Призраки Припяти (СИ) - Евгения Федорова

Тихо и очень осторожно скрипнула передняя калитка. Старик специально велел внуку никогда не смазывать ее, чтобы всякий раз слышать, когда она открывается. Теперь, выслушав жалобу заржавевших петель, он уже знал, что это означает, ведь не зря же был отослан прочь, в деревню за оврагом, внучок Дима и не зря дед отдал ему такой любимый охотничий нож сына. Если бы все было благополучно, мальчика ни за что бы не получил его до совершеннолетия, а такого желанного ружья бы не получил, может вовсе. Нечего ему с оружием играть, незачем знать, как легко на самом деле отнимать жизнь. Пусть лучше знает, как нелегко дается ее спасение!

Но жизнь не даст больше деду шанса передать внуку семейную ценность, и у старика просто нет выхода. Он отдал нож с сожалением и понадеялся на приятеля Макара, с которым ни один раз пивал вместе самогон. Еще когда они только приехали в эти края с внуком, Макар охотно приютил их, не бросив снежной зимней ночью замерзать на улице. Это было трудное время, и Макар помог беглецам обосноваться и устроиться, кормил их остаток зимы, а потом по весне отвел к заброшенному дому за оврагом, который им давно присоветовал посторонний человек. Там и поселились, сколотили свое хозяйство, какое никакое, но следующую зиму прожили сами, уже без посторонней помощи. А за время, пока они жили у Макара, старик кое-что рассказал тому из своих злоключений, в том числе и о даре своего внучка, который уже тогда поражал умы многих. Старик прекрасно знал, что добродушному Макару можно доверять, вот сейчас он, например, рассчитывал именно на него.

Впрочем, еще не время. Мальчишка еще слишком близко, хотя гордость несет его прочь на стремительных крыльях гораздо быстрее, чем любые поручения и обещания. Но он все еще может услышать звуки выстрелов и вернуться, так что надо выжидать. Димка ведь думал: дед по везению выменял на курицу-несушку эти патроны шестнадцатого калибра. Ха, как бы не так! Старик уже знал, что за ними придут, и заказал патроны, как прослышал о том, что бандиты рыскают в округе в поиске их жилища. Он-то, старый, свое пожил, может, удастся унести с собой в могилу побольше этих бесстыдников! А мальчонке не место здесь. Макар не выдаст его чужакам, скажет — его сынишка, да почему бы и нет? Похож чем-то и на него.

Старик отложил в сторону фотографию и достал коробку патронов. Твердой рукой неторопливо надломил ружье и зарядил оба ствола, после чего сел в кресло-качалку, отодвинув его от окна к центру комнаты. Занавески на окнах как всегда летом были задернуты, чтобы сохранить в избе прохладу, и комната наполнялась приятным для глаза полумраком.

Удобно устроившись в кресле и не испытывая никакого волнения, старик положил ружье поперек колен, направив длинное дуло в сторону двери, и стал терпеливо ждать.

Димка, наконец, выбрался из оврага, чьи склоны стали намного ниже, чем у их с дедом дома, пробежал по узкой тропинке между соснами и отличным ежевчиником, где через месяц должны были поспеть мелкие, но очень сладкие ягоды и пошел медленнее. Он обогнул небольшое, приветливое болотце, заросшее отменным черничником, и подумал, а не заглянуть ли ему туда, не полакомиться ли ягодами. За этим болтом почти весь сезон можно было набрать огромную дедову корзину с бугром моховиков и красношляпиков — так они с дедом любовно называли пузатые подосиновики. И всякий раз, собираясь за грибами, чтобы насушить для зимнего супа, они с дедом непременно заходили на болото и проводили там хоть полчаса, пока Дима не наедался от пуза матовых, крупных ягод. Потом они весело дразнили друг друга, показывая фиолетовые языки, и шли дальше за болото собирать грибы.

Можно бы и заглянуть, — подумал Дима, остановившись, но через секунду снова двинулся дальше по тропе, ускоряя шаг. — А как же похвастаться? Надо бежать быстрее! И крольчата! Он заглянул в корзинку, в которой сбились уже оголодавшие крольчата. И зачем деду понадобилось отдавать новорожденных именно сейчас? Ведь они же могут и не выжить без материнского молока. Как же?! — вдруг испугался Дима, поплотнее подтыкая детенышей соломой. — Может, у дядьки Макара тоже кролики приплод дали, найдется кормящая самка?

Он так заволновался из-за крольчат, что даже нож поблек в его мечтах. Мальчик заторопился и выскочил на опушку, но через секунду замер в испуге у высоченной сосны, не зная, что делать.

Лис зло зарычал, неуверенно попятившись. Огромная кабаниха, рывшая землю под деревом у самой кромки леса, подняла голову и пронзительно завизжала. Из-под ее ног, повинуясь приказу матери, бросились врассыпную рыжеватые в светлых пятнах кабанята, а мать, защищая свое подвергшееся опасности потомство, скакнула вперед к застывшему во внезапном страхе мальчику, угрожающе разевая пасть с короткими желтыми клыками. Но пес перехватил свинью на полпути, преградив ей дорогу. Он напрыгнул было ей на спину, но сказалась нехватка опыта, и пес позорно промахнулся, а кабаниха, озверевшая от неусыпного материнского инстинкта, способного рушить горы, чуть не распорола ему тупым клыком брюхо. Пес чудом отскочил в сторону и звонко залаял, но было ясно, что кабаниха вовсе не намерена играть.

Убьет ведь! — внезапно осознал Димка. — Убьет его любимого пса, единственное родное его существо!

Осторожно поставив около дерева корзинку с крольчатами, он вытащил из-за пояса нож, сжал его покрепче и с криком кинулся на страшного даже для взрослого мужчины, вооруженного дробовиком, зверя.

От сокрушительного удара дверь распахнулась, очерчивая дугу к стене, и старик, моментально среагировав, спустил один из курков. Шагнувшая было внутрь фигура, с диким воплем отпрянула от дверного проема, жалобно завыла и с тяжелым стуком грохнулась на доски крыльца. Старик не стал суетиться и перезаряжать ружье, ожидая в любой момент второго нападения. Он по-прежнему оставался в кресле, и дуло его ИЖа смотрело в очерченный ярким солнечным светом дверной проем. С улицы летела бешеная, остервенелая ругань и старик уже понял, что вокруг дом находится по меньше мере четверо мужчин. Но никто пока не рисковал подвергнуться участи истерически стонущего на крыльце человека и в дверь не лез.

…Старик лишь успел повернуть голову, когда, разбив окно, в комнату влетела граната, и укатилась в дальний угол комнаты под рукомойник. Он даже не успел подумать. Никакой мысли не мелькнула в его голове; старик сощурился, пытаясь понять, что произошло с окном и почему это со звоном стекла падают на пол, когда ужасающе грохнуло и из угла во все стороны словно шрапнель прыснули щепки, осколки стекла, изорванный на части умывальник и что-то еще, вперемешку с обжигающе-горячим, выжигающим легкие воздухом. Старика отбросило на стену, и он упал на пол, теряя сознание.

Через несколько минут, выслушав воцарившуюся в доме тишину, прерываемую разве что потрескиваниями, доносившимися из кучи обломков в углу, в дверь вошли трое. Один сразу бросился к старику и носком сапога оттолкнул от него как можно дальше двустволку, двое других остановились у входа, не обращая внимания на разруху и бесчувственного тело. Они остервенело переругивались.

— Урод! — заорал грузный высокий мужчина, показывая крупным пальцем в сторону лежавшего без сознания старика. — Я же говорил: живым брать!

— Он Сливу ранил, — кричал в ответ второй, молодой низкорослый мужчина с залихватски закрученными усами. — Я своего человека какому то вшивому дедуле не дам! Мне люди тоже не даром даются, я их не из канавы достаю! Обучаю, кормлю! А из-за этого Слива теперь может никогда и годным больше не будет. Ты мне, Шеф, еще за Сливу всю долю выплатишь!

— Да пошел ты со своими деньгами, коммерсант хренов! Командир нашелся! Я тебе вообще ничего не заплачу. Платят за работу, а это детский сад! Это не работа, подрывник-дебил! Я обещал вам деньги за живого старика и его щенка, а не за дохлый труп!

— Да кто знать мог, что он слабый такой?! — взвился командир налетчиков. — Я самолично уменьшил начинку, его несильно хлопнуть должно было.

— Старик жив еще, — осторожно вклинился в разговор первый, вошедший в дом.

— И будет жить?! — внезапно заинтересовался Шеф.

— Не будет, — хмыкнул первый. — Хребтину он себе поломал по старости лет, похоже, и башку пробил. У них кости слабы, у дедов этих. Наверное, и не очнется уже.

— Мне этот дед живым был нужен! — снова заорал Шеф на командира. — А теперь вон в луже крови так живописно валяется! Уменьшал он! Не уменьшал — чхать я хотел. Я тебе задание дал, ты его провалил как сопляк! Тоже мне, служба военной безопасности! Тебе сопельки не утереть?!

С этими словами мужчина внезапно очень точным движением выхватил из подмышечной кобуры семимиллиметровый ПСС и, не задумываясь, выстрелил командиру в ногу. Пистолет выпустил пулю почти бесшумно, только щелкнул затвор, и командир свалился как подкошенный. Стихшие было стоны первого раненного, подхватил второй.