Давай по-взрослому - Виктория Вишневская

– Малыш, я разогрею тебя. Обещаю, будет не больно. Только если самую малость. А потом будет волшебно. Раз за разом. Каждая девушка проходит через это…

Я вспоминаю, что он же и с Ириной делал это… Как она с ним жила вообще?

– А там после первого раза выжить вообще можно? – удивляюсь.

И опять вибрирующий голос раздаётся мне на ушко.

И я немного расслабляюсь.

Блин…

– Доверься мне, – опять целует, успокаивая.

Я сглатываю и прикрываю глаза, когда чувственные и такие любимые губы осыпают шею поцелуями.

Он прав… Чуть-чуть будет больно, а потом…

– Ладно, – выдыхаю, сдаваясь. Я же сама хотела. Чтобы моим первым мужчиной он был.

Чувствую, как отрываюсь пальцами от пола. Ярослав несёт меня в свою спальню. Где бросает на кровать. Полотенце от этого резкого движения распускается и открывает мужчине, стоящему передо мной всё мое тело.

А я не прикрываюсь.

Но смущённо сдвигаю ноги вместе.

А Ярослав зависает. Жадно осматривает меня. Прожигает испытывающим взглядом. Словно облизывает огнём мое тело, из-за которого оно горит.

И я сейчас благодарна ему, что он нацепил на себя полотенце. Так я меньше боюсь, когда вижу его достоинство.

Внезапно Дикий делает шаг вперёд. Нависает надо мной, забираясь на постель.

– Всё. Кровать. Конечная. Больше сдерживаться не буду, – басит, и я нервно киваю.

И этим кивком…

Даю ему разрешения.

Которыми он пользуется ежесекундно.

Опускает ладонь на мой треугольник. Касается мокрой плоти. И нежно потирает чувствительную горошинку.

А я возбуждаюсь. Снова. Когда вдыхаю его запах. Смотрю в горящие тёмные глаза, окутанные похотью.

Он проникает глубже – ведёт пальцами по складкам. И я понимаю. Мокрые они не от воды.

– Я уже не уверен, что тебя надо тщательно разогревать, – он усмехается, а я краснею. – Шучу.

Резко приоткрываю рот и хватаю им воздух.

Дикий входит в меня одним пальцем. Так легко, свободно, раздвигая стеночки.

– Больно?

Я мотаю головой. Выгибаюсь дугой и облизываю губы.

И честно признаюсь:

– Приятно.

Внизу живота волнительно тянет, а в груди зарождается чувство предвкушения.

Свожу ноги вместе и прикрываю глаза.

Ярослав двигает во мне своим пальцем, а я представляю тот раз, на кухне.

Когда он насадил меня на себя…

– Нет, так не пойдёт, – раздвигает ноги в стороны.

Спускается вниз, садится у основания кровати и смотрит на меня прямо туда... Где сейчас орудует его ладонь, от которой намокаю и горю только сильнее.

Яр впивается в то место взглядом и как зачарованный наблюдает за своими же движениями.

А я стыдливо прошу перестать его это делать.

– А может, поцелуемся?

Он усмехается. И назло мне ускоряется.

– Перестань стесняться. Хоть тут раскрепостись.

Делает ещё один толчок.

И ещё.

И я выгибаюсь.

Снова свожу ножки вместе, чтобы горящее чувство внизу живота побыстрее успокоилось, но нет. Ярослав не позволяет мне этого сделать.

– Яр, я…

Внутри всё горит. Как и снаружи.

Тело покрывается испариной, соски приятно ноют. Впервые так. Вообще всё. Это чувство, когда задыхаешься, и вот-вот придёшь к разрядке.

Я трогала себя там разок, но этот раз… Ни с чем не сравнится.

И я хочу ещё. Потому что пальцы Ярослава делают это так искусно… Феерично, и невыносимо вкусно…

Что я не выдерживаю.

Постанываю в такт движениям. И даже пару раз, под дурманом толкаюсь бёдрами навстречу.

– Что ты, ягодка? – обращается ко мне. По голосу держится с трудом. Но не прекращает. Останавливается на несколько секунд. Даёт мне отдышаться. Большим пальцем накрывает клитор и легонько потирает его, из-за чего становится только хуже.

Желание накрывает.

Настолько сильно, что когда Ярослав внезапно отдаёт приказ… Я его выполняю. Только бы он продолжил и снова вошёл в меня. А пока только наслаждаюсь его раздражительными движениями между ног.

– Обхвати грудь руками.

Я слушаюсь.

Опускаю ладонь на холмик и слегка сжимаю.

– Сомкни пальчики на сосках.

– Я-я…

Это так пошло!

– Давай, – он резко останавливается. Ничего не предпринимает. А я разочарованно выдыхаю. Тянусь одной рукой вниз, но он её перехватывает. –  Нет. Делай.

Я в тумане обхватываю  сосок и оттягиваю его.

Схожу с ума, потому что всё это… Мне до безумия нравится.

И я готова выполнить всё, что скажет мне Дикий.

И он это понимает.

– А теперь…

Дикий

– А теперь… – хриплю, когда малышка извивается на простынях и закусывает пухлую и розовую губу. – Расставь ножки шире.

Она отрицательно машет головой.

– Не буду… – выдыхает. – Яр, мне жарко очень. Я хочу…

Млять, как невыносимо смотреть на всё это!

– Я знаю, – усмехаюсь.

Перестаю её пытать и снова толкаюсь внутрь. Бля, какая же она мокрая… И так обхватывает мой палец, что я уже мысленно представляю вместо него свой член. Как он скользит внутри неё так гладко, как нож по маслу.

Но рано.

– Расставляй ножки.

Я просто хочу посмотреть ещё.

Девчонка хнычет, но слушается. Я отпускаю её руку, которую она тут же подносит ко рту. Закусываю подушечку пальца и выгибается.

А я погружаю в неё второй палец.

Малышка прикрывает глаза и дёргает бёдрами.

Всё. Хватит.

Ускоряюсь. Сам сжимаю член, что давно набух и болит. От того что хочет оказаться в этой киске, что сейчас туго обхватывает два пальца. Едва не сокращается. Но по извивающейся на простынях Вики, движению её тела, руки, что сминает грудь, понимаю, что скоро моя девочка словит первый оргазм.

И когда она смыкает ножки, собираясь прийти к кульминации – я снова прекращаю свою пытку.

Я очень мстительный. Меньше испытывать меня будет.

– Ярослав! – распахивает глаза. Убирает ладонь ото рта и груди и сжимает пальцами простынь. – Так…

Она уже говорит с трудом.

– Нечестно!

– Согласен, – улыбаюсь. Выхожу из нее, и девочка снова разочарованно стонет. Встаю с кровати, делаю шаг назад. – Но мне нужна передышка.

Иначе я сейчас кончу в грёбанное полотенце.

Опускаюсь в кресло, хватаю воду со столика и залпом выпиваю.

Боковым зрением смотрю, как Ежевика приподнимается на локтях и неловко посматривает по сторонам.

Хлюпает. И резко садится попой на кровати, сжимая колени и не понимая, что происходит. Но осознаёт другое. Насколько мокрая. Возбуждённая.

А мне так нравится видеть какая она… Раскрепощённая.

Даже двигалась в такт моим движениям.

И вновь вспоминаю их, и всё дымит.

Похоть ударяет по мозгам настолько сильно, что я