Не считай виражи до счастья (СИ) - Лесникова Рина

Веда смело шагнула в открывшийся телепорт, который и доставил её к месту старта.

Встречавший на том конце телепортационного тоннеля старичок классически благообразного вида ничуть не удивился её появлению. Слух о самой знаменитой гонщице мчался гораздо быстрее её самой.

– Веда, доченька, ты всё так же великолепна, – выверенным до последнего тона старческим голосом проскрипел он.

– А вы всё такой же старый и седой, господин Лунь?

– Кхе-кхе, ну да. Зато мои седины дают мне право общаться с тобой по-простому.

– А ещё то, что вы никогда не говорите мне гадости и пошлости, господин Лунь.

– Дык, и я про то же говорю: стар я и сед для пошлостей-то, – старик запоздало подпустил простоты в свою речь.

– Ну да, господин Лунь, ну да, – улыбнулась Веда и, кивнув ему на прощание, вышла из зала телепорта.

Странный был этот господин Лунь. Пожалуй, единственный из всех обитателей Мергара, да и всех Призрачных миров, который выставлял свою старость напоказ. И не прихлёстывал за красотками. И никогда не участвовал ни в каких состязаниях, даже в тотализатор не играл. И никогда не бравировал своей магической силой. А ведь в Призрачные миры путь был открыт только магам. Вопросов к нему было много. Но ведь и сама Веда не спешила делиться своими секретами. На то они и Призрачные, эти миры, что каждый в них выглядел так, как хотел. И был тем, кем хотел. Если, конечно, хватало магических сил.

***

Мир сегодняшней гонки встретил сухим ветром и зноем. Как и обещали организаторы заезда, кругом была пустыня, а это значит, что те гонщики, которые тяготеют к магии воды, либо многого здесь не добьются, либо, что разумнее всего, вообще не будут участвовать. Зато поклонникам трёх других распространённых стихий – огня, воздуха и земли, должно быть вольготно. Как же жарко-то!

Рыжая Веда зашла в здание, стилизованное под древнедекуронские пирамиды. Правда, от тех пирамид здесь присутствовала только форма. Никогда не украшали древние {даири}* свои культовые сооружения столь помпезно и безвкусно. В Декуроне каждая руна, нанесённая на стены, несла свой глубокий смысл. Здесь же, похоже, считали, что количество незнакомых старинных и даже вновь придуманных закорючек неизменно перейдёт в качество. Впрочем, глубокого внутреннего содержания от таких разовых построек, большей частью, как и всё в Мергаре, иллюзорных, и не требовалось. Главное – создать антураж.

В прохладном холле за стойкой администратора сидел смазливый молоденький паренёк. Смазливый настолько, что Веда даже порадовалась: уж он точно не будет говорить ей скабрезности и раздевать похотливым взглядом. Молодой человек полностью оправдал надежды. Его слова выражали только почтение к знаменитой гонщице:

– Госпожа Веда? Преувеличения вам сил и добро пожаловать на наш этап.

– И вам, преувеличения сил, простите, не знаю вашего псевдо*, – она замерла в ожидании, пока парень назовёт себя.

– Ах, простите, я не представился. Заяц. Синий Заяц, для близких и друзей Зайчик, – скромно опустив очи долу, добавил он.

– Значит, Заяц. Ну что ж, Заяц, надеюсь, мы подружимся. А теперь скажи мне, где находится женская гостиная?

Ещё совсем недавно такого понятия, как гостиная, да ещё и женская, на Больших Гонках не было, но, отдавая дань уважения единственной и неповторимой представительнице слабого пола, устроители ввели новую моду на гостиные – отдельно женскую и отдельно мужскую. Это были комнаты, где участники могли переждать время до начала гонок. Понятно, что общая мужская гостиная была огромной и одной для всех, но для тех, у кого имелись лишние звонкие ракхи, предлагались и отдельные помещения. Веда могла себе позволить оплатить подобное, но зачем? Её устраивала и общая женская гостиная, единственной обитательницей которой была она сама.

Устроители, изучив вкус неизменной фаворитки гонок, постарались избегать в оформлении комнаты переизбытка позолоты и кричащих цветов. По меркам Мергара женская гостиная была обставлена более чем скромно: небольшой мягкий диванчик, обтянутый светло-зелёным бархатом, пара кресел – вдруг обитательница решит пригласить кого-нибудь, стол, на нём графин с чистой водой – всем известно, что Рыжая Веда пила только воду, – и ваза с фруктами. Рядом с ним четыре стула и шкаф для одежды в углу. В стене справа была неприметная дверца в душевую и туалетную комнату. Имитация огромного, сейчас зашторенного, окна на противоположной от входа стене завершала обстановку. Этого было вполне достаточно. И вообще, главное, что было нужно, это уединение. Не все, ой, далеко не все свои секреты выдавала Рыжая Веда окружающим. И самостоятельная телепортация была одним из них.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Прикрыв за собой дверь, ведьма для надёжности набросила своё проверенное запирающее заклинание, и, ещё раз окинув взглядом комнату, замерла на ковре в самом её центре. Постояв так несколько мгновений, прошептала несколько слов, сделала шаг и исчезла. Исчезла, чтобы вскоре появиться вновь с аккуратной сумкой в руках.

На свет появился ворох одежды. Не той видимости, в которой щеголяли все обитатели Мергара – разнообразной, богатой и, что уж скрывать, не совсем настоящей, как и всё в Призрачных мирах, созданное не руками, а магией. Одежду для себя Веда принесла из самого Декурона. Крепкую, удобную, и реально способную защитить от жары и неприветливых песков пустыни, выбранной ареной для предстоящих гонок.

Лёгкое хлопковое бельё было надето заранее. Поверх него легла хлопковая же рубашка, затем длинные, до самых пяток, брюки из мягкой, но крепкой замши, такая же куртка с плотными широкими манжетами, туго обтягивающими запястья, высокие ботинки с тугой шнуровкой, исключающей попадание песка под одежду. Облегающие, как вторая кожа, перчатки на пуговицах и шлем, скрывающий не только волосы, но, если понадобится, и лицо, довершали сегодняшний наряд.

Никто не запрещал зрительно менять фигуру. Можно было добавить роста и расширить плечи. В таком случае, фаворитку гонок признали бы не сразу, что дало бы определённую фору. Но ведь и наслаждение от победы, полученной хитростью, было бы не полным. Хотя, нет, надеяться, что кто-то не узнает единственную гонщицу на метле, было наивно.

Раздался первый гонг.

Глава 2

Веда ещё раз осмотрела себя в зеркало, улыбнулась немного растерянному отражению и подбодрила сама себя:

– Выше нос, Ведьма! Подумаешь, предчувствие. Немного не выспалась, вот и мнится всякое. Даже если не возьмёшь первое место, а такого у нас с тобой никогда не было, ничего страшного не случится. У большинства гонщиков это происходит с обидной постоянностью.

Не дожидаясь сигнала второго гонга, ведьма вышла из комнаты и направилась к стартовой площадке. Стоило приглядеться к участникам и не только. Нехорошее предчувствие, которое появлялось редко, но что скрывать, никогда не подводило, скреблось где-то в груди и шептало, что сегодня стоит ожидать удар от близкого человека. Только вот от кого? Репортёра Горластого Гуся, с которым они были в довольно дружеских отношениях, и который уже махал гонщице из ложи для прессы? Сегодняшнего распорядителя гонок – Первого Глашатая Полосатого Гюрзу, и внешностью, и характером полностью оправдывающего свой псевдо? Или одного, а то и нескольких участников, затеявших очередную пакость, высокопарно называемую ими тактическим ходом?

Жаль, что все, находящиеся здесь, прекрасно владеют магией, да ещё и сам Мергар многократно усиливает их возможности. Значит, ментально прощупывать намерения окружающих не стоит. Могут догадаться. Догадаться и задуматься, а это простой гонщице, носящей псевдо Рыжая Веда, совсем ни к чему. Она и раньше никогда не использовала свои способности в полную силу и всегда справлялась. Справится и сейчас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Стартовую площадку спешно расширили. К великой радости организаторов, желающих побороться за приз прибыло в несколько раз больше, чем планировалось поначалу. Чтобы избежать бестолкового столпотворения в самом начале, каждому участнику выделялось персональное место на старте, соответствующее параметрам и требованиям его гоночной ипостаси. Веда окинула взглядом своё: всё, как обычно – ровная каменная площадка со сторонами примерно в пару тэргов*.