Неизвестные русские экспедиции в Южную Америку Terra del Fuego: Путешествие Николая Михалйовича Альбова по Патагонии и Огненной Земле (статья) - Николай Вехов

3 февраля пароход «Ushuaia» достиг конечного пункта своего маршрута, порта Ушуайя. Н. Альбов обратил внимание на местный климат. Осадков выпадает до 5000–6000 мм в год, т. е. в три раза больше, чем в известном своей сыростью Западном Закавказье. В летние дни температура иногда поднимается до 20 °C, но зимы тут мягкие, мало отличающиеся от лета.

Первые экскурсии по окрестностям. Благодаря хорошей погоде Н. Альбов ежедневно обследовал окрестности Ушуайи. Так, 9 февраля вместе зоологом и университетским ботаником он отправился на гору. Лес изобиловал экзотическими растениями — орхидеями с крупными цветками чисто–белого цвета ими красными крапинками на «губе», буками, превратившимися тут в стланик–полукустарник, барбарисы. Мшистые места покрыты верещатником. На высоте около 550 м лес заканчивался и начиналась альпийская область. Она отличалась от европейских гор — тут сплошь торфяники, усеянные подушками самых разных растений — калужниц, ястребинок, камнеломок и других. Открывшаяся перед привыкшим к богатой кавказской растительности Альбовым местная флора поразила его своей скудностью. И поднявшись выше, до 900 м, даже под защитой скалы, он не нашел того обилия, какое несколькими годами ранее наблюдал в Абхазии и Менгрелии, на Черноморском побережье Кавказа.

За ближними маршрутами последовали и дальние. Н. Альбов отправился в долину реки Оливайя с целью поиска прохода по ту сторону гор, к большому озеру, что лежит на границе между Аргентиной и Чили. В походе его сопровождали два индейца она, нанятые в качестве носильщиков тяжестей. Путь предстоял трудный, а дорогу на озеро почти никто не знал. Губернатор показал им карту, составленную «Комиссией по разграничению с Чили»; она и стала главным ориентиром в пути. Компанию Николаю составил один из его спутников–ученых. На губернаторской лодке их подвезли к устью реки, где напоследок и сфотографировали. Н. Альбов вооружился большим чилийским револьвером дальнего боя, кавказским кинжалом, а за спиной расположился его вьюк — большой пакет бумаги, бурка, полотняная сумка через плечо с мелкими вещами, в руках — «посох». Припасов взяли на 5–6 дней. В общем, на каждого путника выходило не более 16–20 кг.

Около 9 часов шлюпка тронулась. «День был превосходный, безоблачный, бухта совершенно неподвижная. По дороге мы спугивали многочисленных пингвинов, которые при нашем приближении быстро ныряли в воду. Вдали, в канале, кит пускал из воды свой фонтан». Через три четверти часа шлюпка причалила к правому берегу в устье реки Оливайя. Отсюда путешественники стали выбирать наиболее оптимальный путь. Ведь они очутились в труднопроходимом лесу из буков, в подросте которого колючие бар* барисы сделали их маршрут просто невыносимым. Вдобавок ко всему, заросли колючих кустарников перемежались с упавшими деревьями и грудами валежника. Но путникам повезло; они наткнулись на тропу, пробитую гуанако. Вдоль тропы все благоухало от диковинных цветов, источавших «ароматические запахи». Деревья и кустарники имели сказочный вид: они все были покрыты «бородатыми» лишайниками, уснеей. На валежнике красовались «кусты» папоротника, а стволы буков, кроме лишайников, еще украшал паразитирующий, но съедобный, гриб шаровидной формы — циттарии Дарвина.

Следующий день оказался не из легких; пришлось идти и по скверной дороге, и лезть на отвесные скалы. Но к середине дня перед путешественниками раскрылась величественная панорама горной цепи, через которую, как оказалось впоследствии, им предстояло перевалить, но где искать сам перевал, им было неизвестно. Фотографирование этих красот было прервано тем, что через несколько десятков шагов исследователи «уперлись» в трех гуанако. Животные не испугались, заржали, а зоолог, схватив скорострельное ружье, подстрелил одного из них, ранив его в шею. Индейцы тут же подбежали и своими ножами докончили гуанако. Потом они начали «препарировать» добычу: содрали кожу, разрезали на части мясо. Решив разжечь костер и приготовить «шашлык», они могли надолго задержать исследователей в пути. Альбов активно вмешался и запретил им устраивать незапланированный пир. Тогда индейцы принялись уплетать дичь сырой. После долгих усилий их все же удалось оторвать от этого места, но перед уходом они связали мясо и спрятали его в ближайшем лесу, повесив на дерево.

Окружающий ландшафт между тем поменялся. Буковые леса в сужающемся ущелье сменились буковым стлаником. Теперь местность изобиловала торфяниками, которые, по мнению Н. Альбова, были прелестными. Обширные ровные пространства беловатого, желтоватого и красноватого цвета были усеяны сфагновыми кочками. В середине дня путники решили устроить привал, не доходя 1,5–2 км до горной цепи. Один из проводников сбил ноги, а другой оказался более изобретательным. Для хождения по непроходимым лесным чащам и горным тропам он смастерил самодельные индейские аль–пархаты, своеобразные мокроступы; из куска кожи соорудил подобие лаптей или даже лыж. Идти с ослабшим проводником дальше было бы большой ошибкой, и путешественники приняли решение заночевать с видом на величественные вершины с огромным ледником, давшим начало одному из притоков реки.

После ночевки выступили в обратный путь. Н. Альбов по маршруту делал сборы растений. Его коллекция пополнялась каждый день, а на этот раз там оказались местный вид водяной сосенки, красивейший крестовник, растение из семейства астровых, с огромными белыми цветками. Он даже отметил в своих записях, что это — одно из самых красивых растений Огненной Земли. Дошли до того места, где днем раньше убили гуанако. Уже перед ночлегом в лесу услышали странные звуки, «в роде крики ночной птицы или какого–нибудь зверя: у-о, у-о!». Спросили у проводника, что это. Оказалось, что это — не зверь и не птица, а это был крик охотников из племени она, внимание которых было привлечено далеко заметным, полыхающим костром наших исследователей.

Ночь и весь следующий день моросил мелкий, нудный дождь. Температура упала до 7 °C. Обратно путешественники возвращались, взяв чуть выше. Выйдя к устья реки Оливайи, развели три костра, как было условлено заранее, чтобы из Ушуайи их увидели и выслали катер или лодку.

29 февраля Н. Альбов в одиночку отправился покорять расположенную против экспедиционного домика вершину, призывно зовущую его вот уже много дней. Опять предстоял нелегкий путь по захламленному валежником лесу, с цепкими ветвями калафата, колючих барбарисов и антарктической смородины. Пять часов преодолевал Н. Альбов выросшую перед ним полосу препятствий. Достигнув ущелья и закусив галетой и плиткой шоколада, начал подъем вверх. Лес тут шел до высоты 500 метров; далее, 100 м по высоте, тянулась полоса букового стланика, а за ним начиналась полоса альпийского луга. Выше 800–900 м он попал в область голых сланцев–кварцитов, из которых была сложена вершина горы. На этот раз Николай Михайлович покорил только первую из вершин, в 1040 м. Это событие он отпраздновал небольшой трапезой и сигарой. Но оказалось, что таких пиков далее еще не один, но начавшаяся портится погода и позднее время вынудили его спуститься в долину, где он и расположился на ночлег у самого потока. Наутро отправился в Ушуайю.

В начале марта Н. Альбов в сопровождении двух индейцев она, Тисико и Ка–нико, отправился в новый маршрут, — в верховья реки Рио — Гранде. Погода благоприятствовала путешествию. Преодолев реку, высадились на другом ее берегу и поднялись на небольшое возвышение, всего около 150 м высотой, разделяющее долины рек Оливайя и Рио — Гранде. На этот раз буковый лес был без валежника, легкий для путников. Но он опять поразил Николая своими ботаническими открытиями. Много спелых ягод, красиво цветущих растений. Эта экзотика попадает в ботаническую коллекцию ученого; ведь его сюда специально послали за ними. Приятный мягкий подъем длился два дня, когда путники достигли перевала, с которого открывались великолепный вид на всю внутреннюю долину р. Оливайи и внутренняя часть страны. Тут же «приютился» гигантский ледник, около 3–4 км длиной. Это — поистине гигантская цепь, «Главный хребет» Огненной Земли. От самого хребта отходили перпендикулярно длинные контрфорсы, ничуть не меньших размеров, чем сам хребет, отделенные друг от друга длинными и глубокими ущельями. На перевале нашли три озера с хрустально чистой и очень холодной водой. Поднялись до уровня 900 м. Все! Дальше одни неприступные скалы.

За полтора месяца пребывания в дикой местности на Огненной Земле таких восхождений и походов у Н. Альбова оказалось немало. Он побывал в тех местах, куда до него никто не попадал. Но ботаник не уставал удивляться чудесам природы. Надо же, Огненная Земля, преддверие Антарктики, а тут, среди сурового климата, холодных ветров и вечной сырости, вдруг встречаются леса, полно вечнозеленых деревьев и кустарников. Особо среди них выделяются родственные магнолиям дримусы и эмботриумы.