Петр Грозный - Дмитрий Савицкий

Зашла парочка. Седой хмырь в дорогих очках и студенточка. Взял себе вербенового чаю, а ей горячего вина. Правильно. Чтобы мозги у нее запотели. А свое здоровье пора беречь. Студенточка смотрела, словно извинялась. Давай-давай, тебе легче. У тебя .... Гораздо честнее иметь ее меж ног, чем во лбу. У многих она во лбу. Идет человек по улице, и видишь - у него она во лбу. Теперь кальвадос согрелся, и я блаженствовал. Хозяин вернулся за стойку и мыл стаканы, жар камина накатывался на меня. На что это похоже? На темно-синий снег за крестом окна и малиновое варенье. Желёзки распухли, и мать заматывает тебе горло шарфом. Не канючить! Вовсе он не колючий. Форточка открыта, и перед сном в нее влетают огромные снежинки... Я потрогал шляпу. Бедная, как тебя перекосило. А ведь из хорошей семьи, с авеню Матийон.

География памяти! Боже! Зачем мне эти тонны деталей? Для чего? Студенточка нервничает. Хмырь не спешит, снял очки, протирает их салфеткой. Глаза у него без очков маленькие-маленькие. Эд где-то писал, что хорошо спать с любимой женщиной. Точно. Совсем неинтересно с Фелин. Гораздо уж лучше с Лоранс. Но с нею всегда такое горькое чувство. Словно она тонет, а у тебя увольнительная на берег. Когда я в последний раз спал с любимой женщиной? Год прошел. Больше. Секла все на свете. Никаких сносок и комментариев. Ночами, пустой навылет, я спал у ветвями исхлестанного окна. Она - в шерстяных рейтузах и халатике сидела до утра за чертежным столом, выводя обод теннисной ракетки для новой рекламы или крыло альбатроса для сигаретной пачки. Я проспал ее. Я слишком счастливо спал в те ночи, теперь, где-то в Челси, в толстом свитере и балетных чулках, она сидит за обеденным столом, раскрашивая двухпалубные автобусы. И муж ее храпит, обняв подушку.

Я почти допил кальва и стал рассматривать дверь. Никто не входил, и я забыл, в какую сторону она открывалась. Неважно. Это потеря двух секунд. Нужно лишь подождать, пока поток машин у светофора начнет скрежетать коробками скоростей и красный свет переключится на зеленый. Я высчитал, что реле срабатывает на тридцать шестой секунде.

Большинство машин трогается уже на пятой... Учитывая лужи, плохую видимость, плащ и беспризорность, на катапультирование и занятие позиции на противоположном берегу уйдет двадцать секунд. Все дела.

Я пытался придать шляпе форму. Бесполезно. Дверь открылась вовнутрь. Вошла женщина. Вся в коже. Волосы собраны в пучок, блестят от дождя. Хозяин включил музыку: Blue rondo a la Turk*. Заря сопливой юности. Студентка расплачивалась вместо хмыря. Хозяин собирал со стола. Я подозвал его. "Собираете иностранные деньги?" - "Тридцати двух стран, - улыбнулся он. - Вы откуда? Мексиканец?" "Маленький подарок", - я протянул ему пятисотрублевку 1901 года с Петром Великим в рыцарских латах. Хозяин взял ее и крякнул. "Это слишком... - Он поднес ее к лампе.- Это что же?" - "Россия до революции".- "Так вы русский?" "Ага... На эти деньги можно было хорошо погулять... Кстати, сколько я вам должен?" И я полез в пустой карман. Пламя камина полыхало на стеклянной двери, сквозь огонь неслись взмыленные машины, светофор заклинило на зеленом. "Но, но, но! - жестом обеих рук словно отодвигая меня, запротестовал хозяин. - Ни в коем случае! Кто же это? Ваш царь? Иван Грозный?" - "Петр Великий".- "Ну да! Петр Грозный... Вот это подарок... - И он, перегнувшись через стойку, достал с полки бутылку и плеснул мне двойную, тройную порцию кальвадоса. - От фирмы... Я, пожалуй, вставлю ее в рамку..." Он, все еще разглядывая банкноту, зашел за кофеварку и, сняв со стены фотографию велосипедного клуба футбольной команды, примерил к рамке Петра Грозного. "Juste!"** - констатировал он, потроша картонное нутро.

Дама заказала грог. "Голубое рондо" крутилось по третьему кругу. Все было хорошо. Даже то, что Фелин не любила это делать, а Лоранс не могла без этого заснуть. Когда-то Лоранс была Фелин, а Фелин со временем станет потускневшей, напуганной, жадной до мужиков Лоранс. Все было отлично и как надо. Всегда все как-то устраивается. Если не ныть. Получил же Эд свой плащ! Я поднял рюмку и приветствовал даму в двух кожах. Под одной еще текла горячая кровь.

Она улыбнулась. Ее крупные зубы были перемазаны губной помадой. Краем салфетки она оттирала их, кося в карманное зеркальце траурно отороченный глаз. Пожалуй, я был единственным на земле человеком, отоварившим царские деньги через шестьдесят три года после революции.

Еще Эд писал, что русские эмигранты в сабвее вместо токенов пускают в ход трехкопеечные монеты. Дама достала сигаретку и фальшиво вертела головой. Я полез за спичками в карман. Они отсырели.

1984

-------------------------------------------------------------------

* Простите (франц.) ...Господин понимает по-польски? (польск.)

* Дерьмо (франц.)

* На пятидесягафрагаошшх банкнотах изображен французский художник Морис Квентин Делатур, на стофранковых - Эжен Делакруа.

* Черт побери! (англ, и франц.)

* Игра слов, образованная от фамилии Андропова; букв.: одна капля чего-либо (англ.).

** Отбросить (англ.).

*** От англ, jet-set society - богатые люди, постоянно летающие самолетами.

**** Хорошего уикэнда (англ, и франц.) ... приятного спаривания... (англ.)

* Композиция Дейва Брубека "Голубое рондо по-турецки" (франц.).

** Как раз! (франц.)