Искры в твоих глазах (СИ) - Глория Макова

— Да брось! Он душка, — махнула ладошкой блондинка.

— Душка? — скривилась, вспомнив старого лысеющего деда, что влепил мне неуд на прошлом экзамене.

— Да-а-а! Знаешь, думаю, он станет замечательным отцом моих детей. Я даже уже с папулечкой посоветовалась, он не против, — наивно запричитала девица.

Перед глазами тут же промелькнули картинки свадьбы новобрачных, где Анатольич, так кратко звали препода, ведёт Оксану под венец и коварно улыбается её отцу. А тот — ему в ответ. И старческий хохот на фоне, вместо свадебного марша.

— А ты уверена, что он…осилит? — представлять, как они собирались делать детей, я искренне не хотела, но вот не задаться вопросом не смогла.

Сколько ему? Под пятьдесят-шестьдесят? И, ладно, Оксана дурная, за красивые глазки на второй курс перешла, но он-то куда смотрел?

— Ой! — воодушевленно хлопнула она в ладошки. — А тут я всё продумала! Наймем суррикатную мать…

— Суррогатную, — вздохнув, поправила.

И вот с ней на одном уровне обучения я перешла на второй курс? Дядя так и пропустил меня, мол, раз она уж идёт, то мне можно. Супер!

— Да, вот. И заморозим эмбрио…

— Всё, не продолжай. Я поняла, — остановила её бред, от которого почти мгновенно разболелась голова.

— Отличненько! Ой, а тебе идёт, — очаровательно улыбнулась Оксана, когда я вытянулась во весь рост, стоя на "ходулях", стоимость которых превышала мой прожиточный минимум. — Пошли скорее, пока моего жениха не увели.

Кажется, сама того не ведая, я подняла боевой дух блондинки. Иначе с какого чёрта она, всё это время никуда не торопящаяся, втопила ко входу в университет так, словно за ней гналась стая диких животных?

— Эй, стой! — невольно сорвалось с уст, и я пошатнулась.

Ходить на каблуках — тот ещё ад. И мне, конечно же нужна была рука помощи. Или лучше плечо. Локоть тоже подошел бы…

— Пожелай мне удачи, Сашенька! — словно в насмешку с энтузиазмом крикнула мне одногруппница, послав воздушный поцелуй, и скрылась за дверью. — Мне бы кто пожелал. Ничего не оставалось, кроме как постараться идти следом. Не знаю, как Оксане, но мне точно в эту самую секунду не помешала бы хоть капля удачи, чтобы дойти целой и невредимой до аудитории. Хотя, даже если и получится, Анатольич меня точно убьет.

Глава 2

— Исаева! — я вздрогнула, подпрыгнув на месте, и чуть не свалилась с сердечным приступом от окрика местной блюстительницы порядка.

Зоя Павловна обладала весьма скверным характером, который больше подходил суровым мужикам с кучей злачного опыта за спиной, чем обыкновенной сорокалетней охраннице нашего университета. И если к таким людям ещё можно было найти подход, то все надежды рассыпались прахом, когда я видела её сморщенное от недовольства лицо, напоминающее мордочку мопса…

Любая попытка засмеяться — не допуск к занятиям. И ни в коем случае нельзя обращать внимание на парочку глаз навыкате, что буравят любого, кто хоть на одну деталь одежды не соответствует установленным правилам учебного заведения.

И плевать ей, что форма "свободная". Женщина старой закалки мало что знала об этом понятии, придерживаясь консервативных взглядов.

И разумеется, её смена выпала именно на это злосчастное утро.

— Допустим..? — зажмурившись, неуверенно произнесла, словно меня поймали на чём-то противозаконном.

Хотела же мышкой проскользнуть и уже дойти до нужной аудитории, но кто бы теперь отпустил?

— Не допустим! Что. За. Вид, — без единой вопрошающего интонации пробасила охранница. — Ты почему опять опаздываешь?

— Зоя Павловна, ну, к чему Вам эта информация…

— Студенческий, — не став дальше выслушивать мои жалкие оправдания, потребовала она.

— Вы же знаете меня… — пискнула трусливо.

— Правила не я придумывала, — устало вздохнула женщина.

И славно, что не она! Была бы её воля, Зоя Павловна вообще универ сделала местом принудительного заключения.

— Ну, молодежь пошла, — привычно запела охранница, не стесняясь в выражениях. — Что одна шалашовится, что вторая.

Ой, кажется, это она об Оксане. Интересно, как одногруппника удалось так быстро пройти сей «фейс-контроль»?

— Вот сейчас обидно было, — пробуждала в ответ, не радуясь тому, что нас сравнивали.

И тут тоже! Неужели, я в своём растянутом топе и обычных чёрных джинсах проходила на развратную девицу? Ладно бы вырез был, а так…

— А нечего на правду обижаться, — любезно посоветовала мне женщина. — Сегодня как с ума все посходили.

— А… — любопытство хоть брало верх, но я на каблуках Оксаны была выше. — Ладно, неважно. Хорошего дня вам, Зоя Павловна, — смазано попрощалась и поковыляла в сторону лестницы.

— Скачи уже. Принц заждался небось, — донеслось в спину.

Я ей кобыла что ли? Да и скакать на каблуках было как-то нелепо. Мда, психологию старшего поколения порой было довольно сложно понять.

Два пролёта лестницы, тридцать ступеней, и я в нужном коридоре, радующим пустотой. Эхо от стука каблуков разносилось по пространству, ненароком накладываясь на мое сбитое дыхание, оглушая и заставляя только быстрее шевелить ногами.

И когда я достигла нужной двери, зычно выдохнула. Это был долгий и трудный путь. И чего, спрашивается, не воспользовалась лифтом, по привычке поскакав к лестнице? Ой, дура.

Даже вспотела, пока шла. Но то к лучшему, возможно, это смягчит мой приговор, если я покажусь в изнеможенном виде перед Анальтольичем. Он же не монстр все-таки… Ну, если только на три четвертых.

Дрожащей рукой потянула ручку двери, зная, что преподаватель не любит, когда его отвлекают. Собиралась уже тихо проскользнуть внутрь, куда-нибудь в конец лекционного зала, но…кто бы мне ещё позволил?

— Вы опоздали, студентка, — громогласно прозвучало на всю аудиторию, и все сорок семь пар взглядов тут впились в мою нелепо стоящую на каблуках в полусонном виде фигуру.

Секунда, и осознание. Это не был голос Анатольича.

Не совсем понимая, что происходит, разогнулась и повернулась в сторону кафедры, за которой должен был находиться преподаватель профильного предмета. И забыла, как дышать.

Высокий, статный, молодой. Без отсутствия растительности, напротив с её обилием на подбородке. В шикарном костюме тройка, с белым воротничком и серебристыми запонками. С выражением лица, которое обычно ассоциируется с предсмертием. Моим, разумеется.

— На первый ряд, — мазнув по моей фигуре взглядом, мужчина, который совершенно точно не являлся Анатольичем, тут же потерял ко мне интерес, продолжил вести лекцию.

С первого ряда мне тут же помахала продуманная Оксана, вовсю сияя улыбкой. Теперь-то мне стало ясно, отчего блондинка не особо спешила на пару.

В моих же глазах она явно увидела лишь ужас. Ведь если подниматься по лестнице на каблуках я ещё умела, то вот спускаться… а первый ряд был значительно ниже того уровня, где расположен вход в аудиторию.