Кросс по грозовым тучам (СИ) - Кибальчич Сима

Тим открыл и закрыл рот. На этот вопрос существовал ответ — да, способны. Ответ закрывал расследование и отправлял Ирта на аннигиляцию или в лапы союзников. Если только не та правда, которую Тим надеялся похоронить.

— Все одно к одному, — Ларский откинулся на кресло, прикрывая глаза. — Ирт из семейства Флаа не отвечал на вопросы, вел себя вяло, словно напился, натрахался и нажрался на год вперед. Ну или как это у них там на Орфорте происходит? А капитан?

Тим на вопрос отвечать не собирался. Игра в двусмысленности и колкие провокации начинала злить.

— Хотите знать, как происходит, можете съездить туда в отпуск. Неофициально. Они всегда рады поближе познакомиться с новым генетическим материалом. А решат жрать, про вас не забудут, дадут возможность поучаствовать.

Странный следователь расхохотался и в очередной раз поддернул сползающий с плеча китель.

— Вы ядовиты, капитан. И ваш друг с Орфорта — тоже. Расследование в какой-то момент было закончено с выводом «виновен». Я уже готовился передать Ирта разгневанным тараканам, как он очухался и назвал ваше имя. Вообразить не могу, что вы можете сказать в защиту. Вы же не читаете мысли друг друга сквозь дыры галактик?

— Нет.

В ожидании расспросов под сердцем завязывался тугой узел — знакомое отвращение к самому себе. Генерал-майор поддался вперед с самым что ни на есть доброжелательным выражением лица.

— Будете отвечать на череду вопросов, или я сразу навешу на вас проволочки и просто расслабитесь?

А потом Ларский бросит кому-нибудь через стол картонку. С записью жалкой жизни Чаги на Орфорте, скачанной прямиком из головы капитана Граува.

— Я могу его увидеть?

— Кого? — изумился Ларский.

— Ирта Флаа.

Серые глаза с недоверием уставились на Тима.

— Зачем вам это?

— Хочу посмотреть на него и подумать.

Глава 2. Неопровержимое доказательство

Ларский прищурился на мгновение, потом пожал плечами:

— Почему бы и нет. Идите, подумайте, капитан. Поводырь доведет.

Тим подошел к дверям, над которыми висело полотно с изображением обнаженной красотки. Но хозяин кабинета окликнул:

— Не забудьте активировать силовое поле перед модулем содержания изоморфа. Не думаю, что Флаа захочет подпортить своего защитника, но все же…

О чем тогда думает Ларский? Что капитан Граув идет обсудить линию защиты? Что он сраный адвокат?

Миновав длинный коридор под высоким мраморным сводом, Тим вышел на полукруглое крыльцо. Здесь парковались автономные лифтовые энергосекции, оформленные на любой вкус. С амурчиками, драконами, массивными перилами, безликими сетками. Попадались среди них и просто тонкие металлические квадраты. Для особо закаленных. Полет на куске материала без ограждения вызывает желание сесть и вцепиться зубами за воздух. Знание, что защищает силовое поле, не помогает.

Когда Тим заканчивал Военно-воздушное училище, амбиции зашкаливали. Он считал себя круче многих выпускников Военно-космической академии и даже некоторых увешанных аксельбантами ленивых флотоводцев. Таких на Земле и Марсе с сотнями флотов насчитывалось великое множество. В те времена Тим неистово поклонялся техно-силовому стилю. Предпочитал прямые, сияющие сталью поверхности с черными до слепоты обсидиановыми вкраплениями. Чувствовал себя комфортно среди стекла и арматуры симуляционных классов. Твердил Рею, что только этот стиль подходит покорителям космоса. Спал на вспененном полимерном листе. Потреблял информацию в голографическом формате. И лифтовые секции использовал самые неуютные.

А сейчас… Капитан второго ранга Граув обхватил пятерней теплые на ощупь деревянные перила и шагнул внутрь вполне классической энергосекции. Так и не разжал пальцы, пока устройство плавно поднималось вверх — туда, где ждал Ирт. В мыслях царил хаос. Всего пара шагов до паники. А ведь за последний год она отступила. Сначала благодаря встречам с психологами, а потом целебной силе пустых пространств космоса.

Верхний пирс сплошь затянула обезумевшая от солнца и влаги растительность. Буйно кудрявые кустарники, разлапистые лопухи, сладко пахнущие пионы. Похоже, прокуратура работала над имиджем самого сибаритского ведомства. И, возможно, все здесь были такие — с голыми бабами на стенах и небрежно накинутыми кителями. С мутно-серыми глазами и коньяком. Если бы он пошел в судейские, жил бы во флоотире на побережье, не рвался бы в космос. И точно не шел бы сейчас на встречу с Иртом.

Гравийная дорожка под ногами двигалась, ускоряя шаги. Шарообразный робот-поводырь, спасибо Ларскому, летел справа и чуть впереди. Как скоро Тим окажется в нужном месте и каким оно будет? Уловив движение сбоку, он схватил летящую под ветвями вещь. Знакомая синяя картонка с золотым оттиском прокуратуры. Кто-то из сотрудников отправил файло-носитель к адресату. Возможно, тот же Ларский. Но теперь доступа не было, и что ни делай, информацию не вытащишь.

Интерком на руке пискнул. Шагнув в сторону за шаром, Тим оказался у купола силового поля. Вот он, модуль временного содержания. Волна замутила поверхность — проход открылся по коду позициометра. Робот-поводырь влетел и замер между торчащими из земли древесными корнями. Путь окончен.

Теперь каждый новый шаг требовал усилия воли. Тим сам себя загонял в ловушку, лишь бы спрятать от следователя жизнь Чаги. Сердце гулко билось, и память отбрасывала в прошлое. Хозяин всегда сам находил Чагу. Если хотел.

Шорох, быстрое движение на краю зрения, и ОН вырос у плеча. Массивная, угрожающая тень. Захотелось закрыть глаза, перестать слышать, дышать, думать.

— Так-то ты меня встречаешь? — лениво пропел низкий голос.

Тим едва держался, чтобы не осесть на траву. Не мог заставить себя поднять глаза. Чаге не позволено. Крошечная панель интеркома мигала красным, реагируя на зашкаливающий пульс.

— Примитивное земное воспитание — сначала сбегать, не прощаясь, потом не находить слов приветствия.

В одно короткое движение тень Ирта переместилась, и Тим увидел вытянутые туфли змеиной кожи, отливающие бордовым.

— Я… — протянул он.

Слова не находились. В ушах стоял шум.

— Посмотри на меня, Чага.

Он нерешительно пополз взглядом вверх. Совершенно гладкие, шелковистой ткани брюки падали заломом на ботинки. Сияющая золотом и причудливо изогнутая пряжка ремня. А выше — рубаха в тон ботинкам, со странными широкими манжетами и меняющими форму пуговицами. Урожденное Орфортом чудовище явилось на Землю. Где царит гуманизм, законность, где твердят о защите всяческих, в том числе инопланетных прав. Последним мучительным рывком Тим посмотрел Ирту в глаза — единственное, что в этом воплощении выдавало нечеловеческую суть изоморфа. Белесая бездна вместо зрачка с тонкой багровой каемкой радужки.

— Сообрази хоть 'здравствуй', наконец, — протянул Ирт и повел широкими плечами.

Какую бы форму он не принимал, в движениях всегда скользила плавность и сила хищника.

— Здравствуй… те. Вы великолепно выглядите.

Тим усилием воли проглотил слово 'хозяин', которое часто произносил Чага.

— Ты скучал? — проговорило чудовище с ленивым любопытством.

Затрясло, как от враз накатившей ломки. Интерком окончательно взбесился, запищал, яростно замигал красным. Под взглядом изоморфа Чага мог говорить только правду, поэтому Тим несколько раз судорожно кивнул. Чага думал, что сдохнет без Хозяина, стремился вернуться, очнувшись после спасательной капсулы. Вот только Тим подавил порывы.

— Я знал это, зверушка.

Ирт коснулся горячими пальцами его щеки и на мгновение задумался.

— На земном наречии зверушка и Чага — очень точные слова по отношении к тебе, правда?

Губы медленно разошлись, обнажая белоснежные клыки. Оставалось только кивнуть. Чага — грибная плесень на дереве, никак не могла называться на Земле зверушкой. Но для изоморфа — могла. Ирт вытащил это слово вместе с другими прямиком из разума Тима. Но понимал и использовал его как житель Орфорта. Так использовал и самого плененного землянина.