Сама себе детектив - Татьяна Осипцова

– Женат, уже в третий раз, – без особого энтузиазма начал свой рассказ Вячеслав. – Первый раз женился еще на четвертом курсе. На будущих моряков тогда девчонки вешались, да и мне, чтобы в загранку ходить, нужен был штамп в паспорте. Сама знаешь, холостяков туда не больно пускали. Около десяти лет мы с Ириной вместе прожили, материально я ее хорошо обеспечивал, одета была, как кукла. С рейса приду, обязательно на курорт, а если зимой – то по театрам и ресторанам. Ждала меня вроде бы верно, во всяком случае, упрекнуть мне ее было не в чем. Вот только детей Ирка не хотела, принципиально. Уж сколько я ее уговаривал, чего только не сулил! Наотрез отказывалась, говорила, что бабушек у нас здесь нет, а одна она на себя такую обузу взваливать не собирается. Я предлагал: давай уйду на берег, вдвоем справимся! Нет, говорит, сама работу не хочу бросать. А когда захочет? Мне – тридцать один, ей уже тридцать два. Куда тянуть-то? Ладно бы по состоянию здоровья не могла родить, я бы понял, тем более все остальное меня в ней устраивало… Она сказала: если так детей хочешь, ищи другую. Ну, нашел. Развелся, и снова женился. Надя была на шесть лет моложе меня, и ребенка тоже хотела, но забеременеть все никак не могла. Проверялись оба. Я в порядке, а у нее… – мой собеседник замялся, не зная, стоит ли вдаваться в такие подробности. – Лечилась четыре года, а результат нулевой, Надя и бросила. Я стал узнавать про операцию по искусственному оплодотворению… И вдруг, неожиданно совсем, Надька забеременела.

– Так бывает, уже потеряешь надежду, и вдруг – чудо! – вставила я.

– Именно чудо! В девяносто девятом родилась Яночка. Солнышко мое, радость… – глаза у Славы потеплели. – Когда был на берегу, надышаться на нее не мог. Я тогда уже под флагом ходил…

– Как это – под флагом? А до этого без флага? – по привычке до всего докапываться и впитывать новую информацию поинтересовалась я.

– Ну, это когда компания российская, команда может быть и смешанная, порт приписки – Генуя, а флаг вообще какой-нибудь Гвинеи-Биссау. Деньги хорошие платили, я же старпом! Зато работа на износ: месяц дома, четыре-шесть – в море. Однажды пришел из рейса, а Яночка – ей тогда около четырех было, – рассказала, что пока я плавал, мама ее к бабушке отвозила и она там подолгу жила. Я у Надьки спрашиваю: что за дела? А она лепечет, мол, бабушка внучку любит, хотелось сделать матери приятное. Я сделал вид, что поверил, хотя подозрения кое-какие возникли. Моряки вообще народ ревнивый… Но и понять можно: несколько недель берега не видишь, ступишь, наконец, на землю, а там одни черные. Ну, пусть даже и белые… Проституток иной раз прямо на корабль подвозят, но мне, например, противно… Следующий рейс кончился, домой приехал – а жены и след простыл. Я сразу к теще. Оказалось, что Надька нашла свою судьбу – молодого, богатого, перспективного…

Слава умолк на некоторое время.

– Хорошо, не настаивала, чтобы после развода дочка с ней осталась. Может, ее новому чужой ребенок не нужен был, а может, понимала, что за границу я дочку не отпущу. Они собирались в Германию на ПМЖ. Уехали, там у них родился сын, и теща тоже туда намылилась… Сперва-то она мне с Яночкой помогала… Конечно, я тут же списался на берег. За несколько лет у меня скопились немалые деньги. Еще пока в море ходил, купил на них квартиру и сдавал, потом еще одна от тетки в наследство досталась. После развода лишнюю жилплощадь продал и вложил в дело.

– Так ты бизнесмен?

– Скорее – партнер, – улыбнулся Вячик. – Одному знакомому тесть в качестве свадебного подарка отдал часть своей типографии. Мол, работай, развивайся, будет вам с дочерью на хлеб с маслом. Приятель предложил мне инвестировать в это производство. Я согласился, но с условием, что буду совладельцем. Сейчас это вполне успешное предприятие, делаем обложки для видео и аудиопродукции, и прочую цветную полиграфию на картоне. У нас с Константином по сорок процентов акций, двадцать процентов у некой госпожи Барышниковой, но она фигура номинальная. Дама где-то за границей живет, я ее в глаза никогда не видел. Мы с Костей Ермолаевым по очереди директорствуем: два месяца я, два месяца он. Остальное время я свободен.

– Вот это график! – поразилась я.

– Типография небольшая, вдвоем там делать нечего. Вот мы и договорились: недельку друг друга в курс вводим – и адью, свободен! Зато сколько времени я могу дочке уделять! Мы с ней где только не бывали… Сейчас отвез Яночку в Латвию, к моей маме, а сам хочу на пару недель смотаться на рыбалку. На границе Ленинградской, Псковской и Новгородской областей есть чудное местечко. Глушь несусветная, даже сотовой связи нет. Из всех благ цивилизации – электричество от движка. Я там у егеря останавливаюсь. Тишина, красота, в речке рыба водится… Люблю отдохнуть в полном одиночестве – наверное потому, что много лет приходилось жить в коллективе. Иной раз так они все надоедали – хоть за борт бросайся…

– И жена тебя на рыбалки отпускает? – улыбнулась я.

– Отпускает, – кивнул Вячик как-то невесело.

– Про второй развод ты рассказал, а как опять женился? – поинтересовалась я.

– После Надьки я вообще жениться зарекся, да только трудновато одному с ребенком, несмотря на то, что няню нанимал. Мастер, у которой я стригусь, общительная такая тетка – все сокрушалась, что я без жены. Есть, говорит, у меня клиентка – девушка серьезная, с такой вполне можно семью строить. Свела нас. Я посмотрел – вроде симпатичная. Стали встречаться. Правда, в качестве будущей супруги я Алену вначале не представлял. Слишком молоденькая – всего двадцать два года. Однако, на удивление, они с моей пятилетней Янкой отлично поладили. Алена нашла для дочки другую няню, сменила домработницу; в квартире воцарился порядок, ребенок всегда вовремя накормлен и правильно одет. Затем она устроила Яночку в кружок танцев, в бассейн. Для меня главнее дочки ничего на свете нет, вот и подумал: кто еще о ней так заботиться станет? И хотя что-то мне в Алене казалось неестественным – знаешь, бывает иногда при общении, будто человек играет роль, но текст проговаривает не слишком талантливо, не от души, – мы все-таки поженились…

– Ты что же, и влюблен в нее не был?

Вячеслав пожал плечами.

– Не знаю, можно ли влюбиться в таком возрасте… Да и какая любовь? У меня Яночка на руках, я о ней прежде всего думал. И, говоря откровенно, я хоть был уверен, что Алена со мной не из-за денег… У нее около двух тысяч баксов в месяц, так что…

– Ничего себе! – не сдержалась я. – Это кем же твоя жена работает?

– Да никем она не работает, и образования никакого. Просто повезло девчонке. Жила с бабушкой в маленьком городке Чусовом, это под Пермью, Мать ее умерла молодой… И вот, когда Алене исполнилось семнадцать, объявился ее отец, вернее, не объявился, а вызвал к себе в Питер. Заболел раком и вспомнил перед смертью. Надо было кому-то наследство оставлять, квартиру в центре, полную антиквариата. После его смерти Алена некоторое время бездумно тратила отцовское состояние, а когда поняла, что оно не бесконечно, остатки вложила в какие-то акции и стала жить на доход с них. Тут как раз мы с ней и познакомились.

– Что-то ты нерадостно рассказываешь. Молодая жена, с состоянием, о доме и дочке заботится, чего тебе еще?

– Не так все хорошо оказалось, как думалось. Вначале вроде ничего, а потом… Но я не хочу сейчас об этом говорить. Короче, я собираюсь разводиться.

– Грустно, – не нашлась я, что сказать.

– Моя история лишь доказывает, что браки без любви недолговечны.

– Моя тоже, – кивнула я. – Я ведь ни одного из своих мужей не любила. Была приязнь, чувство долга, жалость – все что угодно, кроме любви.

Мы с Вячеславом уже давно вышли из кафе и шагали по набережной Фонтанки к Невскому проспекту. Помолчав немного, он сказал:

– Знаешь, тот единственный вечер, который мы провели вместе, пожалуй, самое романтическое воспоминание в моей жизни. Я ведь влюбился в тебя с первого взгляда, близость почувствовал – хотя у нас ничего не было… А с другими… Да, было влечение, я говорил те слова, которые от меня хотели услышать, но и только! Просто положено моряку быть женатым, и я был. А нынешняя моя жена вообще человек другого поколения, какая уж тут близость! – Вячик остановился и посмотрел на меня. – Но с тобой… Я давно так с женщинами не разговаривал.

– Как это – так?

– Не задумываясь о произведенном впечатлении, не пытаясь очаровать и не боясь поддаться очарованию.

– Звучит довольно двусмысленно. Тебе наплевать на мое впечатление и мнение? – улыбнулась я.

– Наоборот. Прости, я, наверное, просто неуклюже выразился. Я имел в виду, что с тобой могу не играть ни в какие игры, быть самим собой, как в семнадцать лет.