Тартарары для венценосной особы - Imanka

 — Не говори ерунды! У Михельсона еще никто добровольно не умирал.

 — Ну кто-то должен быть первым! Я тут, главным образом, умираю от безделья, а Лань прийти не может, развлечь. Мне даже поговорить не с кем. Сплошные малолетки.

 — Не переживай, она сегодня придет. Есть у меня предположение, что не одна.

 — С Олегом? — радостно воскликнула девочка.

 — Не знаю. Про Олега она ничего не говорила. Ладно, спи, до завтрака еще четыре часа.

 Но уснуть Анечка не смогла. Новость, что Ланка придет не одна, а с Олегом Медведевым, совершенно лишила ее сна. Олешек, как ласково называла его девочка, учился в десятом классе и считался самым крутым парнем среди старшеклассников. Высокий, очень красивый, блондин с серыми глазами, настоящий ариец. Голос такой, что хочется потерять сознание от восхищения. А эти вальяжные жесты, величавая походка — девчонки сходили с ума от любого его движения. В один прекрасный день Анечка поняла, что тоже стала жертвой этих холодных глаз. Пришлось убить больше месяца на то, чтобы он обратил на нее внимание.

 Это поистине эпохальное событие произошло тринадцатого ноября. Олег подошел к ней на перемене и сказал:

 «Мне кажется или это волшебный сон?»

 «Что именно?» — очень сильно перетрусила Анечка.

 «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты! Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты! — пристально глядя ей в глаза, продекламировал он обволакивающим сознание голосом. — Никогда в жизни я не видел девушки прекраснее! Эти белокурые локоны, незабудковые глаза, коралловые губы, шелковая кожа — могут ли они принадлежать живому существу! Вы прекраснее эльфа! Возможно ли рассчитывать на вашу благосклонность?»

 Рыцарь! Настоящий рыцарь!

 От страха Анечка потеряла дар речи…

 Так они начали встречаться.

 С того момента прошло тринадцать дней, девятнадцать часов, двадцать минут и сорок пять, нет, сорок шесть секунд! Как же она была счастлива!

 Сегодня он придет к ней! Придет вместе с Ланой. Как медленно двигается стрелочка! Ну быстрее, быстрее беги!

 Лана пришла с одноклассниками. Медведева среди них не наблюдалось.

 ***

 Весь вечер она грустила. Олег не навестил ее. А она так ждала, готовилась к его приходу. Возможно, он не захотел идти вместе со всеми, ведь Олешек не любит шумных сборищ малолеток. Тогда это многое объясняет. Она уверена, завтра он обязательно придет. Завтра… Как же долго ждать!

 Расстроенная Анечка бродила по коридору в одиночестве, выжидая, когда Оксана позовет ее пить чай. Но медсестра суетилась около нового больного, поэтому чаепитие откладывалось на неопределенное время.

 В дальней палате, которую персонал приспособил под склад для сломанных тумбочек и кроватей, она заметила чей-то силуэт у окна. Анечка сразу узнала его. Да и трудно не узнать мальчика, единственного в отделении одетого в страшную мешковатую пижаму цвета детской неожиданности и времен зарождения мира! А эти жуткие стоптанные тапки самого последнего размера… Бррр, как в таком виде можно ходить? И не стыдно человеку! Немудрено, что с ним никто не общается.

 Ей стало совестно за свои мысли. Парень вызывал жалость, какую обычно вызывает бездомная собачонка, с надеждой заглядывающая в глаза прохожих. Его нельзя осуждать за убогий внешний вид. В конце концов, не все родители могут позволить себе купить хорошую одежду для ребенка. Скорее всего, он из бедной семьи или вообще детдомовский.

 В темноте около дверного проема Анечка что-то задела. Железяка упала, загрохотав на весь этаж. Мальчик вздрогнул и обернулся, внимательно посмотрел на незваную гостью. Она смущенно пожала плечами, извиняясь за неуклюжесть. Деваться некуда — пришлось пробираться к нему сквозь торчащие скелеты мебели.

 — Не помешаю?

 Он покачал головой, не отрываясь от созерцания пестрой московской ночи.

 «А он ничего», — подумалось Анечке.

 Яркая внешность и утонченные черты лица: брови красивой формы, словно талантливый художник вывел их углем, миндалевидные черные глаза подчеркнуты пушистыми девичьими ресницами, тонкий точеный нос, четкая линия скул и изящный подбородок. Лицо не слащавое, как у юношей из гламурных журналов, а какое-то спокойное. И в этом спокойствии она почувствовала мужество… Общую картину безнадежно портила жуткая клокастая стрижка. Такое чувство, что какой-то изувер пытался подстричь парня тупыми ножницами, а тот отчаянно сопротивлялся.

 Она улыбнулась, посмотрев на его кисти и тонкие запястья. Сколько раз Анечка читала в книжках про длинные нервные пальцы, в которых герой-любовник теребит сигарету. Теперь она поняла, как они должны выглядеть. Хотя, назвать эти пальцы нервными у нее не повернулся бы язык, скорее музыкальные. Но самое интересное — это ногти. Не маленькие и широкие, не большие и кривые, а великолепной формы ногти, которым позавидовала бы любая женщина.

 — Какие у тебя красивые руки, — вздохнула она.

 Он удивленно покрутил ладони и задумчиво хмыкнул:

 — Красивые? Самые обычные. Ничего красивого. Пальцы длинные, но суставы все портят — слишком выделяются. К тому же, видишь, руки разбиты. Наверное, я часто дрался. Вены опять-таки выступают сильно… — Мальчишка еще раз скептически осмотрел ладонь, потом сжал кулак и в конце концов резюмировал: — В моих руках нет аристократической утонченности. А ногтям явно не хватает маникюра.

 — Все равно они очень красивые. Это самые красивые руки, которые я когда-либо выдела, а ты себя не любишь!— улыбнулась Анечка. — Откуда ты?

 Парень молчал так долго, что девочка потеряла всякую надежду услышать ответ.

 — Не знаю.

 — То есть как не знаешь? Почему?

 — У меня амнезия. Полная потеря памяти.

 — Извини. Я не знала… — растерялась она. — Ты давно здесь?

 — Немногим больше месяца.

 — И за месяц ничего не вспомнил?

 — Нет.

 — А имя у тебя есть?

 — Окружающие называют меня Андреем.

 — Что значит — называют?

 — Это не мое имя. Я не помню своего имени.

 — Прости, пожалуйста, — залепетала Анечка. Ну и выбрала тему для беседы! О чем не спросишь — везде конфуз. Надо его как-то приободрить, поддержать: — Ты не переживай, вернешься домой, встретишься с друзьями, подружками, родителями и все наладится. Я в этом уверена!

 Он посмотрел на нее серьезно и печально, вздохнул и произнес то, чего она совершенно не ожидала услышать:

 — Я не помню своих родителей. А те, которые в настоящий момент ими считаются, погибли в автокатастрофе.

 Анечка громко ахнула, закрыв рот ладошкой. Так он оказывается сирота! Вот в чем дело! И пижама эта казенная! И тапки чужие! А больничной едой можно питаться только в одном случае: когда сидишь на жесткой диете. Нормальный человек эту гадость даже с голоду в рот не возьмет — редкостная отрава (Анечка брезгливо поморщилась, вспомнив мерзкий рыбный суп черного цвета, в котором плавала немытая морковка)! То-то Андрей такой тощий!