Бальзак - Стефан Цвейг

Завершив к середине 30-х годов свой цикл биографических этюдов, Цвейг не оставлял работы над новыми произведениями биографического жанра. Советскому читателю знакомы его книги о шотландской королеве Марии Стюарт, об отважных мореплавателях Магеллане и Америго. В этих книгах общественная атмосфера передана значительно полнее и ярче, чем в этюдах Цвейга 20-х годов. Образы героев более объективны и социально наполнены. Но все же и в этих романизированных биографиях автора больше привлекала индивидуальная психология, внутренние закономерности личных судеб, чем социальные причины, формирующие эти судьбы.

Образ Бальзака интересовал С. Цвейга издавна. В первом посвященном ему этюде, вошедшем в упомянутый цикл «Строители мира», автор еще не ставил своей целью дать обстоятельное, научно документированное жизнеописание великого французского писателя. Крупными мазками, в импрессионистической манере С. Цвейг набросал психологический портрет мощного гения, творца «второй действительности».

Этот очерк послужил как бы первоначальным эскизом к следующей его работе о жизни Бальзака, монументальной биографии, которую Цвейг готовил много лет. Заканчивал он ее в последние годы своей жизни, в Бразилии. Книга вышла в свет после смерти автора. Изверившись в своих иллюзиях, оторванный от родины, трагически ощущавший свое одиночество, Стефан Цвейг покончил жизнь самоубийством в 1942 году.

Книга С. Цвейга о жизни Бальзака отличается установкой на строгую достоверность. Факты и только факты, никаких вымышленных ситуаций, персонажей, ни одной выдуманной сцены или монолога. Документальность, И в то же время это не тяжеловесная научная работа, не академически засушливая монография для специалистов – это живое, увлекательное, полное драматизма повествование.

Богатство и достоверность материала, мастерство повествователя – это серьезные достоинства книги. Но в ней привлекает и другое. Прежде всего глубокое уважение и любовь автора к своему герою. Цвейг любуется Бальзаком, даже когда пишет о его слабостях и ошибках, глубоко сочувствует ему, задыхающемуся в вечной спешке, подстегиваемому неумолимыми обстоятельствами, увлекающемуся невыполнимыми прожектами

Но, любуясь своим героем, биограф вместе с тем стремится трезво оценить, в чем подлинная сила Бальзака, где его слабости и заблуждения.

«Насколько гениален Бальзак-творец, настолько же бездарен он в роли светского льва» (гл. VIII).

«Он велик, когда стоит на почве действительности», если же он отходит от реализма, как, например, в «Лилии в долине», в «Серафите», то всегда соскальзывает в неискреннюю экзальтацию, – справедливо утверждает С. Цвейг.

Книга выгодно отличается от многих трудов буржуазных исследователей и общей оценкой творческой эволюции «писателя. В противоположность тем, кто ополчается на поздние романы Бальзака, пытаясь доказать, что в них, мол, талант писателя пошел на снижение, „фельетонист нанес ущерб романисту“ Цвейг полагает, что в 40-е годы Бальзак создал свои шедевры. Правда, говоря об этих шедеврах, он подчеркивает, как нам кажется, не самое основное.

Главную ценность «Кузена Понса» и «Кузины Бетты» С. Цвейг усматривает в некоем «абсолютном» их значении в том, что Бальзак становится здесь «над временем».

Между тем подлинная сила этих романов как раз заключается в том, что автор дал в них квинтэссенцию современности – широкую картину жизни буржуазной Франции 30-х го дов XIX века.

Все исторически конкретно в этих романах – обстоятельства, характеры, мельчайшие детали обстановки и быта: и фасоны дамских шляпок, и ход коммерческих махинаций, и мебель в гостиной буржуазной цирцеи г-жи Марнеф, и внутренний мир ветерана наполеоновских войн барона Юло, утратившего совесть и честь в погоне за наслаждениями.

Но, рисуя повседневную жизнь людей своего времени, Бальзак раскрывает некоторые общие закономерности буржуазного общества. Бешеная борьба эгоистических страстей продолжается и разрастается и столетие спустя после падения монархии Луи Филиппа, «короля лавочников». Продажность и лицемерие, ханжество и разврат, коррупция государственного аппарата и разрушение семейных устоев, обесценивание и утрата моральных норм, разложение высоких человеческих чувств под воздействием торжествующего чистогана – все это принимает еще более чудовищные очертания в буржуазной Европе XX века.

До таких широких типических обобщений, выходящих за пределы его эпохи, Бальзак поднимается именно потому, что постигает сущность современности.

С. Цвейг нередко опускает важнейший вопрос о связях писателя с его эпохой.

Роль общественной жизни, социальной борьбы в развитии личности и творчества писателя стушевывается. На первый план выдвигаются иные закономерности.

Главными движущими силами развития личности для Цвейга являются внутренние потенции, психофизиологические особенности, среди которых выделяется господствующая черта, «доминанта», главенствующая сила, заложенная самой природой и своеобразно раскрывающаяся в борьбе человека с судьбой. Игра этих стихий – внутренней доминирующей силы и пестрого хаоса большого мира, причудливый рисунок, образующийся в результате их взаимодействия, и определяют, по Цвейгу, жизненную стезю личности.

Ведущая черта Бальзака – его несокрушимая воля. Эта внутренняя стихия, как постоянно подчеркивает С. Цвейг, и оказывается основной движущей силой на жизненном пути писателя.

Естественно, что эта предначертанная схема сковывает возможности биографа и ограничивает его горизонт.

Однако живой материал то и дело вырывается из ее рамок, не подчиняясь ей. И Цвейг-повествователь порой вступает в противоречие с Цвейгом-психоаналитиком.

Год за годом прослеживает биограф необычайную жизнь Оноре де Бальзака. Размышления по поводу маленькой, но многозначительной частицы «де», которую, не имея на то никаких прав и оснований, присоединил к своей фамилии Бальзак, жаждавший приобщиться к аристократии, служат зачином книги.

Самочинный фантазер победил. Он остался для следующих поколений де Бальзаком. «Поэзия, назло всем последующим уточнениям, всегда торжествует над исторической достоверностью». Эта мысль – один из лейтмотивов книги.

Лаконично и ярко рисует Цвейг родителей Бальзака, особо подчеркивая те качества, которые унаследовал сын или которые они привили ему в детстве. Безотрадно детство Оноре Бальзака. Ни материнской любви, ни заботы и ласки. Розги. Карцер. Пансионская муштра. Но здесь, в пансионе, начинается двойное существование подростка. «Умственные оргии», безудержное чтение и первые попытки писать. Трактат о воле.