И засияло солнце! - Эверест Правдин

с оторванными конечностями и даже головами. Ни души не было на улице – только изуродованные трупы. Рувим с отвращением отвернулся.

«Сами ли они друг друга перебили или это…» – хохот, топот и громкая брань за дверью не дали Строеву закончить мысль. Рувим мигом бросился на середину комнаты, схватил старый сломанный стол и встал рядом со входом, готовясь обрушиться на каждого, кто попробует войти. Строев знал: такой шум могли поднять только последователи Паразита, а это были самые гнусные из негодяев. Они не брезговали ничем: носили одежду, снятую с убитых людей, сжирали мертвецов и много подобных преступлений лежало на совести этого дикого племени новоявленных мародёров. Рувим твёрдо решил до последнего сопротивляться им.

Но едва шаги стали приближаться к комнате Строева, как в воздухе снова повис тяжёлый мерзкий запах разлагающегося тела. Однако, на этот раз Рувим не испугался, а, наоборот, обрадовался его появлению – нечто, сопровождаемое этой вонью и нестерпимым холодом, должно было избавить его от присутствия бесчеловечных последователей Паразита.

В коридоре кто-то топал, осыпая ругательствами то нечистый воздух, то пронизывающий насквозь холод, но вдруг шаги стихли, бранившийся умолк, и знакомый Рувиму грозный голос прогремел:

– А почто убили моих родителей? А? Как посмели тронуть их! Вы, мерзкие, как поднялась ваша рука поганая на них? – и вновь нарастающий гул, грохот, потом два предсмертных крика, полных ужаса… И всё стихло.

Строев с облегчением вздохнул: «Спасибо! Спасибо тебе, неведомое существо, что избавило меня от этих омерзительных тварей, именуемых последователями Паразита!». Едва он это сказал, как почувствовал он давно забытое ощущение тепла, уюта, как будто рядом находился близкий человек. «До чего же хорошо!» – подумал Рувим и услышал, как чей-то очень знакомый голос сказал:

– Рувим! Ты – единственный в городе, кто жизни заслужил. Иди на окраину, там перелезай через городскую стену и отходи подальше от неё. Останешься здесь – погибнешь. Ну, друг мой, до свидания, я предупредила!

Услышав это, Рувим растерялся. Он не знал, что ему делать: верить ли загадочному голосу и уйти или же остаться в городе. Ведь давно было известно, что за кирпичным забором на окраинах пустота, бездна, мрак, смерть всем живым существам… Или это были всего лишь сомнительные слухи, а неведомо откуда взявшийся голос был прав?

«Была не была!» – махнул наконец рукой Рувим – «Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Если погибну, то хоть не от рук глупых фанатиков, наводнивших город!»

И через пять минут Рувим, петляя меж старых рушившихся строений, уже двигался к окраине, где стояли городские ворота. Он шёл вперёд, оставляя позади развалившиеся хибарки, обветшавшие здания, окружённые забором уродливые небоскрёбы, предназначавшиеся для «выдающихся людей Ищика Сладчайшего» (иначе говоря, для слабоумных), шикарные виллы, отгороженные от окружающего мира мощными заборами с колючей проволокой, заброшенные паркинги… И вот, наконец, городская стена! Рувим разбежался и, цепляясь за неровности, заполз на неё и, не глядя, прыгнул вниз, туда, где его ждала пустота, бездна, смерть…

…Он приземлился на твёрдую землю. Впереди шумела роща, виднелись заброшенные, но ещё крепкие загородные домики, а неподалёку разместилось старинное кладбище с заросшими могилами и ржавыми крестами. Как зачарованный, глядел Рувим на местность, так отличавшуюся от привычных городских пейзажей. Потом, встряхнувшись, он медленно пошёл вперёд, любуясь видами нетронутой природы и удивительными фасадами древних домов.

Миновав заброшенную деревню, кладбище и рощу, Рувим увидел перед собой крутой холм, величественно возвышавшийся над окрестностями. Строев взошёл на него и оттуда увидел весь город: и шикарные виллы за крепкими стенами, и наскоро сооружённые небоскрёбы для «выдающихся людей Ищика Сладчайшего», и давно заброшенные паркинги, и ещё какие-то развалины, возле которых горел огромный костёр. Рувим покачал головой, с грустью глядя на этот город, олицетворение полного упадка, оплот человеческой глупости.

Вдруг раздался адский скрежет, такой, что Рувим едва успел зажать уши, чтобы не оглохнуть. Дребезг и лязг каких-то металлических предметов становились всё громче, к ним прибавился рёв гигантского мотора, и из-за горизонта выехала невероятных размеров машина на колёсах диаметром с два этажа обычного дома. На ней был закреплён громадный подвижный молот, который, грохоча, обрушивался на здания и моментально превращал их в груду обломков. И, несмотря на страшный шум, производимый этой машиной, Рувиму был слышен грозный, до боли знакомый голос:

– Зачем убили цивилизацию? Почему отправляли на тот свет тех, кто мог спасти вас? Во имя чего уничтожали лучших людей города? Кто позволил вам это?

Строев ошарашено глядел на то, как рушатся заброшенные, облупившиеся и обветшавшие здания, небоскрёбы, паркинги, а вслед за ними – шикарные виллы и стены, их окружавшие. «Кто создал эту машину разрушения? Кто управляет ей?» – спрашивал себя Рувим, наблюдая за тем, что происходит в городе, и не находил ответов. Лишь слышал он грохот машины и видел падающие, одно за другим, городские строения.

И рухнул город! Рухнул город, где царили невежество, жестокость, разврат, фанатизм и похоронил под своими обломками всех жителей. Не стало больше ни сторонников Тремса, ни воинов Ищика Сладчайшего, ни глупых и бесчеловечных паразитов, ни осатаневшей от вседозволенности элиты – лишь один Рувим, глядящий с холма на город.

Тем временем, гигантская машина, завершив свой разрушительный акт, дала задний ход и исчезла за горизонтом. «Неужели всё?» – подумал Рувим – «А что же дальше?»

Строев стал потихоньку спускаться с холма. Навстречу ему шла… Рувим остановился, протёр глаза, но идущий к нему не исчез. Тогда Строев на секунду замер, а потом побежал к медленно двигавшемуся к нему человеку (или это был вовсе не человек?) с криком:

– Сестра! Родная! Откуда ты? Откуда?

Да, перед ним была его сестра, Сильва Мраморная, растерзанная в прошлом году. Улыбаясь, она раскрыла руки и заключила Рувима в свои объятия. Тот, доверчиво прижимаясь к ней, едва не плакал от счастья. Он чувствовал тепло её тела и близость родственной души, которых ему так не хватало в последнее время, о которых он мог только мечтать, когда жил в полку Тремса.

– Но откуда ты? – повторил Строев

– Ты думал, что я умерла? – улыбнулась Сильва – Правильно, да, год назад меня убили фанатики, до безумия обожавшие Ищика и его бредовые инициативы. Да, моего человеческого тела уже нет, но я могу сделать так, что ты будешь видеть меня в человеческом облике, сможешь ощутить мои прикосновения и дотрагиваться до меня… А могу сделать так, что ты не будешь меня видеть, только слышать! А могу…

– Как! Как это возможно? – перебил Рувим, совершенно растерявшись – Умерла… Теперь здесь… Рухнувший город, машина, смерть Ищика, Голиафина… Сильва! Расскажи мне, что происходит, я не понимаю ни-че-го!

– Давай по порядку. С тех пор, как меня на Земле