парижской богоматери на другую сторону Сены, потом двинулась обратно, в два-три прыжка долетела до Дома инвалидов, перепрыгнула его, следующим гигантским прыжком перелетела через Эйфелеву башню. Триста метров высоты не составляли для блохи никакого затруднения. Она перелетела башню еще на двести метров выше, причем в воздухе едва не столкнулась со стайкой парадирующих аэропланов. Площадь Йены и площадь Этуаль были следующими этапами. Усевшись на Триумфальной арке, она решила отдохнуть.

Публика вначале с восторгом приветствовала появление крылатого «зверя». Все были уверены, что это один из замечательнейших номеров уличного карнавала. Может быть, какой-нибудь изобретатель решил в этот день преподнести нации сюрприз - новый летательный аппарат типа геликоптера с вертикальным подъемом и спуском. Для большего же эффекта изобретатель придал своему аппарату такой чудовищный вид. Правда, об опытах Вагнера знал весь Париж. Но никто не предполагал, что блоха выглядит так чудовищно.

Скоро, однако, восторг толпы сменился ужасом. Блоха, отдохнув на Триумфальной арке, неожиданно спрыгнула на улицу в гущу толпы и вдруг, схватив какого-то веселящегося гражданина своими щупиками, вонзила острый хоботок в левое плечо. Парижанин отчаянно закричал. Толпу охватил такой ужас, что все стояли несколько минут как окаменелые, а потом бросились бежать, словно их подхватила волна отлива. Блоха спокойно высосала граммов семьсот крови и, вынув хоботок, прыгнула на арку. Француз, побледневший от потери крови и испуга, упал. К счастью, блоха не высосала всей крови, а ее в жилах француза было 5740 граммов. Потеря двух тысяч граммов угрожала бы смертью. Но блоха удовлетворилась меньшим. Может быть, так ей легче было прыгать. И она предпочитала пить крови поменьше, но чаще.

Через несколько минут она опять слетела с арки, напала на какую-то старушку и всадила ей в спину хоботок. Отведав старушечьей крови, блоха вынула жало и обратила свой взор на молоденькую модистку. Блоха сделалась настоящей кровопийцей.

На место происшествия уже спешил отряд полиции. Но не успели полицейские дать залп, как блоха вскочила на арку, хотя уже и не так легко, как прежде.

Перепрыгнув через отряд полицейских, блоха поскакала по Елисейским полям, перелетела через площадь Согласия и опустилась на лужайку в саду Тюильри.

Профессор Вагнер уже знал о происшествии. Он поспешил отдать распоряжение поскорее убить вторую гигантскую блоху-самца. Если б и самец вырвался на волю, то было бы плохо. Что, если бы эти блохи расплодились?…

Весть о страшном хищнике быстро облетела Париж. Улицы как вымерли. Жители баррикадировали окна, опасаясь, чтобы блоха не впрыгнула к ним в дом, разбив стекла. Вооруженные отряды гонялись за блохой, но она одним прыжком скрывалась от них. Аэропланы тоже ничего не могли поделать. Не бросать же бомбы над городом!

А блоха очень хорошо чувствовала себя в городе. Человеческая кровь ей понравилась гораздо больше, чем коровья, которой кормили ее в заключении. И она продолжала свои налеты.

Париж был напуган. Блоха превратилась в какого-то чудовищного Минотавра[2], требующего человеческих жертв. Но не было героя Тезея, который освободил бы город от страшилища. Кандидаты в Тезеи являлись. Но им не удавалось убить блоху.

Многие начали поговаривать, что во всем виноват Вагнер, что, может быть, он даже со злым умыслом вырастил и пустил на Париж такую блоху. Вот и немцы начали нос задирать. Это не простая блоха…

А Вагнер не спал - ведь он никогда не спит - и думал обеими половинками мозга, как бы поправить свою ошибку. Очень все вышло неприятно, и Воронов смеется.

Мэр города Парижа вызвал Вагнера к себе и говорит ему: