Любовь без памяти - Анна Фёдорова

По словам Лили, Степан мало обращает внимания на внешнюю привлекательность, так что мои сборы не заняли много времени. Я только, что и умылась, подкрасила ресницы. Лиля велела надеть мягкое шерстяное платье насыщенного фиалкового цвета, сапоги в тон, неприметные серьги.

– Я думала, мужчин завлекают в другой экипировке, – сказа я, крутясь перед зеркалом.

У платья не было ни глубокого декольте, ни вырезов, ни провокационной длины. Оно милое, не спорю, но парни обычно ведутся на грудь, ноги и красивую шею.

– Ты не любовника на одну ночь ищешь, – возмутилась Лиля, – знакомься с расчетом на замужество.

– Я раньше двадцати семи лет замуж не собираюсь.

– Дуреха ты, – Лиля бросила мне шапку, – встречаться нужно с тем, от кого возникает ощущение надежности и умиротворения. Любить так, чтобы сердце билось, как сумасшедшее. Вы можете расстаться через два месяца, но эти шестьдесят дней ты должна думать, что лучше твоего мужчины нет на свете и вы будете вместе до старости.

– Как можно клясться в вечной любви и тут же готовиться к разлуке?

– В том-то и фокус, убеди себя и его, что вы безумно влюблены.

– Даже если это не так?

– Только если это не так. У настоящей любви не бывает счастливого конца.

Мне ли спорить с Лилей? У меня даже двухмесячного любовного стажа нет, какие уж тут рассуждения о вечности…

– Вот это он, – прошептала Лиля и кивнула на пятый столик.

Степан удивил меня своей мужественностью. Хоть Лиля и охарактеризовала его как воспитанного, положительного человека (занудного и неинтересного), ему можно было водрузить корону на голову и надеть алую ленту с большой золотой надписью САМЕЦ.

Он встретился со мной взглядом, и мои ноги вмиг подкосились. Я вцепилась в Лилю и безуспешно пыталась вернуться к ровному дыханию.

– Спокойно, Надя, – еле слышно проговорила Лиля.

Степан встал, поклонился Лиле, затем взял мою руку и прикоснулся к ней горячими губами. Я неловко улыбнулась и поспешила присесть.

– Добрый день, вы готовы сделать заказ?

Я мельком глянула на официанта и перевела взгляд на Лилю.

– Яблочный сок, овощной салат. Две порции, – распорядилась сестра.

– Мясное ассорти, пожалуйста, кофе. Дамы, советую попробовать шоколадный торт – коронное блюдо здешнего кондитера.

Через пятнадцать минут Лиле позвонили, после короткого телефонного разговора она извинилась и попрощалась с нами. Степан продолжил рассказ о…

Признаться, я не запомнила ни слова. Я смотрела в манящие голубые глаза, слушала глубокий голос и медленно таяла.

5

– Приехали… Девушка, вы меня слышите?

Я повернулась на голос и удивленно посмотрела на коротко стриженого мужчину с крючковатым носом. Это еще кто?

– Луначарского, шесть. Приехали.

Ах да, такси. Что-то припоминаю.

– Нет-нет, не надо денег. Мне уже заплатили, – шофер мягко отвел мою руку с мятыми купюрами, – вы хорошо себя чувствуете?

– Лучше не бывает, – ответила я и вышла из машины.

Мама при виде меня ахнула и вцепилась в мои плечи.

– Надя! Надя! Отвечай немедленно, как ты себя чувствуешь?

– Не тряси меня, пожалуйста, – вежливо попросила я.

Мама отступила на шаг и сложила руки на груди.

– Ты пила? Употребляла наркотики?

– Нет, – я удивилась. Удивительная истома постепенно исчезала.

– У тебя очень странный вид, – мама помогла мне снять пуховик.

– Все хорошо. Можешь не беспокоиться, – заверила я родительницу и ушла в свою спальню. Дверь я закрыла, потому что больше всего сейчас я нуждалась в одиночестве, а мама хотела обратного.

– Кто такой Степан? – спросила мама, прислонившись к двери, – это тот самый, с которым тебя познакомила Лиля? С его номера ты мне вчера звонила?

– Да. Степа хороший.

– Дочь, ты провела ночь с мужчиной, которого знаешь всего один день?

– Мам, у меня такое чувство, что мы с ним знакомы миллион лет. А сейчас, извини, я иду спать.

Мама не стала ничего спрашивать. Вскоре в гостиной зашумел пылесос.

Я легла в кровать, попыталась мысленно восстановить вчерашний день. Но у меня не получилось вспомнить ни дороги, по которой мы ехали, ни дом, в котором находились, ни цвет постельного белья. Ничего, что не было частью Степана. В память врезались запах одеколона, золотая цепочка, выглядывающая из-за ворота рубахи; широкие пальцы, скользящие по моей щиколотке; прерывистое дыхание; горячая кожа…

Некстати вспомнились слова Лили о том, что у настоящей любви нет счастливого конца. “Что ж, пусть у нас будет животная страсть” – подумалось мне. Но надежды и желания не влюбиться опоздали. Глупо просить отсрочить то, что уже произошло.

– Он любит меня, – прошептала я.

Не может не любить. Если на свете существует любовь, то она должна начинаться именно так: весь мир растворяется, есть только он и она. Я отключила телефон, накрыла голову подушкой и провалилась в сон.

Проснулась я на удивление легко, да еще в такую рань – половина пятого утра! Впрочем, если учесть, что я беспробудно спала с двух часов дня, вряд ли стоит удивляться раннему подъему.

Я приняла душ, приготовила завтрак, а когда поднесла к губам чашку, заметила, что напеваю.

Я не могла усидеть на месте. Я не могла ходить ссутулившись. Я не могла молчать.

Я пела, легкими движениями расставляла вещи по местам. Бегала на цыпочках из одной комнаты в другую в поисках разбросанных украшений. Осанка ровная, плечи расправлены и не потому, что так красиво, а потому что душа требует. Если бы земное притяжение ослабело хоть немного, самую малость, я бы парила, танцевала в воздухе. Все, что находилось вокруг казалось правильным и привлекательным.

Я поцеловала маму в щечку. Мама протерла глаза, потом помотала головой и на всякий случай уточнила:

– Надя, который час: Будильник показывает шесть, но…

Три минуты седьмого, мам. Я побежала на работу. На завтрак фруктовый салат, тосты. Пока!

– Почему так рано? – спросила мама.

– Просто так! Хочу прогуляться!

Весь день меня преследовали чудеса. Начальница находилась в великолепном расположении духа, покупатели быстро находили нужную вещь, выручка оказалась в три раза больше обычного, прохожие улыбались и делали комплименты. И у меня ни разу не возникло опасения, что хороший день – всего лишь сон, или что вечером меня ждут неприятности. Нет. У меня была необыкновенная уверенность, что жизнь и должна быть приятной и легкой.

Туман: Привет, Надя! Извини, что надоедаю… Объявилась ли твоя соседка?

Я: Минутку.

Я отправилась к соседке.

– Надя? Привет, – Инга удивленно приподняла брови.

– Я тебя не отвлекаю?

– Нет, с чего ты вяла? Проходи.

– Ну, у тебя немного странная реакция.

– Я тебя не сразу узнала, – рассмеялась Инга, – такое впечатление, что внутри тебя включили лампочку. Никогда не видела, чтобы ты так светилась.

– Понятно, – теперь рассмеялась я, – слушай, у тебя остались котята?

– Один. Фактически, они все дома, им нужно немного окрепнуть. Для двоих сразу нашлись хозяева, еще одного Анисимовы с первого этажа просили котенка оставить.

– Тогда я последнего забираю!

– Какая быстрая, – улыбнулась Инга, – подожди денька три.

– Он хорошенький?

– Беленький. Красавец! Я была уверена, что его первым выберут. Тебе прям кто-то колдует, самый симпатичный достался. Ах да, самая симпатичная. Это кошечка.

– Я не себе беру, знакомому.

– А он хороший человек? – насторожилась Инга, – как следует будет ухаживать за котенком?

– Хороший, конечно! – возмутилась я, а потом подумала, что не видела Тумана, даже имени его не знаю. Тем не менее, я уверена, что он хороший. Меня даже обидело, что Инга усомнилась в его положительности.

Я: Девочка. Шерсть белая. Мордочка красивейшая. Через три дня готова отправиться в новый дом.

Туман: Фантастика! Мне хотелось именно белого котенка! Большое спасибо, Надя!

Я: Не за что. Ладно, я побежала. До связи.

После ужина в ресторане Степан отвез меня домой, потом поехал по делам, обещал забрать меня часа через два. Мне нужно успеть освежить макияж, подобрать одежду и украшения, так что на переписку времени нет.

Я остановила выбор на лиловом платье с вырезом до бедра и крупных серьгах-кольцах. Из косметики – подводка, тушь и помада в тон платью.

Степан приехал около одиннадцати. В этот раз моя память проявила себя лучше. Я запомнила большую часть путешествия.

– Тепло? – Степан повернул регулятор печки.

– Да, очень хорошо.

Честно говоря, я не обратила внимания на такую мелочь, как температура в салоне автомобиля. При необходимости я бы и в сарафане пошла за Степаном в любой мороз. Недаром говорят, что любовь греет.

– А куда ты ездил?

– В аэропорт.

– Встречал кого-то? – мой голос дрогнул.

– Да. Что ты предпочитаешь: клубнику или шоколад?

– Шоколад. А кого…

– Минутку.

Степан достал мобильный телефон, небрежным тоном отдал распоряжения и положил руку мне на колено. После этого я ничего не помню.