Рыцарь времен протекших... Павел Первый и масоны - Борис Башилов

"Когда он приходил в себя, — свидетельствует кн. Лопухин, — и вспоминал, что говорил и делал в эти минуты, или когда из его приближенных какое-нибудь благонамеренное лицо напоминало ему об этом, то не было примера, чтобы он не отменял своего приказания и не старался всячески загладить последствия своего гнева".

В. Н. Головина в своих воспоминаниях сообщает следующие подробности о попытке вовлечь Павла в заговор против матери:  

"Граф Панин, сын графа Петра Панина, ни в чем нее похож на своего отца, у него нет ни силы характера, ни благородства в поступках; ум его способен только возбуждать смуты и интриги. Император Павел, будучи еще Великим Князем, высказал ему участие, как племяннику гр. Никиты Панина, своего воспитателя. Граф Панин воспользовался добрым расположением Великого Князя, удвоил усердие и угодливость и достиг того, что заслужил его доверие. Заметив дурные отношения между Императрицей и ее сыном, он захотел нанести им последний удар, чтобы быть в состоянии удовлетворить потом своим честолюбивым и даже преступным замыслам. Поужинав однажды в городе, он вернулся в Гатчину и испросил у Великого Князя частную аудиенцию для сообщения ему самых важных новостей. Великий Князь назначил, в каком часу он может прийти к нему в кабинет. Граф вошел со смущенным видом, очень ловко прикрыл свое коварство маской прямодушия и сказал, наконец, Великому Князю с притворной нерешительностью, будто пришел сообщить ему известие самое ужасное для его сердца: дело шло о заговоре, составленном против него Императрицей-Матерью, думали даже посягнуть на его жизнь. Великий Князь спросил у него, знает ли он заговорщиков и, получив утвердительный ответ, велел ему написать их имена. Граф Панин составил длинный список, который был плодом его воображения. "Подпишитесь", — сказал затем Великий Князь. Панин подписался. Тогда Великий Князь схватил бумагу и сказал: "Ступайте отсюда, предатель, и никогда не попадайтесь мне на глаза". Великий Князь потом сообщил своей матери об этой низкой клевете. Императрица была также возмущена ею, как и он".  

II. В сетях масонов

Отданный матерью в полное распоряжение главного воспитателя графа Никиты Панина, Павел с раннего детства оказался среди видных русских масонов. Люди, с которыми чаще всего встречался Павел в дни своего детства, в дни юности и позже, которым он доверял, с которыми дружил, которые высказывали ему свое сочувствие, были все масоны высоких степеней. Это был Никита Панин, вовлекший Павла в члены масонского братства. Брат Никиты Панина Петр Панин. Родственники графов Паниных, князья А. Б. Куракин и Н. В. Репнин. Князь Куракин был одно время русским послом во Франции. В Париже его завербовал в ряды ордена Мартинистов сам Сент-Мартен. Вернувшись в Россию, Куракин завербовал в члены ордена Новикова. После И. П. Елагина Куракин стал главой русских масонов. Князь Н. В. Репнин, по свидетельству современников, был предан идеям масонства "до глупости".

Никите Панину в воспитании Павла помогал масон Т. И. Остервальд. Капитан флота Сергей Иванович Плещеев, с которым подружился Павел и которого очень любил, был тоже масон, вступивший в масонскую ложу во время пребывания в Италии. С Плещеевым Павла свел князь Репнин, надо думать, не без тайного умысла.

Русские масоны решили сделать Павла масоном и всячески старались, чтобы он стал членом ордена.

Начиная с 1769 года между Павлом и Паниным возникает оживленная переписка по поводу написанного масоном князем Щербатовым сочинения "Путешествие в землю Офирскую".

"Путешествие в землю Офирскую" — это первый, составленный в России план организации социалистического, тоталитарного государства. В жизни офирян все находится под тщательной мелочной опекой государственной власти, в лице санкреев — офицеров полиции. "Санкреи" заботятся о "спокойствии", о "безопасности, о "здоровье" и т. д.

Кн. Щербатов с восторгом живописует, что в государстве офирян (так же, как в СССР) "все так рассчитано, что каждому положены правила, как ему жить, какое носить платье, сколько иметь пространный дом, сколько иметь служителей, по скольку блюд на столе, какие напитки, даже содержание скота, дров и освещения положено в цену; дается посуда из казны по чинам; единым жестяная, другим глиняная, а первоклассным серебряная, и определенное число денег на поправку и посему каждый должен жить, как ему предписано".

Правители Офирии накладывают свою лапу на всю жизнь страны, все в стране делается по заранее разработанному плану и только по разрешению правительства вплоть до того, что на каждый год устанавливаются твердые цены на все товары и продукты.

Интересно, что в "Путешествии в страну Офирскую мы находим план организации военных поселений, созданных позже Александром I. Армия в Офирии состоит из солдат, которые живут в специальных селениях. В каждом селении живет рота солдат.

"Каждому солдату дана меньше обыкновенного хлебопахаря — однако довольная — земля, которую они обязаны стали обделывать; треть же из каждой роты, переменяясь погодно, производит солдатскую службу; а и все должны каждый год собираться на три недели и обучаться военным обращениям, а во все время, в каждый месяц два раза... Каждый отставленный солдат, по выслужении урочных лет не токмо должен в селение его полка возвратиться, но и в самую ту роту... Не токмо позволено, но и поведено в полках иметь приличные мастерства, но больше грубые, яко плотничье, столярное, шляпное и подобные".

"Путешествие в страну Офирскую" князя Щербатова - это предшественник "Русской Правды" декабриста Пестеля. Строй тоталитарного государства, который намечается в этих сочинениях, удивительно напоминает социалистическое государство, созданное в наши дни большевиками.

Идея военных поселений, созданных позже Александром I — несомненно навеяна ему масонским сочинением князя Щербатова. Александр I не мог не быть знакомым с "Путешествием в страну Офирскую" и наверняка читал ее. Творцом идеи военных поселений, оставивших по себе такую недобрую память, был не граф Аракчеев, как это внушено русскими масонами и русской интеллигенцией, а масон князь Щербатов.  

Чтобы привлечь на свою сторону Павла, масоны дают ему понять, что они хотят видеть на престоле его, а не узурпирующую его права Екатерину. В исследовании Вернадского "Русское масонство в царствование Екатерины II", читаем следующее: "Отрицательное отношение значительной части масонов к Екатерине и симпатии к Павлу Петровичу, выясняются вполне определенно в конце 1770 годов.

3 сентября 1776 г., при соединении Елагина с Рейхелем, великим поместным мастером был сделан граф Н. И. Панин. Не прошло двух месяцев после того, как и внучатый племянник Панина и близкий друг Павла, кн. А. В. Куракин был отправлен в любимую Паниным Швецию, составлять истинную масонскую партию...

Елагин целый год думал примкнуть ему к новой системе или нет, но в конце концов отказался. Тогда шведскую систему окончательно захватили в свои руки приверженцы и друзья Цесаревича: кн. Г. П. Гагарин, князь А. В. Куракин, кн. Н. В. Репнин, О. А. Поздеев (перед тем служивший при гр. П. И. Панине); сам Н. И. Панин не выступал на первый план".

Связи Павла с масонами, расположение масонов к Павлу и связи русских масонов с шведскими масонами, конечно, стали известны Екатерине и вызвали у нее большое беспокойство. Она ошибочно решила, что Павел опираясь на масонов хочет силой взять то, что принадлежит ему по праву.

Стремление группы масонов, окружавших Павла, связаться с шведскими масонами, было вызвано тем, что русские масоны хотели приобщиться к высшим ступеням масонства.

Возникновение новой шведской системы масонства, — по свидетельству Вернадского, — вызвало острые опасения Императрицы. Об этом свидетельствует и комедия Императрицы, — первая из целой серии, направленных против масонов "Тайна против нелепого общества", появившаяся в 1780 году. Одновременно с литературными мерами, Екатерина приняла и административные. В Национальной ложе два раза был Петербургский полицмейстер П. В. Лопухин.

Желая, вероятно, прервать связи Павла с масонами, Екатерина II настаивает, чтобы Павел предпринял путешествие по Европе. Осенью 1781 года Павел с женой, под именем графа Северного, уезжает в Европу. За границей связи Павла с масонами продолжаются. В числе его спутников находятся его близкие друзья С. И. Плещеев и А. В. Куракин, будущий глава русских масонов.

В семье своей жены Павел оказывается в атмосфере увлечения идеями мартинистов. Мать жены Павла встречалась с Сент-Мартеном, главой ордена Мартинистов, каждое слово Сент-Мартена было для нее высшей заповедью. Весной 1782 года Павел участвовал на собрании членов масонской ложи в Вене.

Известно, что глава русских розенкрейцеров Шварц писал члену ордена Розенкрейцеров принцу Карлу Гессен-Кассельскому о своих соображениях и возможной роли Павла в ордене.