Ключ дома твоего - Рагим Гусейнов

Утром следующего дня, когда в Вейсали узнали об этом, Гара Башир и ближайшие родственники Айши, человек семь, полностью вооруженные, приехали в Сеидли. В село они не вошли, остановившись у высокой чинары, что одиноко стояла недалеко от дороги, что вела в Сеидли. Отсюда до села было недалеко, пустынный на несколько миль вокруг пейзаж, защищал от внезапного нападения из-за засады. Это место люди пытались всегда проезжать, не задерживаясь. Оно казалось проклятым из-за красно-бурого, словно кровью окропленного цвета земли с чернеющими вдали валунами, зарытыми до половины в землю. Один из этих камней был полым изнутри, а может и нет, возможно его строение было таким, но когда по нему ударяли палкой или рукой, оно издавало такой громкий звук, что он слышался аж в самом Сеидли.

Садияр, предупрежденный с вечера, выехал навстречу к ним один, на своем белом иноходце, почти безоружным, если не считать кинжала, с которым он не расставался даже по ночам, бережно кладя его под подушку.

Гара Башир и Садияр давно знали и уважали друг друга. Знали настолько хорошо, что вначале Гара Башир отказывался верить в правоту слухов. Не такой мужчина Садияр, говорил он, чтобы красть чужих невест. Нет, это на него не похоже. Не верится. Хотел жениться, мог прислать своих сватов, кто что имел против? Ну и что, что вдовец, он еще совсем молодой мужчина, и сорока нет. Но красть, уводить среди ночи? Зачем? Нет, не верю!

Но постепенно слухи подтверждались, и запылали от гнева глаза Гара Башира. А может и смерть Гуламали его рук дело? Закралось сомнение, а оно уж коли есть, не оставит в покое, пока не узнаешь правду. Конечно, его рук дело, он и убил, кому же еще, постепенно приходили к убеждению многочисленные родственники Гуламали. Украл Айшу и убил Гуламали, который видел подлого вора и бросился видимо в его погоню. Скорей всего так и было, уверяли все друг друга. А как же иначе! С чего это вдруг убили бедного Гуламали?

Некоторое время молча стояли всадники друг против друга, нервно перебирали ногами их лошади. Словно впервые видел Гара Башир перед собой Садияра, и он невольно залюбовался им. Высокий, стройный, чуть худощавый, но сила так и чувствуется в каждом изгибе тела. Рука, держащая поводья, полусогнута, чуть оттопырена в сторону, висит в воздухе, но так уверено, как будто опирается на что-то твердое. И весь он спокоен, не моргнет глазом, но в то же время в посеревших глазах чувствуется напряжение.

- Айша в твоем доме? - наконец вымолвил Гара Башир, избегая взгляда Садияра.

- В моем.

Гневно вспыхнули глаза Гара Башира, когда он услышал эти слова, побелела от напряжения рука, сжимавшая хлыст. В глубине души Гара Башир надеялся, что все это окажется неправдой, но ответ Садияра был простым, предельно ясным, не оставляющим места никакому сомнению.

- Почему ты это сделал?

- Что сделал?

- Увел девушку.

- Я не уводил ее.

- Может скажешь, она сама пришла?

Садияр-ага молчал.

- А что она делает тогда в твоем доме? - зло продолжал Гара Башир.

- Она гостья моей матери.

Гара Башир ожидал всего, но ответ Садияра его удивил. Не найдя, что сказать, он без обиняков, прямо спросил то, о чем уже громко говорили среди его родственников.

- Ты убил Гуламали?

-Нет.

-А кто?

-Я не видел.

- Но ты знаешь?

По тому, как промолчал Садияр, Гара Башир понял, что он все знает.

- Зачем убили Гуламали?- поменял вопрос хитрый Гара Башир.

-Я не знаю, - снова повторил Садияр. Затем помолчав, он неожиданно добавил, - но если бы он не был убит, я убил бы его.

По удивленному взгляду Гара Башира ясно читалось, что ответ еще больше озадачил его. Странно, ведь Гуламали едва ли был знаком с Садияром, да и по возрасту они не подходили друг другу. Что общего у сорокалетнего Садияра с двадцатипятилетним Гуламали. Мальчишка он рядом с Садияром. Что там они могли не поделить. Ну никак не вязались в уме Гара Башира эти два совершенно разных человека.

- Садияр, - снова спросил Гара Башир, - мы не первый год знаем друг друга, хватит дурака валять, что Айша делает в твоем доме?

- Она гостья моей матери. - повторил Садияр.

И тут гнев охватил Гара Башира, рука его потянулась к револьверу, что висел сбоку, но так и остановилась на полпути под пристальным взглядом Садияра, никак не реагирующего на угрозу Гара Башира, не сделавшего ни одного движения в ответ. Долго такое напряжение продолжаться не могло. Мамедага, старший из двоюродных братьев Айши, подъехав к Гара Баширу, положил руку на колено своего дяди. Гара Башир словно очнулся, вздохнул и, резко повернув коня, произнес:

- Вечером к Айше придут наши женщины.

- Гость от бога, - ответил Садияр.

- Но если с Айшой что-то случилось ... - он не договорил, увидев, как недобро вспыхнули при этих словах глаза Садияра, не тот он человек, которого можно пугать.

- Слушай, Гара Башир, ты сказал, я выслушал. Много ты говорил, но лучше бы ты молчал. Сегодня я тебя не трону, но больше, чтобы ты не стоял у меня на пути. - Сказав, Садияр повернул коня и поехал в сторону Сеидли.

В другое время Гара Башир за такие слова застрелил бы любого, но теперь он молча смотрел вслед неспешно удалявшемуся всаднику. Знавшие его раньше удивились бы, увидав, как он мог сдержаться в таком состоянии. Лицо его было красным от потока нахлынувшей крови, глаза горели в бешенстве, но все же он сдержался и не ответил грубостью на слова Садияра.

...

Вечером в Сеидли приехали три женщины. Мать Айши и две ее тетки. Старшая из них, жена Гара Башира, и по возрасту, и по силе характера была тут главной. Сойдя с коляски у дома Садияра, где их уже ждали, они хотели пройти внутрь, но вышедшая на порог стоявшего неподалеку старого дома Сугра - ханум остановила их.

- Простите меня, Аллах свидетель, не в правилах дома Садияра отказывать гостям, но Айша просит пройти только Вас, Бадисаба-ханум, - обратилась она к жене Гара Башира и указала на порог своего дома, - с остальными она видеться не хочет.

- Но я ее мать, - удивилась Яшма ханум.

- Знаю, но она не хочет вас видеть.

- Но почему...

Пораженные, стояли женщины у порога, наконец, Бадисаба-ханум, сбросив оцепенение, поправив платок на голове, прошла внутрь. А две женщины остались у порога перед закрытыми дверьми. Яшма-ханум была потрясена, она не понимала, что происходит. Уже неделю она не находила себе места, столько слез пролила. Исчезновение Айши было для нее как гром среди ясного неба. В то, что она сговорилась с кем-нибудь и сбежала из дома, без благословения родителей, она не верила с самого начала. Не такая у нее дочь. У Айши никогда не было секретов от матери. Да и жениха своего будущего, Эйваза, сына двоюродного брата своего отца, она хорошо знала, уважала, о любви говорить в их семье было не принято. Все детство провели они вместе. На воскресенье, если бы все было хорошо, было назначено обручение, а там и до свадьбы недалеко. Но все в один миг было разрушено внезапным исчезновением Айши. Даже весть о страшной гибели Гуламали, сына сводной сестры Яшмы-ханум, не отвлекла ее от самых неприятных мыслей.

Эти мысли не покидали ее и тогда, когда до нее дошел слух о том, что Айша жива. Весть эта вначале очень обрадовала, но затем сильно сжала тоской истерзанное сердце матери. Что же ты, милое дитя, делаешь в доме вдовца, одинокого Садияр-аги? И где ты познакомилась с ним? Ведь пути ваши почти не пересекались, может и виделись один или два раза на сельских праздниках, свадьбах или похоронах, но насколько помнила Яшма - ханум, Айша ни разу, ни в одном разговоре не спросила ее о Садияре. А сейчас она не только в доме этого мужчины, но и не хочет видеться с ней, со своей матерью.

Бадисаба-ханум вышла не скоро. Молча села она в коляску и, дожидаясь своих подруг, сидела сзади в углу, низко опустив голову под черным покрывалом, по колыханию которого трудно было понять, плачет она или смеется.

- Что с ней? - взволнованно спросила Яшма - ханум.

Но молчала Бадисаба-ханум, отвернув лицо. Слеза, тяжело выкатившаяся из левого глаза, медленно стекала по щеке. Яшма-ханум по-своему истолковала это молчание. В мгновение преобразилось ее лицо, гнев и злоба исказили его.

- Я этому Садияру глаза бесстыжие выколю, не успокоюсь, пока сердце его не вырву из груди и не брошу на съедение собакам. Проклинаю его ...

Но не договорила она. Резко повернулась к ней Бадисаба-ханум и, приподняв левую руку, легким, но властным жестом остановила ее.

- Не проклинай, возьмешь грех на душу. Садияр-ага здесь не при чем. сказала она.

- Но где Айша? Ты видела ее? Она не больна? Почему она не вышла?

- Айша в доме у матери Садияра. И жива она только благодаря ему.

- Не понимаю.

- Больше я ничего не скажу. Горе слишком большое, чтоб о нем говорить.

- Не понимаю, о чем ты говоришь, Бадисаба, о каком таком горе? Я целую неделю не сомкнула глаз, столько слез пролила.

- Айша не вернется больше к нам. Мы потеряли ее, возможно навсегда. И это наша вина.