Анабиоз - Юлия Шолох
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, это очень тяжело.
Но где-то глубоко внутри Тася знала, что сможет это пережить. Даже поступок любимого человека… даже он со временем сотрётся. Она забудет, все силы приложит, чтобы никогда не вспоминать его мелкую душонку, не заслуживающую любви такой девушки, как она. Да, брата действительно стоило опасаться, Тася и сама его побаивалась, но сбежать как последний шакал с последними деньгами — разве это поступок любящего мужчины? Даже если от ушёл по-английски, пусть, но как посмел её обворовать?
В общем, Тася поняла, что чувствует не только боль, но и гнев, и возмущение. А значит, справится с ситуацией. И даже немного удивилась, насколько она, оказывается, сильная. Да! Она справится!
Вот только деньги… их не было совсем. Повезло, что Тася как раз устроилась на работу, причем недалеко от дома, да и за квартиру заплатила за полгода вперёд.
Месяц Тася питалась буквально горсточкой риса. И насколько привыкла к голоду, что, когда получила зарплату и купила себе в качестве подарка сырок… её вырвало. Организм отказался принимать что-то другое.
Наверное, она бы и дальше жила припеваючи, ведь всё налаживалось.
Но брат всё же её нашёл. Дело времени. Тася ходила на работу, вечерами гуляла, снова в одиночестве. Она расслабилась и забыла, что брат никогда не выпускает своего из рук. Что всегда всё происходит только так, как он решил. И никто не смеет ему перечить.
Да и как он мог её не найти? Ведь Тася — самое ценное, что у него есть!
Брат появился внезапно, в тот самый момент, когда Тася справилась со всеми навалившимися на неё проблемами. Научилась жить самостоятельно.
Брат пришёл сам. Наверняка охрана стояла и во дворе, и в подъезде, но в квартиру он пришел сам. Открыл дверь своими ключами, чтобы сразу дать понять — ситуация под его полным контролем.
Тася только что вышла из душа и столкнулась с ним в своём собственном коридоре. Лицо брата было невозмутимым, он ни сказал ни слова, только в упор смотрел своими глазами — серыми, как сталь.
В крошечной квартире некуда было уйти. И никак было не сбежать.
Но Тася пыталась. Не прямо так — в халате и без вещей, это было бы глупо. Просто, увидев брата, она поняла, что и пусть. Рано или поздно она сбежит снова! Ему не остановить Тасю! Никогда!
Видимо, на её лице что-то такое отразилось, потому что брат разозлился. Широкие брови сдвинулись на переносице, а губы сжались.
Тася всегда старалась его не злить, но в этот раз за собой не уследила.
Впрочем, сразу брат ничего не сказал.
Тася уехала с ним, конечно же, другого варианта не было, спокойно приняла то, что снова оказалась взаперти. Ерунда какая после того предательства, которое она пережевала и выплюнула. Да и вообще… в каком-то смысле она была рада видеть брата. По возвращению Тася первым делом присмотрелась к нему и попыталась поговорить по душам. Сказала, что брат прав, и люди предают. И это больно. Но она сильная… и он сильный, они должны жить, не цепляясь друг за друга. Рядом, но не как сиамские близнецы. И что он тоже может быть счастлив, завести семью и детей. Они могут стать по-настоящему близкими людьми!
Однако брат отказался переходить на диалог взрослых. С Тасей он обращался исключительно, как с неразумным ребёнком и наказывать продолжал так же — по-детски. Отключённым интернетом, запретом выходить из дома и лишением карманных денег.
Значит, снова бежать. Ну ничего, думала Тася. Один раз сбежала — снова убежит. Чего тут сложного? Главное, выбрать подходящий момент, а она выберет, к гадалке не ходи.
Тася была совершенно спокойна. Брат это видел, скрежетал зубами и молчал.
А потом однажды он вернулся вечером и улыбнулся Тасе. Так, что у неё кровь похолодела. У брата всегда было жёсткое лицо, но только после того как Тася выросла, она поняла, что брат вообще не бывает добрым. Наверное, поэтому он так успешен в бизнесе.
— Завтра ты идёшь на обследование. — Сказал брат.
— На какое?
— Медицинское. Ты давно не проходила диагностику.
Что верно, то верно. Тася не была в больнице с момента своего побега. А до этого бывала регулярно. Брат тщательно следил за своим здоровьем и, следовательно, за здоровьем опекаемой сестры.
— Хорошо. — Тася пожала плечами. Ну обследование и ладно.
Правда, на обследование ушло почти два дня. Чего только с Тасей не делали! Что-то она не припоминала раньше такой масштабной диагностики. Но врачи были разные, настроены серьёзно, вряд ли брат мог подкупить для каких-то своих целей целую клинику.
Тася терпеливо выдерживала все процедуры, и забор анализов, и всякие аппараты, которые просвечивали её, прослушивали и кажется, даже мысли её читали. Отвечала на множество вопросов, вплоть до самых дурацких. Пила все таблетки и микстуры, которые ей давали. Как бы Тася не относилась к брату, она знала, что навредить ей физически он не сможет.
Когда обследование закончилось и Тася вернулась домой, ей даже стало скучно. Кроме книг и сериалов заняться было абсолютно нечем. Ну, временами она готовила, купалась в бассейне или загорала, а по вечерам ходила по саду и улыбалась гномам, по которым скучала. Но и всё.
Три дня спустя брат приехал сразу после обеда, хотя с работы возвращался всегда ближе к ночи. И он выглядел так… необычно, взволновано, что Тася бросилась ему навстречу. Что, если брат… что если его не станет? Он же просто человек! Его могут убить, в конце концов, с его характером это немудрено. И хотя у них свои разборки, смерти брату она не желала!
— Тася. — Сказал брат, с трудом поднимая на неё глаза. — Нам нужно поговорить.
В кабинете брата она села в мягкое кресло напротив стола, а он — на своё обычное место во главе, потом вынул из кармана и разложит на столе несколько бумаг.
— Ты не знаешь, почему не стало родителей? — Вдруг спросил брат.
Тася рьяно замотала головой. Чувствуя внутренний трепет, она нервно сглотнула. Никогда прежде брат не заводил таких разговоров, а значит, дело серьёзное.
— Они были больны. Оба. Смертельная наследственная болезнь. С вероятностью семьдесят процентов передаётся детям. Это заболевание нервных узлов. В детстве и юности не прогрессирует. А после тридцати начинается угасание… медленное, болезненное и неизлечимое. Родители… умерли сами, по своему желанию. Ты не знала, но последние два года перед смертью они жили на обезболивающих и однажды просто не выдержали. Просто решили всё это остановить, не мучится. — Брат сжал челюсти. — У меня болезни нет.
