Не сотвори себе зла - Татьяна Первушина

– Эпилептик? – спросил кто-то негромко за спиной у Владислава. Владислав резко повернулся на каблуках, но за ним уже никого не было. Задавший столь опрометчиво вопрос, видно, смекнул, что может сильно навредить своей карьере подобными мыслями, и тут же затерялся в толпе.

Охрана унесла вяло сопротивлявшегося Дмитрия в соседний кабинет. Тут же налетевшие изо всех углов уборщицы быстро смели остатки разбитых тарелок и хрусталя в специальные пластиковые черные пакеты, сменили скатерть и обновили столовые приборы, и через минут пятнадцать никаких следов погрома не осталось.

Немного погодя, извинившись перед шокированными такой эскападой гостями, Владислав зашел в кабинет и увидел сидящего в кресле Димку с совершенно стеклянным взором. Секьюрити на всякий случай не отходили от вице-президента ни на шаг, но это уже были лишние меры предосторожности, поскольку было очевидно, что Антонов уже успокоился. Приступ странной звериной вспышки закончился.

– Что с тобой было? – начал негромко, чтобы секьюрити не очень-то вникали в разговор, спрашивать друга Владислав. – Ты вообще соображаешь, что ты натворил? Гости в шоке…

Димка не отвечал. Взгляд его по-прежнему был какой-то отсутствующий, усталый.

– Чего молчишь, Антонов? Я с тобой, между прочим, разговариваю, – начал злиться Владислав. – Действительно, хорошенькая реклама фирме: вице-президент скачет пьяной макакой на столе, изо рта пена… Хорошо еще, что Иван Степанович уехать успел, да все равно донесут, сволочи, – с раздражением выругался Владислав. – Ну, ладно, как-нибудь выкручусь, что-нибудь напридумываю…

– Она…, – вдруг каким-то чужим, незнакомым голосом произнес Димка, – это была она…

– Кто она, дурак? – рассмеялся Владислав, – «белочка», белая горячечка? Что ж ты, брат, нехорошо, до чертиков напился… Перед гостями меня опозорил…

Он не успел продолжить свою нотацию, как ему вдруг отчего-то стало не по себе, если не сказать, что жутко стало… Димка своей холодной, словно лед, рукой, схватил его за руку и снова сбивчиво забормотал:

– Понимаешь, Владик, это была она… Та, что нас не любит… Она меня чуть не убила…

Внезапно он зарыдал совсем по-детски, жалостливо, закрыв руками голову.

– Так, ребята, вам все ясно? – грозно скомандовал Владислав секьюрити. – Дмитрия Анатольевича срочно отвезти домой, выкупать, напоить чаем, чего там еще сделать с пьяным нужно – сами знаете, не маленькие… И обязательно до утра пусть с ним кто-нибудь останется. Мало ли что…

Охрана, молча, подхватила все еще ничего не соображавшего Дмитрия и отнесла его в машину.

С тех пор прошла неделя. Димка ни разу не давал повода для обсуждений, которые, под страхом увольнения, Владислав официально запретил вести на фирме. Более того, через два дня после своего «рычания на четвереньках», Антонов подписал с норвежцами такой выгодный контракт, что Владислав простил ему ту странную выходку на юбилее. И жизнь снова потекла в обычном русле: контракты, презентации, командировки, переговоры, опять контракты…

Но почему-то именно сегодня, в этот вечер, когда машина ехала по заснеженной дороге между стоящими с обеих сторон соснами-великанами, а снег падал так обильно, что «дворники» «Шевроле» работали непрерывно, Владислав, вглядываясь в густую темень, опять припомнил тот странный вечер и рычащего Димку на столе…

Он нахмурился. И попытался прогнать нахлынувшие на него невеселые мысли – о скоротечности человеческой жизни, о том, что ему уже стукнуло пятьдесят, и скоро, вероятно, начнутся разные недуги и болезни, равнодушие женщин и еще бог его знает чего…

Внезапно он услышал визг тормозов, машину резко качнуло в сторону и вся и все, находящиеся в салоне, покатилось-попадало на пол. Пребольно стукнувшись плечом о соседнее сиденье, Владислав перед тем, как оказался на полу, успел заметить в свете автомобильных фар какую-то черную фигуру на заснеженной дороге.

Буквально через секунду раздался испуганный плач Анечки, который подхватил баском Егорка. Он довольно больно ударился лбом о стекло, которое к счастью, не разбилось, но парнишка растерялся и теперь тер ушибленное место и ревел. Антонина птицей метнулась к детям и стала успокаивать их.

– Олег, какого черта, что случилось? – заорал Владислав, выбираясь из-под баулов, курток и потирая ушибленный «Блэк Джеком» локоть.

– Да я сам толком не понял, Владислав Игоревич, – виноватым голосом ответил водитель, – мне вдруг показалось, что впереди человек стоит.

– И тебе тоже? – удивился Владислав. – Вроде какая-то женщина в черном плаще с капюшоном. Да?

– Верно. А я уж думал, померещилось. – Олег Евгеньевич крякнул, перекрестился, открыл дверь машины и вылез в темноту. Через минуты три он, отчаянно попахивая крепким табаком, снова влез на сиденье и потер затылок.

– Ерунда какая-то получается, Владислав Игоревич, – стал он объясняться с шефом, – вроде бы никого нет, неужели показалось? Вот дурак старый я, извините уж меня. Почудилось, видно…

– Дураком-то погоди себя называть, – возразил ему Владислав, – ведь я же тоже кого-то видел. Могу поклясться.

– Может, массовый психоз? – робко вставила словечко Антонина, которая хотела тем самым разрядить обстановку и успокоить перепугавшихся детей.

– А я тоже тетю какую-то видела, – вдруг пропищала тоненьким голосочком Анечка. – Она еще рукой так взмахнула, как будто голосовала или не хотела нам дать проехать…

– Вот, это, пожалуй, вернее, – проворчал недоуменно Олег Евгеньевич. – Только куда она могла деться? Я все кюветы и слева и справа осмотрел – там все белым-бело…

– Да мы бы и услышали, если бы был удар, – произнес отчего-то дрогнувшим голосом Владислав.

– Какой удар, пап? – спросил Егорка, перестав хлюпать носом и уже вполне пришедший в себя.

– Все, хватит, поехали, Олег, – рявкнул Владислав, – Егорка, никакого удара не было, да и не могло быть. Нам всем привиделось, темно вокруг, вот и померещилось…

Машина вновь тронулась вперед, но теперь уже Олег Евгеньевич полз просто «черепашьим шагом», поэтому оставшиеся полтора километра до пансионата они преодолели лишь минут за пятнадцать.

– Может, и правда, «массовый психоз», – невесело подумал про себя Владислав, нет, нужно обязательно расслабиться сегодня, так сказать, подлечить нервишки.

Впереди уже приветливо сверкали огни пансионата. Олег Евгеньевич припарковался возле центрального входа и семейство Самсоновых начало выгружать пожитки из машины.

Пара высоких и крепких юношей в униформе, узнав в одном из вновь приехавших постоянного VIP-клиента, выскочили на улицу и стали перетаскивать вещи в холл.

Навстречу Самсонову вышел Валерий Титов, дюжий начальник охраны, и доложил, что в пансионате «все чисто». Самсонов недовольно поморщился. Он не разрешил Титову сопровождать их на своей машине, и «главный секьюрити» выпросил у него разрешение прибыть в пансионат задолго до них при условии, что не будет надоедать своей опекой.

В огромном зале «Reception» пансионата легко поместился бы Ми-2. Пространство заполняли дорогие кожаные диваны, банкетки, пальмы и фикусы в огромных кадках.

Стены холла были стеклянные, поэтому еще с улицы можно было увидеть приветливо улыбающиеся лица работников «Reception».

Владислав, оставив отдыхать на уютном диване из зеленой кожи Антонину с детьми, подошел к администратору и «оформился». Собственно говоря, Риточка заблаговременно забронировала лучшие номера для их компании, и теперь Владиславу оставалось лишь получить ключи от четырехкомнатного «люкса».

– Тоня, пошли, – мягко произнес Самсонов, и издали помахал ключами. Супруга вспорхнула с дивана и, слегка подталкивая уже порядком подуставших детей впереди себя, пошла вместе с Владиславом к лифту.

Их «люкс» номер 427 находился на четвертом этаже и представлял из себя целую квартиру с «евроремонтом»: двадцатиметровая гостиная, рабочий кабинет с московским телефоном, две спальни, джакузи, душевая кабина, два туалета, а также просторная кухня с мини-баром, оборудованная всеми необходимым бытовыми приборами – от электрической «открывашки» консервов до посудомоечной машины.

В кухонных шкафах красовался столовый сервиз на двенадцать персон, на столешнице было полно всевозможной посуды для готовки еды, несмотря на то, что на территории пансионата располагалось два больших ресторана, три кафе и несколько баров.

Уже через каких-то десять минут Владислав, уютно устроившись на диване, потягивал виски и досматривал полуфинал высшей лиги. Антонина в соседней комнате за плотно закрытой дверью укладывала спать Егорку и Анечку.

На столе запрыгал самсоновский мобильный, переключенный, чтобы не будить детей, на «вибровызов». Владислав подошел к столу и, автоматически наливая себе еще немного виски, взял трубку.

– Владислав, привет, это Маргарита, мы подъезжаем, – раздался знакомый бархатный голосок Вербянской. – Минут через десять уже будем в холле. Может, спустишься к «Reception», познакомлю тебя со своей подругой, а то она что-то робеет, говорит, что стесняется, сердится на меня, зачем затащила ее в незнакомую компанию…