Кофе с молоком - Лана Балашина

— Может, и не надо было признаваться, пока ничего не видно?

Она горестно вздохнула:

— Токсикоз у меня сильный. Тошнит все время, и давление выше 60 не поднимается. А вчера резко выпрямилась — в глазах потемнело. Мужики мне хотели скорую вызвать, так что пришлось все рассказать. — Долго горевать она не умела, фыркнула и нараспев произнесла: — Каратаев меня домой на своем джипе подвез, прямо как королеву. Наши сплетницы подъездные чуть со скамейки не упали!

— А муж не ревнует к начальнику?

— Нет, они сто лет знакомы. Когда-то мой Сашка служил в одной части с Каратаевым.

Беседу прервал селектор. Мужской голос произнес:

— Зина, кофе, пожалуйста! И Иванова найди срочно, пусть принесет договор с карьером.

Зина ловко поднялась, составила на поднос чашечки и включила кофейный агрегат. В одну из чашек она добавила четыре чайные ложки сгущенного молока, и, заметив мое изумление, пояснила:

— Это Александру Алексеевичу, он так любит. Зато главный инженер пьет вовсе без сахара. Я в целях похудения пыталась как-то, так и не смогла: гадость ужасная! — Зина забавно сморщила нос, и я улыбнулась.

Она ловко открыла дверь, удерживая поднос одной рукой, и проскользнула внутрь. В приоткрывшуюся дверь я услышала сердитый возглас: «Зина, Иванова срочно!»

Видимо, у Зины и действительно был токсикоз, потому что из кабинета она выскочила с белым лицом. Я подскочила к ней и успела подхватить ее, иначе она просто свалилась бы на пол. Устроив ее в кресле для посетителей, я бросилась открывать окно.

Зина слабым голосом сказала:

— Это ничего, там накурено просто сильно…Я посижу чуть-чуть…

На мой взгляд, лучше ей не становилось! Я вспомнила, что по дороге видела на одном из кабинетов надпись «Медпункт», и бегом помчалась по коридору.

— Там Зина, в приемной… плохо ей…

Через пару минут немолодая женщина в белом халате с моей помощью увела Зину к себе. Мы устроили ее на кушеточке.

Медсестра сломила кончик ампулы, и в комнате резко запахло нашатырем. Она искоса глянула на меня и сказала:

— А ты иди, иди себе. Чего приемную бросать?

Я вернулась в приемную как раз вовремя.

— Зина, где Иванов?!

Я нашла в списке телефонов его фамилию:

— Вас срочно к директору. С договором по карьеру, — вспомнив, добавила я.

В приемную заглянул худой парень в очках, рассеянно поинтересовался, где Зина, и попросил срочно снять копию документа.

Хорошо, что техника в любом офисе похожа. Пока я копировала листки, появился, видимо, Иванов. Я кивнула ему на дверь.

В этот момент курьер принес документы для бухгалтерии, и я расписалась в журнале, потом по телефону попросили соединить с главным экономистом, потом я приняла факс…

— Зина, еще кофе, пожалуйста!

Я пожала плечами, включила агрегат и полезла в шкаф за посудой.

В дверях я замешкалась: удержать поднос одной рукой, как Зина, я не смогла, поэтому, исхитрившись, повернула ручку коленом.

К слову сказать, все были так увлечены разговором, что на меня не обратили никакого внимания. Я собрала пустые чашки на поднос, включила сплит на вентиляцию. В комнате действительно дым стоял столбом.

Мужчина, сидевший во главе стола, хмуро буркнул:

— Спасибо, Зина!

Я про себя хмыкнула, но комментировать ничего не стала.

Наконец, совещание закончилось, и народ потянулся к выходу.

Иванов, вытирая потный лоб, попросил меня срочно отправить факсом текст договора.

К этому времени второй телефон звонил, не умолкая. Хорошо, что список у Зины был составлен толково, и мне удалось отправлять звонки по назначению.

В какой-то момент я подняла голову и смутилась: в дверях кабинета стоял директор фирмы, и с ним мужчина лет тридцати в дорогих стильных очках. Оба внимательно меня разглядывали.

Каратаев весело спросил:

— Ты кто?

Поднявшись, пояснила:

— Я на работу пришла устраиваться…

— А Зина где?

— Ей плохо стало, и мне пришлось ее подменить.

Каратаев повернулся к своему спутнику:

— Ну вот, а ты говорил, что толкового секретаря найти трудно. — Он кивнул мне: — Решено, мы тебя берем. Иди в кадры, пиши заявление.

Я замялась.

Он заметил, усмехнулся:

— Ты о зарплате? Иди, иди! Не обидим.

Я кивнула, но по моему лицу он понял, что я еще не все решила, и нахмурился:

— Чего еще?

Я решилась. Непохоже было, что его это интересует, но все-таки…

— Я там, в объявлении, не написала, что интимных услуг не оказываю.

— Каких? — неожиданно растерялся он.

— А никаких, — уже твердо ответила я.

Он переглянулся с приятелем, и оба засмеялись.

— А вот, скажем, кофе подать — это интимная услуга, или как?

У меня отлегло от сердца. Какая же я все-таки идиотка! Уже радостно я замотала головой:

— Нет, кофе — это можно.

Каратаев вздохнул:

— Ладно, ты мне потом скажешь, что считаешь интимными услугами. Если хочешь, можно в письменном виде. — Я покраснела, а он ухмыльнулся и сказал: — Ну, если мы обо всем договорились, иди в кадры и завтра с утра выходи на работу.

Жизнь постепенно налаживалась.

Маме стало лучше, и скоро мы с ней вечерами даже гуляли в больничном парке. Я рассказывала ей о своей новой работе, а мама внимательно слушала меня.

В офисе меня приняли хорошо. Александр Алексеевич оказался замечательным начальником: добрым, веселым, требовательным, но без придирок. С работой я справлялась, и замечаний ни от него, ни от нашего главного инженера Глеба Юрьевича не получала. Коллектив фирмы, в большей своей части мужской, принял меня. Девчонки из бухгалтерии забегали ко мне за новостями, и просто поболтать. Особо близких отношений у меня ни с кем, правда, не сложилось.

Каратаев часто задерживался по вечерам.

Поскольку дома у меня компьютера не было, я оставалась после работы и писала курсовые и контрольные, используя офисную технику.

Каратаев заметил это и частенько приходил ко мне в приемную выпить чашку кофе. Расспрашивал меня о семье, о том, где учусь.

Удивился:

— Так ты институт заканчиваешь? А чего искала работу секретаря?

Я пожала плечами.

— Кто ж меня без диплома на работу возьмет? Да и знакомств и связей у меня тоже нет. Я, если честно, и этой работе рада. Мама у меня болеет сильно.

Правда, в последнее время я заметила, что Глеб Ворошилов, наш главный, странно поглядывает на меня, и подумала, что вечерние посиделки в офисе лучше прекратить. Мысленно я дала себе слово, что с первых свободных денег куплю себе компьютер. Ноутбук, конечно, был бы лучше, но стоил он гораздо дороже, поэтому я приняла компромиссное решение.

Быстро летело время. Еще одним плюсом новой работы было то, что наш дом располагался совсем неподалеку, минут десять быстрой ходьбы даже на шпильках. Когда я убегала на работу, за мамой присматривала тетя.

Ближе к новому году все шумно и подолгу обсуждали приближение каникул, отыскивали в Интернете новогодние туры и живо интересовались стоимостью путевок в теплые страны. По сложившейся традиции, корпоративный праздник отмечали за городом, в пансионате.

Ко времени наступления католического Рождества настроение в коллективе стало окончательно праздничным. Этому способствовало и то, что все получили 13-ю зарплату. Я на нее не рассчитывала, потому что не проработала еще полный год.

В обед Зина умчалась на очередную медкомиссию с мужем, и я осталась одна. Девчонки шумно обсуждали покупки и наряды. Ирка Самохвалова приобрела шубку и торжественно прохаживалась в ней по коридору. Шубка ей шла, и я похвалила покупку.

В дверях кабинета появился Глеб Юрьевич.

Он сощурился:

— Тебе действительно понравилась эта шубка? Хочешь, куплю тебе такую? — От неожиданности я растерялась, а он интимно склонился над стойкой: — Я отправил жену с девчонками в Испанию, и на праздники совершенно свободен. Давай, поедем на каникулы куда-нибудь? В Суздаль, например.

Я выпрямилась с достоинством:

— Спасибо, Глеб Юрьевич. Я думала, что мы все выяснили до того, как я оформилась на работу.

— Да помню я, помню! Я же не предлагаю тебе развлечься в рабочее время! Это — совсем другое.

— Извините, но у меня другие планы, — твердо отказалась я, поднимаясь.

— Ну, ну, и какие же, позвольте полюбопытствовать?

— Я еду в Питер, на сессию, — очень вежливо пояснила я.

Мой тон не обманул его. Он поймал мою руку и сжал:

— Почему мне кажется, что ты сделала ставку на Каратаева? Учти, напрасно тратишь время…

Я с трудом вытянула руку.

В этот момент в дверях кабинета появился сам Каратаев, в куртке нараспашку.

— Полина, ты чего такая красная? — громко спросил он. — Не заболела?

Я отрицательно помотала головой.

Он протянул мне незапечатанный конверт, и я невольно заглянула в него.