Маньяки: охотники на людей - Николай Лавров

Гейси активно занимался строительным бизнесом, вел множество сделок. Его бизнес приносил большой доход, он был женат, был известен в городе не только в качестве политика, но и активного участника различных акций милосердия, члена множества добровольческих организаций.

Гейси совершил тридцать три убийства. Тела убитых им юношей он закапывал под своим домом.

Тед Банди, студент-заочник юридического факультета Университета Сиэтла, выбирал в качестве жертв красивых девушек-студенток. В то время, когда от его рук погибали одна за другой девушки-студентки, Банди готовился к научной деятельности в области права, занимался политикой. Аттестационная комиссия штата Вашингтон присвоила ему заочно степень доктора философии, благодаря чему он смог заниматься частной практикой в качестве психотерапевта.

Спасаясь от преследования полиции, Банди был вынужден покинуть штат, бежал в Юту, затем во Флориду, где и был арестован. Точное число жертв Банди так и осталось неизвестным. Будучи юристом по образованию, во время процесса он построил очень квалифицированную защиту, но уйти от наказания ему не удалось…

«Двойная жизнь» серийного убийцы Анатолия Сливко продолжалась более двадцати лет. За столь долгое время пресловутая «маска святости», похоже, стала его вторым лицом.

Уважаемый в городе человек, посвятивший всего себя работе с детьми, — никому и в голову не могло прийти, каким бесчеловечным экспериментам подвергались его подопечные…

В Невинномысске, где жил Сливко, он был местной знаменитостью. О детско-юношеском туристическом клубе, которым он руководил, было известно далеко за пределами города. Десятки статей в «Пионерской правде», многочисленные передачи на Всесоюзном радио… В 1977 году Анатолий Сливко получил звание Заслуженного учителя РСФСР. Он был депутатом городского Совета народных депутатов.

Когда Сливко был арестован и в клубе, которым он руководил, были обнаружены вещественные доказательства его преступлений, город содрогнулся — ведь этому человеку родители доверяли своих детей…

Как отмечают многие специалисты — психиатры, криминологи, серийные убийцы в основном не производят неприятного впечатления на окружающих. Так, психиатр из Чикаго Хелен Моррисон пишет, что у многих из них приятная внешность, они услужливы, умеют производить благоприятное впечатление на собеседника.

Об этом же пишет доктор медицины Джоэл Норрис в своей книге «Серийные убийцы. Растущая угроза». Он особо отмечает, что в основном серийные убийцы не отвратительны и не неприятны. Они соблазняют своих жертв, а не запугивают их, вынуждая подчиняться.

Знаменитый серийный убийца Тед Банди, красивый и обаятельный молодой человек, обладал прекрасными манерами, он умел найти верный подход к своим жертвам, и они сами, добровольно, отдавали себя в его власть. Об этом писал детектив из Сиэтла Роберт Кеппел, расследовавший преступления Банди.

Кеннет Бьянки, «Хиллсайдский убийца», тоже умело пользовался своим обаянием — одну из жертв, очень красивую девушку, снимавшуюся в кино, он приметил на автобусной остановке. Познакомившись с ней, он пригласил ее прокатиться в машине «друга» — сообщника Анжело Буоно. Двух других жертв Бьянки привлек обещанием легкого заработка.

Многие из преступников-убийц без проблем знакомились с девушками и молодыми женщинами, приглашали их на прогулку по парку, в поездку за город, к себе домой — и при этом никому из потенциальных жертв и в голову не приходило, что они имеют дело с серийным убийцей, который способен на все…

Его страсть, его мания, его недуг заставляют его вновь и вновь пускаться на поиски подходящей жертвы. Он не может отказаться от преступлений так же, как наркоман, побывавший не в одной клинике, не может отказаться от наркотиков. Убийства для преступника служат своего рода наркотиком, в нем живет извращенная тяга к смерти.

Он живет ради убийств, ради краткого мига интенсивных эмоциональных переживаний, подобных ослепительному взрыву. В этот миг высшего накала чувств убийца переживает свой величайший триумф, он чувствует, что страхи его прошлого больше не мучают его… Истина во всем своем великолепии является перед его взором, высшие откровения становятся близкими и доступными…

Однако вскоре на смену эйфории убийства приходит чувство опустошения, страха, отчаяния. Убийца впадает в депрессию. Дни или недели проходят в тоске, страхе, печали, в это время преступник может даже написать исповедь или обратиться за помощью к стражам порядка или к прессе.

Некоторые просят, чтобы их поймали — как Ричард Хейренс, серийный убийца из Чикаго. В комнате жертвы он написал записку губной помадой на зеркале с просьбой поймать его, пока он не убьет снова. Хейренс понимал, что не может контролировать себя, и сообщил об этом полиции.

Фаза депрессии может длиться довольно долго. Чувство безнадежности, бессилия, осознание того, что ему не достичь того облегчения, к которому он так стремится, погружают преступника в глубины отчаяния. Однако в своей настоящей, реальной жизни он продолжает заниматься обычными, повседневными делами, и со стороны кажется вполне нормальным, обычным человеком.

Но вскоре болезненные, горячечные фантазии начинают вновь рождаться в его голове. Его мания, его извращенная тяга к смерти, составляющая саму основу его существования, вновь гонит его на охоту за людьми. Подобно дикому зверю, идущему на запах добычи, он опять начинает поиск жертвы.

И вот на его пути вдруг случайно оказывается человек, который выделяется из толпы — возможно, у него какая-то особенная улыбка, или манера держаться, или его голос напоминает убийце интонации голоса из его далекого прошлого, или запах духов незнакомки вызывает в памяти болезненные воспоминания… И вскоре еще одна жертва попадает в искусно подстроенную ловушку, и драма убийства начинает развиваться в соответствии с многократно отработанным ритуалом…

Из общей массы «обычных» убийц серийные убийцы выделяются одним общим признаком — соблюдением определенного ритуала.

Как пишет в своей книге «Серийные убийцы. Растущая угроза» доктор Норрис, эксперты выделяют несколько фаз в ритуале серийного убийства.

В момент убийства своей жертвы преступник достигает высшего пика своего могущества, переживает высший накал страстей, эмоциональный и сексуальный оргазм.

Но этому моменту предшествует навязчивое состояние, когда болезненные фантазии бесконечно прокручиваются в его воспаленном воображении, когда он переходит в своего рода «сумеречное» состояние сознания, другой мир, где живет по своим законам.

Затем начинаются поиски подходящей жертвы, когда охотник на людей прочесывает раз за разом места, где может встретиться не ведающая заготовленной ей участи жертва. Потом он заманивает ее в искусно расставленную ловушку — и начинает подготовку к ритуалу убийства. В нем убийца попытается заново пережить, восстановить и, возможно, «исправить» драматические переживания своего детства.

Давний «спектакль» из его прошлого, где ему самому отводилась роль жертвы, опять разыгрывается на сцене жизни, но теперь роли в нем переменились. Теперь убийца пытается сыграть в нем другую роль — ту, которая, как по мановению чудесной волшебной палочки, поможет ему избавиться от перенесенных в прошлом страданий и боли.

Новая роль в старом спектакле делает его другим человеком, дает ему возможность почувствовать свою ценность, свою силу и власть. На пике своего могущества он переживает свой триумф, и прошлое не пугает его больше, его призраки, его страхи растворяются в момент высшего торжества…

Первую из фаз серийного убийства — фазу ауры — образно сравнивают с дверью, которая открывает (и закрывает) переход в другое измерение.

В то время, когда преступник переживает фазу ауры, его восприятие окружающей действительности меняется. Быстротекущее время как бы замедляет свой бег, краски окружающего мира становятся ярче, запахи интенсивнее, необычайно увеличивается кожная чувствительность.

В его мозгу зарождаются чудовищные фантазии, и больное воображение разыгрывает разнообразные сцены ужасного насилия. Продолжительная фантазия вызывает возбуждение, которое увеличивается по мере того, как чудовищный спектакль, разыгрывающийся в больном воображении преступника, подходит к своему последнему акту.

Можно сравнить это с забытой на старом проигрывателе виниловой пластинкой. Она крутится, оставленная своим забывчивым хозяином, без конца проигрывая одну и ту же мелодию. Звукосниматель перескакивает с конца на начало — и опять по кругу…

Также и преступник может день за днем, месяц за месяцем проигрывать в своем воображении одни и те же сцены — изощренное насилие, чудовищные пытки, глумление над беззащитной жертвой, убийство… Пластинка крутится и крутится… Спектакль повторяется и повторяется, на сцену опять и опять выходят те же самые актеры…