Фантастическая женщина - Кенди Шеперд

– Ничего страшного. Это недоразумение. – Хотелось найти верный тон и завести светскую беседу. – Вам прислали деталь от компьютера?

– В конце концов да.

Он явно не из разговорчивых. Наступила неловкая пауза, Шелли поспешила ее заполнить:

– Значит, вы изменили мнение в отношении сада.

На лице мужчины появилось знакомое мрачное выражение. Шелли даже обрадовалась. Его вымученная улыбка сбивала с толку. Теперь перед ней тот Деклан Грант, которого она ожидала увидеть, с которым настроилась иметь дело.

– Эти чертовы соседи постоянно жалуются. Считают, что мой запущенный сад портит вид улицы и понижает стоимость их владений. Теперь ко мне прицепился муниципалитет с требованием расчистить сад. Поэтому я к вам и обратился.

– Вы хотите расчистить сад? Все вырубить и заменить мощением с несколькими огромными вазонами?

– Нет. Я хочу привести сад в порядок, а не уничтожать.

– Хорошо, что вы не сторонник минимализма. Под этими зарослями скрывается красивый традиционный сад, и я хочу показать его.

– Это мне уже говорили.

– Я согласна на сто процентов.

Кто же это разделяет ее взгляд на реставрацию сада?

Возможно, Деклан разговаривал с другим садовником. Что бы там ни было, ей просто хочется поработать над садом.

– Расскажите мне, какой у вас опыт работы и квалификация.

– У меня диплом Мельбурнского университета по ландшафтному дизайну. И что более важно, большой опыт работы в общественных и частных садах. Когда я жила в Виктории, мне посчастливилось работать для одного коммерческого детского сада. Кроме того, у меня маленький частный бизнес, где я работаю одна.

– Вы из Мельбурна?

– Нет. Большую часть жизни я прожила в районе Голубых гор. – Когда отец бросил их, бабушка предоставила им с матерью и сестрой убежище в своем доме в горной деревушке Блэкхит в двух часах езды к западу от Сиднея. – В Мельбурн я уехала учиться в университете. А потом осталась. Викторию не зря называют «царством садов». Мне нравилось там работать.

– А что привело обратно?

Возможно, он уже решил дать ей эту работу.

– Семья.

Это полуправда. Какой смысл вспоминать унижение, которым закончились отношения со Стивом, после чего она срочно уехала в Сидней к сестре.

– У вас есть рекомендации?

– Да, и блестящие.

– Надеюсь, я смогу посмотреть?

– Конечно.

– Сколько вы возьмете за работу в саду?

– Зависит от того, что я там увижу. – Шелли несколько недель приглядывалась из-за забора и очень хорошо изучила переднюю часть. Обратная сторона оставалась неизвестной, но она догадывалась, что там все обстояло не лучше. – Сейчас я могу назвать вам приблизительную цифру, но придется включить туда двадцать процентов надбавки на непредвиденные случаи. Кроме того, возможны дополнительные расходы на услуги водопроводчиков и каменщиков.

– И все же.

Она назвала сумму, близкую к нижней границе. Что делать, ей отчаянно хотелось заняться этим садом.

– Вполне приемлемо. Когда сможете приступить?

– Сейчас у меня работа на весь день. Но я могу в выходные.

– Так не пойдет. Надо действовать быстро, иначе от меня не отстанут.

– Ладно, я…

– Бросьте свою работу. Я заплачу вдвое больше той суммы, которую вы назвали.

Шелли обалдело молчала. Такие деньги существенно изменили бы ее планы на будущее. А работу можно закончить месяца за два. Деклан, должно быть, принял ее молчание за сомнение.

– Я утрою сумму.

– Я не имела в виду… – Она запнулась.

– Это мое последнее предложение. Оно с лихвой компенсирует то, что вы потеряете, уйдя с работы.

– Да, должно. Компенсирует. Я согласна. – Шелли не могла сдержать возбуждения.

Работа в фирме ей не нравилась. Скучно. Фирма, видимо, решила тиражировать вариации одного и того же ультрамодного сада. Возможно, это нравится клиентам.

– У меня контракт, но я подам заявление и через неделю буду свободна.

«А ты не торопишься? – услышала она в голове голос сестры. – Ты ничего не знаешь про этого парня».

– Если сможете начать раньше, будет хорошо. Когда я что-то решаю, то хочу, чтобы это было сделано немедленно.

«Скажи, что ты подумаешь».

– Я с удовольствием начну работать, как только смогу. Если понадобится, то и семь дней в неделю, чтобы закончить к весне.

– Хорошо. Еще одна вещь. Я не хочу, чтобы здесь находился кто-нибудь еще, кроме вас.

– Что вы имеете в виду?

– Я ценю уединение. И не хочу, чтобы вокруг моего дома крутились толпы работников. Только вы, и все.

– Понимаю. Я сильная.

– Я вижу.

Некоторые мужчины произносили слово «сильная» как оскорбление, неужели в голосе Деклана прозвучала нотка восхищения? Это комплимент? Или она ослышалась?

– Но для тяжелых работ мне может понадобиться помощь. Возможно, придется убирать какое-нибудь дерево, а с этим не справиться в одиночку. Я должна заботиться о своей безопасности. В таких случаях могут возникнуть дополнительные расходы, но у меня надежные партнеры, которые не станут нас грабить.

Нас. Она сказала «нас». Как глупо. В этой работе не будет никакого «мы». Шелли понимала, что здесь все жестко ограничится взаимоотношениями работника и работодателя. Его место в доме, ее в саду.

– Договорились. Но я хочу, чтобы посторонние люди исчезали отсюда как можно быстрее. И никогда не заходили в дом.

– Конечно.

– Полагаю, мы договорились. Когда сможете начать, дайте мне знать. Пришлите подробный план работ, я подпишу с вами договор. И не забудьте указать, куда перевести деньги.

Его улыбка заметно снизила подспудную тревогу Шелли по поводу того, что она бросает работу в известной ландшафтной фирме ради того, чтобы наняться к этому человеку. Она ничего не спросила о графике платежей. Возможно, на него это произвело благоприятное впечатление. Садовникам частенько приходилось работать на доверии.

– Прежде чем уйду, объясните, должна ли я согласовывать с кем-то еще мои действия. Например, с вашей женой. Кстати, где миссис Грант? Шелли приучила себя предполагать, что любой мужчина женат, даже если никогда в этом не признается.

Его глаза потухли, а когда он наконец ответил, голос звучал очень сдержанно:

– У меня нет жены. Вы будете иметь дело только со мной.

Она выругалась про себя. Какого черта понадобилось задавать этот вопрос? То, что она услышала в его голосе, не было злостью или попыткой увильнуть от ответа. Это была печаль.

Куда она влезла? Бабушка постоянно твердила, что думать надо прежде, чем говорить. Шелли не всегда следовала ее совету. Выходя из дома, промямлила «всего доброго» и дала себе зарок впредь говорить с ним только по делу.