История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1 - Дмитрий Яворницкий

С восточной стороны владения вольностей запорожских казаков оставались в пределах межевой записи 1705 года: начав от реки Конки, впадающей в Днепр, против Каменного Затона и Плетеницкого лимана, далее – вверх по ее течению и отсюда, поворотив с запада на восток, – по степи прямою линией по-над вершинами речек Токмака, Бердники, Средней Берды, Крайней Берды до речки Большой Берды и, наконец, по течению этой последней до самого ее впадения в Азовское море[17]. Однако и для определения границ вольностей запорожских казаков с восточной стороны потребовалась также особая комиссия с русской и турецкой стороны. По новому «инструменту», учиненному в 1742 году русским уполномоченным князем Василием Аникитичем Репниным и турецким комиссаром пашой Хаджи Ибрагимом Капыджи, границы вольностей запорожских с восточной стороны определялись следующим образом, согласно все тем же «Запискам Одесского общества истории и древностей»: «Начав от вершины реки Конки, с обеих сторон поставили по одному кургану; от тех курганов прямою линией расстоянием четверть часа – по такому же кургану; оттуда тою же линией в том же расстоянии – еще по одному кургану; при западной вершине реки Большой Берды – также по одному кургану. От вершины реки Конки до западной границы Большой Берды расстояние – всего три четверти часа; между помянутыми реками, к полуденной стороне, вся земля отошла к Оттоманской империи; а с полуночной стороны – к Российской империи; а от равнин к реке Большой Берде и до нового города – Миюсского, – находящегося в том месте, где в Азовское море впадает река Миюс, – во всем быть без перемены по тракту и конвенции о границах 1700 года; река же Конка, даже до впадения ее в Днепр, утверждается вместо пограничных знаков и оставляется обеими от впадения ее вниз по Днепру; помянутыми реками дозволяется пользоваться подданным обеих империй без нарушения. И по тому разграничению начало границ – от вершины реки Конки, а конец – у нового города, который стоит при впадении Миюса в Азовское море»[18].

Этим договором определены были новые границы, дававшие России право провести за рекою Самарою новую линию – более удобную, нежели старая, для прикрытия Украины от набегов татар, и более близкую – для того, чтобы предпринять завоевание Крыма, напасть на Очаков и действовать на Черном море[19]. Тем же договором, по указу сената 1743 года, 16 ноября, дозволено было малороссиянам строить хутора и пользоваться землею по реке Самаре; этим воспользовались жители Полтавского полка и заняли полосу земли между левым берегом Орели и правым Самары, – которую искони веков запорожские казаки считали своей землей. Для большей крепости полтавцы захватили даже город Старую Самару (Богородицкую крепость) и поставили в ней свою сотню; но, по предписанию сената 1744 года, 23 августа, «старосамарцам в вольности запорожские мешаться запрещалось»[20], а город Старая Самара войску запорожскому возвращался и впоследствии (в 1762 году) разорен был запорожскими казаками. В 1745 году велено было поселить на границе Украины девять ландмилицких полков; для чего определялось взять от юго-восточной границы Украины внутрь линий на 40, и за линию – на 30 верст земли. Тогда украинцы, перешагнув Орель, заняли здесь на 30 верст к востоку от левого берега ее луговые места, завели хутора и селения, между прочим, слободу Куриловку, основанную Китайгородским сотником Семеновым, которую потом запорожцы, заняв орельские места войсками, перенесли в другое место и назвали ее, по имени кошевого, Петровской, или Петриковской[21]. С этих пор начался продолжительный и ожесточенный спор между старосамарцами, с одной стороны, и запорожцами – с другой.

В это же время возник спор из-за пограничных владений на восточной границе запорожских вольностей, между запорожскими и донскими казаками. Чтобы покончить с распрями между донцами, старосамарцами и запорожцами, правительство Елизаветы Петровны издало особый указ 1746 года, 15 апреля, считать границы запорожских вольностей с восточной стороны, от реки Днепра речками Самарой, Волчьей, Бердой, Калчиком, Кальмиусом и «прочими, впадающими в них реками и принадлежащими к тем речкам косами, балками и всякими угодьями – по прежнюю 1714 года границу, которая оставлена в стороне Российской империи, и по последнему разграничению с Оттоманской Портой»[22].

Однако споры из-за пограничных владений на северной стороне продолжались и после этого. В 1752 году, 5 октября, запорожские казаки подали жалобу на высочайшее имя императрицы Елизаветы Петровны, что полтавский полковник Горленко представил гетману графу Кириллу Разумовскому, будто бы старосамарцы владели обеими сторонами реки Самары, со всеми ее лесными и другими угодьями, начиная от устья и дальше вверх на 50 верст и более, и просил гетмана те земли у запорожских казаков отобрать. Запорожские казаки, напротив, доказывали, что хотя старосамарские жители в тех вольностях и лес рубили, и сено косили, и рыбу ловили, и землю пахали, и пчелу разводили, но делали то по дозволению войска запорожского и самарских полковников за известную, отбираемую от них в пользу войска, десятину[23]. Тогда от запорожских казаков потребовали подлинные документы на право владения их вольностями; по этому требованию кошевой Данило Стефанов Гладкий отправил в войсковую малороссийскую генеральную канцелярию копию с универсала гетмана Богдана Хмельницкого, 1655 года, и указа императрицы Елизаветы Петровны, 1746 года, и просил гетмана графа Кирилла Разумовского, чтобы и он, «по силе того гетмана Богдана Хмельницкого универсалу», подтвердил собственным универсалом же права запорожцев на их земли. Но гетман Разумовский, на основании одних копий с документов, никем не засвидетельствованных, исполнить просьбу запорожцев отказался. Он потребовал, чтобы запорожцы, а с ними вместе и старосамарцы, представили подлинные документы, выслали депутатов от войска, назначили следователей с той и другой стороны и законно указали, «по какие точно места владение запорожского войска должно простираться и какими землями старосамарские жители прежде владели и ныне им владеть надлежит»[24]. Созванные по этому поводу запорожские старожилы также подтвердили, что войско запорожское издавна владело угодьями по Самаре до речки Орели, посему Кош вновь просил через гетмана императрицу Елизавету Петровну, чтоб полтавскому полку в Самаре и в прочих тамошних местах во владении, по силе означенном 1746 года правительствующего сената указом, отказать и туда в Самарь ни за чем тому полку и старосамарским жителям мешаться не велеть»[25]. На эту просьбу запорожских казаков последовал в 1756 году, 10 августа, следующий ответ: «Хотя войско запорожское просило об отказе старосамарским жителям во владении самарскими местами и о даче тому запорожскому войску на все владеемые ими с давних времен земли и угодья грамоты, то понеже о всех владеемых ими, запорожцами, землях и угодьях, кроме вышереченных, в 1746 году определенных мест, в нашем правительствующем сенате точного известия и описания нет, а грамоты 1688 и универсалы 1655 годов, на которые они, запорожцы, ссылаются, как здесь, в малороссийских делах, так и в Москве, в архиве коллегии иностранных дел, не нашлось, також хотя от запорожского войска в 1752 году от 5 октября писано, что когда гетман Богдан Хмельницкий со всем малороссийским народом под всероссийскую державу поддался, в то время, и еще напредь и после того войско запорожское рекою Днепром от Переволочной и впадающими по обе стороны в оную реку Днепр всеми речками и другими угодьями, а паче речкою Самарою и имеющимися в оной лесами, степями и прочими угодьями владели, а малороссийские жители якобы никогда тою землею не владели, то оное войско запорожское представляет весьма напрасно, и им, запорожцам, столь многих земель, как они пишут, даже по самую Переволочну присвоив, допустить не следует, ибо когда гетман Богдан Хмельницкий с народом малороссийским под высоковластную державу Российской империи в подданство пришел, в то время все города, села и деревни и оное войско запорожское состояли в одной дирекции гетманской и между Малою Россиею и войском запорожским границ не было, но где имелись не занятые поселением пустые земли и лесные угодья, – там как запорожским, так и малороссийским казакам в пристойных местах пасеки держать, рыбу и зверей ловить было невозбранно, а на землях Сечи Запорожской в то время никаких мест и селений особливых не бывало»[26].

В 1751 году границы вольностей запорожских казаков также значительно сократились, вследствие отдачи некоторой части их под поселения вышедших в Россию сербов и румын. Сперва, в 1752 году, явились в Россию сербы с Иваном Хорватом во главе; они заняли северо-западную окраину Запорожских степей и образовали здесь так называемую Новую Сербию с крепостью Св. Елизаветы, названной в честь имени императрицы Елизаветы Петровны, состоявшей из правильного шестиугольника и имевшей вместе с внешними укреплениями до 6 верст в окружности. Новосербам даны были лучшие земли теперешней Херсонской губернии по речкам Тясьмину, Выси, Синюхе и верст 60 южнее степи между Бугом и Днепром. Целью поселения новосербов была охрана окраины русских земель от запорожцев и татар. Охрана эта состояла в том, что новосербы строили ряд земляных шанцев и форпостов, в которые сажали милицию, наблюдавшую за всяким движением казаков и татар. Так, в Тресагах, на речке Выси, у польской границы, устроена была пятиугольная крепость, а разные другие селения укреплены были четырехугольными шанцами и названы вместо русских имен именами крепостей австрийской военной границы: Ольховатка – Панчовым, Нестеровка – Вершацом, Огецовка – Шолмошем, Андрусовка – Чонградом, Плахтиивка – Зимунем и т. п. Для того чтобы предупредить набеги запорожцев и татар на Новосербию и дальше, поселенцы ставили на высокие курганы обвязанные соломой шесты и, при первых признаках опасности, зажигали их огнем и тем самым ставили жителей в оборонительное положение[27].