Поймай меня, если сможешь! (СИ) - "Luchien."

— Ну что же вы так сразу, синьора, — улыбнулся Вито. — Мы вам очень рады.

— Следователь, — холодно поправила Даниэлла, но тут же с хищной улыбкой добавила: — Я знаю, что думают о тех, кого присылают из столицы. Не будем лукавить. Но сейчас мы заинтересованы в сотрудничестве, поэтому давайте сразу приступим к делу, найдём преступников и вернёмся к привычному: я — в Рим, а вы — к своим делам.

— Сука, — одними губами произнесла за её спиной Эстэр. Вито усмехнулся и, пользуясь тем, что Даниэлла повернулась к Фабио, обвёл её фигуру красноречивым взглядом. Для себя он решил одно — что постарается и приложит все усилия, чтобы синьорина Бьянчи захотела задержаться в Ливорно.

========== 2. Аргументы и факты ==========

Даниэлла Луиза Бьянчи всегда знала, чего хочет. С раннего детства она готовилась работать в правоохранительных органах, а разве могло быть по-другому в семье успешных столичных адвоката и судьи? Все разговоры в их семье так или иначе сводились к расследуемым делам, уликам, доказательствам и обвинениям. За ужином родители постоянно обсуждали судебные процессы, и маленькая Даниэлла восторженно слушала, как стройно выстраивает защиту мама и как снисходительно поправляет её папа, находя слабые места, на которые стоит обратить внимание. Не было и сомнения в том, какой выбирать лицей, а после — университет. Только, в отличие от родителей, к пятнадцати годам Даниэлла поняла, что её больше привлекает работа следователя: поиск улик, изучение мелочей, способных привести к преступнику — то, что в итоге приводит на скамью подсудимых виновного. На факультете Криминалистики в Высшей полицейской школе её талант стал очевиден — Даниэлла частенько оказывалась в числе первых, хотя редко к этому стремилась. Ей действительно не приходилось сильно напрягаться: мозг подмечал и фотографировал отдельные детали, а после сам монтировал их, выстраивая логическую цепочку, которая почти всегда приводила к правильному результату.

Конечно, Даниэлла отлично осознавала, сколько врагов может нажить молодая, перспективная карьеристка, а также сколько завуалированных, но вполне прозрачных намёков может получить от коллег-мужчин. К отношениям она относилась прохладно: секс необходим для поддержания физического и душевного здоровья, хотя важность его в эмоциональном плане явно преувеличена. Первый опыт она получила в университете в возрасте двадцати одного, поддавшись на уговоры однокурсниц и их заверения, что это нечто невероятное.

Джованни давно засматривался на неё, уж что-что, а чувствовать чужой интерес Даниэлла научилась давно. Каково же было его удивление, когда мечта сама подошла к нему и предложила переспать? Чуда не произошло, но Даниэлла не сдавалась, с упорством отличницы пробуя снова и снова, пока не получила свой первый оргазм. Джованни оказался старательным парнем, который любил её без памяти, но всё же ему пришлось сдаться, когда он понял, что, в отличие от него самого, Даниэлла смотрит на него исключительно как на сексуального партнера, не строя никаких планов на совместное будущее.

Последней каплей стал её ответ на вопрос, заданный краснеющим, волнующимся Джованни в День святого Валентина. Дрожащие пальцы слушались с трудом, когда он, встав на одно колено, протянул коробочку с кольцом и задал главный в своей жизни вопрос.

— Что? — Даниэлла, последние пять минут поглощённая мыслями об убийстве в Монти и тремя синими нитками из кручёной шерсти, которую в своей одежде используют лишь два дома мод в Италии, специализирующиеся исключительно на пошиве на заказ, удивлённо моргнула и посмотрела на кольцо.

— Ты выйдешь за меня? — повторил Джованни, с надеждой всматриваясь в любимые глаза.

— Нет. — Даниэлла ответила резко, но, заметив окаменевшее лицо молодого человека, попыталась смягчить отказ улыбкой. — Прости, но ты же знаешь — в ближайшее время я не собираюсь выходить замуж. Я ведь говорила тебе, и не раз.

— Говорила, конечно, но… — Джованни неловко поднялся, чувствуя себя полнейшим идиотом. — Я надеялся, что ты передумаешь, ведь мы уже два с половиной года вместе, а скоро закончим бакалавриат и…

— Четыре года, — напомнила Даниэлла. — Через четыре года мы только закончим университет.

— Подожди, ты что, пойдёшь учиться дальше? Но ведь тебе уже предложили отличное место, к чему тебе степень магистра?

— К тому, что я знаю, что могу больше.

— Но это же… Это же бессмысленно! Ты и так одна из лучших на курсе! Получишь должность в одном из округов, будешь заниматься любимым делом, неужели тебе мало?

— Мне всегда будет мало, ты ещё не понял? — Даниэлла устало вздохнула, с сожалением глядя на него. Наверное, надо было проявлять больше внимания, а может, не стоило изначально давать надежды на что-то большее. Сейчас Джованни смотрел на неё глазами побитой собаки, и в груди отчётливо пульсировало чувство вины, раздражая тем, что Даниэлла ни в чём перед ним не виновата.

— Я думаю, нам лучше сделать перерыв, — пробормотал Джованни, поднимаясь с лавочки и замирая. Он ждал, что она его остановит, но Даниэлла кивнула и тихо ответила:

— Согласна.

И он ушёл, растворился в поздних сумерках. Вдоль реки зажглись фонари, бросая круглые жёлтые тени на воду, вокруг прогуливались влюблённые парочки, раздавался тихий смех — вечер действительно был романтичным. Даниэлла вздохнула — почему в отношениях всегда всё так сложно? Разве это не союз двух партнёров, когда один точно знает, чего хочет другой, когда оба заняты любимым делом? Почему ради отношений обязательно надо чем-то жертвовать? Ведь родители научились находить баланс между карьерой и семьей. В мечтах Даниэлла видела будущее таким же: вечера за общим столом, споры до хрипоты, поздравления с победой. Казалось, что Джованни хочет того же, но, видимо, они просто смотрели в разные стороны…

Ещё четыре года магистратуры прошли в упорной учёбе, перемежаемой лёгкими, ничего не значащими встречами с однокурсниками. На второй ступени обучения заводить подобные отношения оказалось значительно проще — будущие магистры были нацелены на карьеру.

После выпуска синьорина Бьянчи получила место младшего следователя в Центральном директорате полиции, в уголовно-аналитической службе и последующие три года работала, почти не обращая внимания на окружающий мир. Сочетание наблюдательности, полученных знаний и постепенно приобретаемого опыта быстро сделали её одной из самых перспективных сотрудниц, именно поэтому просьба непосредственного начальника Диего ди Фэрра вызвала недоумение.

С Диего их связывало чуть больше, чем просто деловые отношения: встречи по вторникам и четвергам на два часа в отеле «Памло» на пьяцца ди Медичи.

— Ты уверен, что обратился по адресу? — осторожно поинтересовалась Даниэлла, просматривая дело. — Мало того, что это обычные кражи со взломом, так ещё и не в нашей юрисдикции. Пусть этим занимаются в Турине, Ливорно, Генуе… При чём тут мы?

— При том, что меня попросил один очень важный человек, — серьёзно сказал Диего, присев на край её стола. — Очень важный, — он многозначительно поднял глаза к потолку. — Виллу его сына неделю назад ограбили. А на месте преступления оставили вот это, — Диего извлёк из кармана маленькую, размером с половину ладони, статуэтку в пакетике для улик.

— Подражатели Санчеса? — Даниэлла взяла пакетик двумя пальцами и поднесла к глазам.

— Санчес забирал всё подчистую, эти же оставляют бумаги и драгоценности. Их цель только наличные.

— Мудро. Но я по-прежнему не понимаю, при чём тут мы.

— При том, что этот уважаемый человек может быть нам крайне полезен в будущем. Надо постараться.

— И мы должны выполнить работу тех, кто получает за неё деньги? — Даниэлла фыркнула и покачала головой. — Пусть сами ищут своих воров или пишут докладную о несоответствии занимаемой должности.

— Дани, — в голосе Диего прорезалось нетерпение, но он сдержался и продолжил спокойнее, — они не могут их найти. Понимаешь? Эти сволочи слишком хитры. Или умны, понимай как хочешь. Их никто не смог вычислить.