Преступное использование - Илья Мельников

Вскоре налетчик был задержан. Им оказался Палл Хардруп, вполне законопослушный гражданин, никогда не попадавший в поле зрения полиции. Служащие банка опознали убийцу кассира и менеджера. В ходе следствия раскрылось еще одно преступление: выяснилось, что год тому назад именно этот человек с пистолетом в руке ограбил другой банк.

Однако Хардрупу повезло: он так и не предстал перед судом. Его спас и помог восстановить справедливость тюремный психиатр, заметивший в поведении подследственного нечто необычное. Врач начал работать с Хардрупом, и в конце концов помог следствию выйти на истинного виновника случившегося. Тот человек держал Хардрупа под своим полным контролем, в то время как несчастный абсолютно искренне утверждал, что никто им не управляет. Любопытно, что когда один из лучших гипнологов Голландии попытался загипнотизировать Хардрупа, чтобы узнать действительно ли кто-то манипулирует его сознанием, выяснилось, что Хардруп не гипнабелен. Да, мошенник-гипнотизер был высокого класса! Он не только «стер» из памяти Хардрупа момент преступного внушения, но и установил барьер, препятствующий другому гипнотизеру загипнотизировать несчастного для выяснения истины. Но и эксперт, призванный судом для компетентного заключения, был не промах. Целый год он упорно работал с Хардрупом и своего добился: арестованный стал говорить.

«Гипнотизер» нашли и арестовали. Вина его была доказана и суд приготовил его к пожизненному заключению.

Над этой историей стоит поразмышлять. Не так уж и редко наши суды сталкиваются со случаями абсолютно немотивированных преступлений. Ничего не понимая, знакомые обвиняемого разводят руками и произносят наше традиционное: «Чужая душа – потемки». Слова обвиняемого «Не знаю, что на меня нашло» пролетают мимо ушей следователей и судей.

Аналогичный случай рассказывает А.Горбовский. Это было в Германии 30-х годов. Вскоре после замужества молодая женщина несколько раз пыталась убить своего мужа. Попытки не увенчались успехом, а встревоженный муж обратился в полицию. Разговор с женщиной не дал никаких результатов. Своего мужа она любит, но почему временами ее охватывает непреодолимое желание убить его, она решительно не понимает. Она боится за себя, а еще больше – за мужа, потому что противиться этому дикому желанию у нее нет сил. Делом занялся полицейский врач. Его версия оказалась правильной и вскоре он вышел на человека, с которым женщина до своего замужества была в близких отношениях. Им оказался некий Франц Вальтер. Полиции удалось установить, что он обладал гипнотическими способностями, но тщательно скрывал это. Именно он внушил женщине совершить убийство своего супруга, не забыв стереть следы гипнотического воздействия. Тем не менее его вину обвинение убедительно доказало и десять лет каторги стали ценой его злодейского плана.

Да, след о преступных внушениях в глубине памяти гипнотика остается. По словам того же А.Горбовского, возможности врачей-криминалистов по распутыванию подобных дел в наши дни многократно возросли. Вероятно, так обстоит дело в действительности – наука не стоит на месте. Тогда возникает вопрос: почему нет сообщений о блестящем сотрудничестве психиатров и следователей, сотрудничестве, спасающем невинные жертвы чужой злой воли и наказывающем истинных виновников преступлений? Или преступления с применением гипноза больше не совершаются? Поверить в это невозможно. Таинственные исчезновения имущества граждан на вокзалах при «странном» поведении хозяев этого имущества не дают оснований списывать гипноз из арсенала уголовных элементов. Да разве дело только в пропавших чемоданах и авоськах? Преступления против нравственности, абсурдные с точки зрения здравого смысла коммерческие сделки, покупки, продажи, кредиты и т. д. и т. п. – не маячил ли за всем этим чужая воля, воплощенная в действие с помощью гипнотического внушения?

Процитируем А.Куприна: «Я действительно не совсем понял ее. Но, если не ошибаюсь, этот своеобразный фокус состоит в том, что она, идя за мной следом, шаг за шагом, нога в ногу, и неотступно глядя на меня, в то же время старается подражать каждому, самому малейшему моему движению, так сказать, отождествляет себя со мной. Пройдя таким образом несколько шагов, она начинает мысленно воображать на некотором расстоянии впереди меня веревку, протянутую поперек дороги на аршин от земли. В ту минуту, когда я должен прикоснуться к этой воображаемой веревке, Олеся вдруг делает падающее движение, тогда, по ее словам, самый крепкий человек непременно должен упасть… Только много времени спустя я вспомнил сбивчивое объяснение Олеси, когда читал отчет доктора Шарко об опытах, произведенных им над двумя пациентами Сальпетриера, профессиональными колдуньями, страдающими истерией. И я был очень удивлен, узнав, что французские колдуньи из простонародья прибегали в подобных случаях совершенно к той же сноровке, какую пускала в ход хорошенькая полесская ведьма».

Заставить кого-то упасть в ситуации, описанной Куприным – обыкновенная шутка. В другой ситуации такое падение может стать драмой, в которой и сама жертва, и окружающие не станут искать объяснений за чертой хорошо известных и привычных реальностей.

В 1933 году Ван дер Любе поджег рейхстаг. Он даже не пытался скрыться, оставался на месте преступления. Когда его арестовали, он не мог сказать ничего вразумительного о мотивах своего поступка. Через год, но уже в Ленинграде, точно также вел себя убийца Кирова. Джек Руби умудрился убить президента Соединенных Штатов, но оказался бессильным в объяснении причин злодейского преступления. Убийцы Роберта Кеннеди настолько далек от политики и США, что даже самой буйной фантазии не хватит для приемлемого объяснения его поступка. Чью волю исполняли эти люди?

Так можно или нельзя запрограммировать человека на преступление. Например, можно внушить ему, что он подвергся агрессии, и для защиты ему просто необходимо уничтожить противника физически. Конечно, это не так просто. У человека в подсознании существует ряд табу, которые не просто преодолеть. Насколько мы тверды в понимании, что нельзя убить или украсть, или насколько неестественен секс с однополым партнером или ребенком? На самом деле мы этого не знаем, и боимся, что наши моральные установки не так сильны, как нам бы хотелось.

Снятие таких табу необходимо для того, чтобы человек был подготовлен к действию, которое осуждается им на уровне подсознания. Например, убийство или нетрадиционный секс. У нормального, среднего человека это – табу. Но каждый день мы видим, слышим, читаем об этом. Хорошие герои убивают плохих, сексуальные извращения – это то, чем человек занимается с самых древних времен (следовательно, это естественно). Великих людей не судят… каждый день в наше подсознание вползают подобные, иногда довольно талантливо оформленные идеи. Идея фашизма – люди другой расы – это не люди. И теперь достаточно кому-то представить себя Рэмбо, или Сашей Беловым, или Ганнибалом Лектором (идеальная модель для интеллектуала) – и любое преступление будет оправдано.

Поэтому тема гипноза и программирования так актуальна в наше время еще и потому, что настоящее время – это тот момент, когда техника гипноза – общедоступна. С разным успехом и степенью подготовленности гипноз, наведение транса и нейролингвистическое программирование применяется везде – с легкой руки Дейла Карнеги, который, подобно цыганам, будучи странствующим коммивояжером, «открыл» для себя часть, не самую глубокую, но отражающую самую суть такого воздействия. Поразительно – сходные занятия формируют сходные техники.

С другой стороны – исследователи гипноза открыли его механизмы для людей. И основной массе людей, которая не зарабатывает деньги с его помощью, следует знать, как это делается. В современном обществе изначально цыганский гипноз применяется намного чаще, чем может себе представить обыватель. Только гипнотизер – совсем не смугляночка в цветастой юбке. Все чаще это – респектабельные и солидные люди, симпатичные, «просвещетленные» и вызывающие доверие. Они предлагают купить, записаться, проголосовать, обратить внимание, обогащаться любыми путями, приобрести амулет, составить карту жизни или зарядить воду. Или «дают установку на добро».

И это должно привести читателя к той мысли, что у него, в общем, есть право самому решить, идти к психотерапевту или нет, покупать «тайд» или акции МММ, и как-то вообще не зависеть, а, как минимум, знать, что происходит вообще.

Мне запомнилось давнее интервью по поводу рекламы, которое давала в одной передаче одна российская актриса. Тогда только началась атака рекламы на телевидение, и она, как все люди творчества, прочувствовав суть процесса, сказала «Я не пойму, какой Воланд внушает нам покупать эту жвачку, как будто без нее жизнь совершенно немыслима». Вот именно внушает – и в этом технология рекламы. Она вредна поэтому, а не потому, что мешает нам смотреть телевизор.