Проклятие гробницы фараона - Р. Стайн

Я открыл рот, чтобы закричать, но не смог произнести ни звука.

3

Я отступил на шаг. Потом еще на один. Не сознавая, что делаю, я поднял вверх маленькую руку мумии, словно собирался отогнать ею пришельца. Мумия приблизилась, и я вгляделся в ее запавшие темные глаза. И узнал их.

— Дядя Бен! — закричал я.

В ярости я швырнул в него руку мумии. Она ударилась о его забинтованную грудь и отскочила.

Дядя Бен покатился от смеха.

Тут я увидел и Сари, которая просунула голову в дверной проем. Она тоже смеялась.

Они полагали, что это весело. А мое сердце готово было выскочить из груди.

— Не смешно! — гневно закричал я, сжимая руки в кулаки. Чтобы успокоиться, я глубоко вздохнул.

— Я же говорила, он испугается. — Сари вошла в комнату. На ее лице застыла высокомерная улыбка.

Дядя Бен продолжал хохотать, по его забинтованному лицу аж потекли слезы. Он был большим, высоким и плотным, и от его смеха тряслись стены.

— Ты же не испугался, Гейб? Правда?

— Я догадался, что это ты. — Мое сердце беспорядочно колотилось, словно было заводной игрушкой, у которой кто-то перекрутил пружину. — Я сразу узнал тебя.

— Но выглядел ты испуганным, — усмехнулась Сари.

— Просто хотел вам подыграть, — ответил я, гадая, был ли со стороны заметен мой страх.

— Надо было видеть выражение твоего лица! — воскликнул дядя Бен и залился смехом.

— Я просила папу этого не делать, — сказала Сари, опускаясь на кушетку. — Удивительно, как служащие гостиницы впустили его в таком виде.

Дядя Бен наклонился и подобрал с пола руку мумии.

— Ты ведь уже привык к моим шуткам, правда, Гейб?

— Да, — ответил я, пряча глаза.

Втайне я обругал себя за то, что поддался на этот глупый маскарад. Я вечно попадаюсь на его шутки. А тут еще Сари, которая ухмылялась мне с кушетки, потому что знала, что я чуть не потерял сознание от страха.

Дядя Бен стянул повязку с лица. Он подошел ко мне и отдал руку мумии.

— Где ты это взял?

— На распродаже, — сказал я.

Я хотел спросить, настоящая ли она, но он не дал мне и рта раскрыть, заключив в медвежьи объятия. Марлевые повязки показались мне очень шершавыми.

— Я так рад видеть тебя, Гейб, — тихо сказал он. — Ты очень вытянулся.

— Почти с меня ростом, — влезла Сари.

Дядя Бен махнул ей рукой.

— Встань и помоги мне снять эти тряпки.

— А мне ты нравишься в таком наряде, — хихикнула Сари.

— Иди сюда, — настаивал дядя Бен.

Сари со вздохом поднялась и перекинула на спину прямые черные волосы. Она подошла к отцу и принялась разматывать повязки.

— Я немного увлекся игрой в мумию, — признался дядя Бен. Он положил руку мне на плечо. — А все потому, что я теперь целыми днями пропадаю в пирамиде.

— А что там такое? — живо поинтересовался я.

— Папа обнаружил новую погребальную камеру, — вмешалась Сари, прежде чем ее отец успел рот открыть. — Он исследует те части пирамиды, куда никто не заглядывал все эти тысячи лет.

— Правда? — вскричал я. — Здорово!

Дядя Бен прищелкнул языком.

— Погоди, сам все увидишь.

— Увижу? — Я не совсем понял, что он имел в виду. — Ты хочешь сказать, что возьмешь меня с собой в пирамиду?

Похоже, я даже взвизгнул от радости. Но мне было плевать. Я не верил своему счастью! Я попаду внутрь пирамиды, в ту ее часть, которую открыли только сейчас.

— У меня нет выбора, — сухо сказал дядя Бен. — Чем еще я могу вас обоих занять?

— А там есть мумии? — спросил я. — Мы увидим настоящих мумий?

— Ты только что видел одну. Успел соскучиться? — Это, по мнению Сари, была шутка.

Я проигнорировал ее.

— А там внутри есть сокровища, дядя Бен? А рисунки на стенах?

— Поговорим об этом за обедом, — сказал он, снимая последний слой бинтов. Под всей этой марлей на нем были клетчатая тенниска и мешковатые брезентовые брюки. — Пошли. Я умираю от голода.

— Бежим наперегонки, — предложила Сари и, оттолкнув меня в сторону, вылетела из комнаты.

Мы поели в гостиничном ресторане. Там были пальмы, нарисованные на стенах, и маленькие пальмы в больших кадках на полу. Под деревянным потолком медленно крутились огромные вентиляторы.

Нас усадили в отдельный кабинет: я и Сари напротив дяди Бена. Нам подали длинное меню, напечатанное на английском и арабском.

— Только послушай, Гейб, — с довольной ухмылкой сказала Сари. Она начала вслух читать по-арабски.

Ну и воображала!

Одетый в белое официант принес корзинку с лепешками и тарелку с зеленой подливой, куда полагалось макать хлеб. Я заказал большой сандвич и жареную картошку, а Сари — гамбургер.

За обедом дядя Бен рассказал нам, что именно он нашел в пирамиде.

— Как вы, возможно, знаете, — начал он, стряхивая с себя крошки хлеба, — эта пирамида была построена около двух с половиной тысяч лет до нашей эры, во время правления фараона Хеопса.

— Только благодаря имени он и запомнился, — фыркнула Сари. Еще одна неуклюжая шутка.

Ее отец хихикнул, а я скорчил ей гримасу.

— Это было самое большое сооружение своего времени, — сказал дядя Бен. — Вы знаете, какую площадь занимает ее основание?

Сари отрицательно покачала головой.

— Какую? — спросила она с набитым ртом.

— А я знаю, — выпалил я, усмехаясь. — Тринадцать акров.

— Правильно! — воскликнул дядя Бен, пораженный моей эрудицией.

Сари метнула на меня удивленный взгляд.

«Один-ноль в мою пользу, — удовлетворенно подумал я и показал ей язык. — И один-ноль в пользу путеводителя отца».

— Пирамида была построена как усыпальница, — продолжил дядя Бен уже серьезней. — Фараон приказал сделать ее огромной, чтобы получше спрятать погребальную камеру. Египтяне очень боялись грабителей, разорявших могилы. Они знали, что воры попытаются проникнуть внутрь и забрать все драгоценные камни и сокровища, которые были захоронены рядом с их владельцем. Поэтому они соорудили внутри множество коридоров и комнат — своеобразный лабиринт, который должен был помешать грабителям найти настоящую погребальную камеру.

— Передай мне кетчуп, пожалуйста, — перебила его Сари.

Я передал ей кетчуп.

— Сари уже слышала мой рассказ, — сказал дядя Бен, макая хлеб втемную подливу на тарелке. — Археологи думали, что исследовали уже все туннели и камеры внутри пирамиды. Но несколько дней назад мы с моими рабочими обнаружили туннель, которого нет ни на одной карте. По всей видимости, это какой-то еще не изученный туннель. Полагаю, он приведет нас к настоящей погребальной камере самого Хеопса!

— Потрясающе! — закричал я. — И мы с Сари будем там, когда ты ее найдешь?

Дядя Бен засмеялся.

— Не знаю, Гейб. Могут потребоваться годы кропотливого труда, чтобы приблизиться к цели. Но завтра я возьму вас с собой в этот туннель. Тогда ты сможешь рассказать своим друзьям, что был внутри древней пирамиды Хеопса.

— А я там уже была, — заметила Сари. Она посмотрела на меня. — В ней очень темно. Ты можешь испугаться.

— Как бы не так! — возразил я. — Ни за что!

Мы провели ночь в гостиничном номере моих родителей. Заснул я не сразу. Думаю, я был слишком взбудоражен возможностью попасть в пирамиду. Мне представлялось, как мы обнаруживаем мумии и огромные сундуки древних сокровищ.

Дядя Бен разбудил нас очень рано, и мы поехали к пирамиде. Воздух был уже теплым и густым. Солнце висело над пустыней, как оранжевый шар.

— Вот она! — объявила Сари, указывая в окно машины.

И я увидел, как из песка, словно мираж, встает пирамида.

Дядя Бен показал специальный пропуск охраннику в синем мундире, и мы свернули на узкую дорогу, проложенную по песку около пирамиды. Мы припарковались рядом с другими автомобилями и фургонами в голубовато-серой тени огромного сооружения.

Когда я вышел из машины, у меня в груди все звенело от восторга. Я уставился на огромные, изъеденные временем камни.

«Ей больше четырех тысяч лет, — подумал я. — Сейчас я окажусь там, где сокрыта четырехлетняя тайна!»

— У тебя кроссовка развязалась, — сказала Сари, указывая на нее пальцем.

Умеет же она вернуть человека с небес на землю!

Я присел на корточки, чтобы завязать шнурки. По какой-то неведомой причине левый ботинок у меня всегда развязывается — даже если там двойной узел.

— Рабочие уже внутри, — сказал нам дядя Бен. — А теперь держитесь поближе друг к другу, хорошо? Не отходите от меня. Туннели похожи на лабиринт, в них очень легко потеряться.

— Без проблем. — По-моему дрожащему голосу нетрудно было догадаться, как я взволнован.

— Не беспокойся, я прослежу за Гейбом, — сказала Сари.

Эта девчонка всего на два месяца старше меня. Почему она ведет себя так, словно она моя няня?