Тайна Вселенской Реликвии. Книга вторая - Владимир Маталасов

Разумеется, весь спектакль был разыгран весьма и весьма недурно. Ещё когда угнанный им с «Кассиопеи» моторный бот был на полпути к «синей дыре», Эдди извлёк из своего рюкзака электронное устройство, величиной с мыльницу, для отпугивания морских хищников, и закрепил его сзади, на поясном ремне. Затем, оттуда же, он вынул подводный дыхательный аппарат, если его можно было так назвать – два белых шарика диаметром с копеечную монету каждый, соединённых между собой тонкой и короткой резиновой трубкой с клапаном посредине. Эти шарики тут же были надёжно и плотно вставлены в ноздри, а трубочка с пусковым клапаном небольшой дугой свисала под носом: клапан приводил в действие механизм подачи из полостей шариков кислородно-гелиевой смеси через носовую полость. Вдох производился носом, а выдох – через рот. Время пребывания под водой с таким аппаратом ограничивалось тридцатью минутами.

Следующим на свет появилось подводное, транспортирующее устройство – миниатюрная, водомётно-реактивная установка, вся конструкция которой в сложенном состоянии могла спокойно разместиться в кармане брюк или пиджака.

Всеми этими подводными атрибутами Дюгеля снабдил Рунгштольф во время их последней, московской встречи в 1988 году, когда Эдди передал тому похищенные художественные полотна Малышева. На вопрос Дюгеля – зачем всё это надо, тот ответил: «Бери, приятель, бери, может пригодиться. Запомни: вся наша жизнь построена на одних лишь случайностях!» Подобную заботу о своей личности со стороны шефа Эдди смог оценить по достоинству, лишь попав в необычную для него ситуацию…

Все приготовления для имитации своей «гибели» – на барке почти все знали и были уверены в том, что плавать он не умеет, – Дюгель старался производить незаметно для постороннего взгляда: он догадывался, что за его действиями пристально наблюдает в бинокль не одна пара глаз.

Достигнув почти самого центра «синей дыры» – об этом свидетельствовал одиноко покачивающийся в лёгких волнах спасательный круг с борта линкора «Джордж Вашингтон», – Дюгель бросил управление мотоботом. Щелчком кнопки за спиной он включил прибор отпугивания хищников, слегка нажал на клапан подачи кислородной смеси, пригнулся, натянул на глаза водозащитные очки и, выпрямившись, спиной к наблюдателям, как был в одежде, прыгнул за борт, удерживая в руках транспортирующее средство и рюкзак: последний он выпустил из рук, как только коснулся воды.

Первым делом необходимо было приладить к ступням ног небольшую платформочку с установленным под ней водомётным движителем, а затем дёрнуть за шнур, приводящий к процессу воспламенения топлива двигателя. Однако, на первых порах задача осложнилась тем обстоятельством, что, как только пловец погрузился на незначительную глубину, сразу же очутился в обществе стаи акул. Поначалу они тенями бросились врассыпную, но пока он прикреплял двигательную установку, они вновь пошли на сближение. Пришлось увеличить мощность излучения отпугивания, на что потребовалось дополнительное время. Но зато результаты не замедлили сказаться: в скором времени след хищников простыл.

Дюгель почувствовал, что его начинает затягивать в «синюю дыру» всё быстрее и глубже. У него, даже в воде, по спине поползли мурашки при одной лишь мысли, что двигатель может и не сработать: тогда – конец. Рывок за пусковой шнур, и он с облегчением ощутил упругий толчок в ступни ног: слава Богу, сработало!

Подводные ориентиры ему были знакомы. Без особого труда преодолев втягивающее действие отверстия в морском дне, он покинул его пределы и поплыл в сторону одного из подводных строений, которых насчитывалось здесь около двух добрых дюжин вдоль всего периметра мелководной банки острова Проклятий. Это были своего рода форпосты на подходе к острову, залегавшие на глубинах пятнадцати-двадцати метров, построенные в самом начале его освоения и служившие для наблюдения и оповещения о надвигающейся опасности. Теперь же, в большинстве своём, в них отпала всякая необходимость: многие из них были покинуты и необитаемы. Одно из таких строений должно было находиться в трёх-четырёх кабельтовых от места погружения. Потому-то минут через двадцать отыскав его, миновав шлюзовой отсек и проникнув внутрь жилого помещения, Дюгель первым делом удостоверился в исправности всех систем жизнеобеспечения и сигнализации: всё оказалось в порядке и работало отменно.

– Неплохо подготовились, – мысленно похвалил он обслуживающий персонал острова. – Значит – ждут.

В памяти ещё хорошо сохранился случай, когда лет девять назад один из сотрудников островной лаборатории, находясь на дежурстве в одном из таких подводных бункеров – так на острове называли эти полусферические сооружения, – в буквальном смысле слова, проспал рыболовецкое судно, невесть когда и какими путями оказавшееся в водах мелководной банки и следовавшее в направлении острова. Конечно, островные службы засекли его и не подпустили близко к острову: объект без проволочек пустили ко дну. Провинившегося в тот день у всех на глазах наказали в назидание другим: его отдали на растерзание аподам, этим крылатым химерам-вампирам. Боже, как он кричал и молил о пощаде!.. Этот давнишний эпизод для Дюгеля был не из приятных, и он вновь мысленно воротился к прерванным воспоминаниям…

– Что же было дальше, после обретённого состояния, облачённого в форму туго набитых мешков?..

2. Ступеньки его карьеры.

А тогда сталось то, что в скором времени криминальная полиция каким-то образом всё же сумела «вычислить» личности похитителей.

– Случайность? – не раз задавался вопросом Дюгель. – Вряд ли, – и он вспомнил изречение Рунгштольфа о том, что вся жизнь наша построена на одних лишь случайностях. – Что же получается: любая случайность закономерна? – следовал очередной вопрос, – и, следовательно, построена на промахах и незнании дела? Где же произошёл тогда прокол? – Припомнились все детали ограбления банка. – Да, по крайней мере их было не менее трёх-четырёх. Во-первых, перед несостоявшимися артистами они называли друг друга с Сарой по имени. Во-вторых, демонстрация приёмов каратэ в подворотне: об этом потерпевшие наверняка с удовольствием напомнили следователю. В-третьих, отпечатки пальцев на «киносъёмочной» аппаратуре. И, в-четвёртых, кредиторы. Каждый из них, как пить дать, задался вопросом: «Из каких источников он, Эдди, черпал деньги, чтобы расплатиться с ними?» В общем, ошибка на ошибке…

Но как бы там ни было, в полиции обращались с ними вежливо и корректно. Следователь с интересом расспрашивал, они охотно отвечали. Тот от души смеялся, поражаясь находчивости и изобретательности своих подопечных, уверяя, что это первый подобный случай в его богатой практике, а те смотрели на него чистым, непорочным взглядом и в невинной улыбке растягивали свои рты до самой макушки.

В конце концов, обеим обвиняемым, учитывая их незаурядные способности, предложили сотрудничество, пообещав, что в случае отказа, они будут иметь большие неприятности. Так как генный код Эдди и Сары нёс в себе все признаки авантюризма, они без промедления дали на то своё согласие.

Последний год учёбы в колледже они совмещали с работой внештатных сотрудников криминальной полиции, которая заключалась, в основном, в выполнении некоторых мелких, незначительных поручений. Начальство внимательно присматривалось к ним. По окончании в 1972 году колледжа, Дюгель и Фулсброк были зачислены в штат полиции…

Характер поручений зависел от личных качеств сотрудника и от расположения к нему начальства. Первое же большое дело принесло Дюгелю успех. Его попросили посмотреть «свежим взглядом» на одно затянувшееся дело, связанное с розыском одного небезызвестного, опасного преступника: убийцы и рецидивиста. За ним числилось много крупных афёр и особо жестоких убийств. К расследованию и поимке были подключены даже некоторые службы ФБР и ЦРУ. Но всё безрезультатно: выйти на его след так и не удалось. Тот как в воду канул, хотя из достоверных источников было известно, что скрывается он где-то в городе, как говорится – «лёг на дно».

За одну ночь изучив все обстоятельства дела, на следующее утро он попросился на приём к шефу.

– Ну, что скажете новенького, Дюгель? – стоя встретил его шестидесятилетний, с впечатляющей лысиной на макушке и с неизменной сигарой в зубах, казалось бы, добродушный на вид толстяк, стряхивая пепел прямо на пол. Он грузно плюхнулся в кожаное кресло, не предложив, правда, сделать то же самое своему подопечному. Говорил он обыденным, тусклым голосом, не ожидая, по-видимому, чего-либо путного или дельного от этого невзрачного юноши.

– Сэр! – начал Эдди, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. – Мне хотелось бы поделиться с вами одной мыслью, возникшей по поводу дела «бешеного Дика». Не уверен, по вкусу ли придётся она вам.