Шкатулка. Детектив. Фантастика. Ужас - Дмитрий Коробков

– Едем! – скомандовал Мокрэ, срываясь со своего кресла.

Круасье, пропустив своего шефа вперёд, последовал за ним.

«Кто же мог отравить нашего мэра, – размышлял Мокрэ в машине, – кому, этот достопочтенный гражданин нашего города мог стать неугоден»?

Сумерки полностью поглотили город, когда полицейская машина подъехала к дому мэра. Инспектор Мокрэ решительным шагом подошёл к двери.

– Звони! – приказал он своему помощнику, который не отступал от шефа ни на шаг.

На звонок дверь открыла сама мадам «мэрша». Увидев инспектора, она всплеснула руками и заплакала:

– Вот такое несчастье с нами приключилось, господин Мокрэ. Проходите, пожалуйста. Выпьете что-нибудь?

– Я на службе… И для начала я хотел бы видеть господина мэра, – решительно произнёс инспектор.

– Это невозможно, – растерянно и как-то обречённо ответила супруга градоначальника, – его уже увезли…

– Как увезли?

– Когда приехали медики, он уже лежал, практически без чувств.

Мокрэ перестал жевать свою зубочистку, инстинктивно снимая шляпу с головы. Круасье мгновенно последовал его примеру, обнажая голову.

– Вы знаете, он так мучился, так мучился… – продолжала хозяйка.

– Сочувствую Вам мадам…

– Может, всё-таки выпьете?

– Кальвадос, мадам, если можно?

– Угу, – она кивнула головой и, подойдя к шкафчику, достала рюмку с бутылкой.

Мокрэ повернул голову к своему помощнику, мимикой констатируя трагическое известие. В ответ тот виновато пожал плечами, мол, «что поделаешь…»

– Пожалуйста, инспектор, – мадам протянула инспектору рюмку.

– Я должен задать Вам несколько вопросов, если Вас это не затруднит, в такой час? – он пригубил ароматный напиток, стараясь незаметно прочувствовать весь букет послевкусия.

– Конечно, господин Мокрэ, задавайте, – женщина приняла мужественную осанку, – я готова ответить на Ваши вопросы.

Круасье достав свой блокнот с карандашом, замер в ожидании предварительного допроса.

– В котором часу господин мэр вернулся домой? – начал инспектор.

– Как обычно, в половине седьмого. Я как раз заканчивала с приготовлением обеда.

– Вы готовили обед сами?

– Да. Клотильда отпросилась у меня на сегодня в кино, там понимаете идёт картина про любовь, а её кавалер…

– Я понял, продолжайте, пожалуйста, – перебил ее рассказ о служанке Мокрэ.

– Так вот, поскольку кухарка из меня посредственная, – она смущённо развела руками, – я подумала, что фрикасе из цыплёнка мне будет под силу. Плюс устрицы, словом…

– Что мэр?

– А, что, Франсуа даже обрадовался такому повороту событий, он так мило улыбнулся мне.

– Когда Вы готовили фрикасе, к Вам кто-нибудь заходил?

– Постойте, дайте вспомнить… Заходила Адель, – моя подруга, знаете, тоже приглашала меня в кино, но я ей говорю: «Что ты, дорогая, я сегодня готовлю своему Франсуа романтическое кушанье». А она: «Но мне тогда не с кем будет пойти в кино. Фильм про любовь, а в моем супруге уже ни романтики, ни любви, не осталось. Но разве что кроме любви к футболу…»

– Ещё, кто-нибудь?

– Принесли устрицы. Знаете, я всегда их заказываю у Жака…

– Ещё?

Мадам задумалась…

– Нет. Никто больше не приходил.

– Продолжайте, пожалуйста, вы готовили…

– Да, я взяла цыплёнка, разделила его на порционные кусочки…

– А когда вернулся господин мэр, всё уже было готово?

– Конечно. Рис на гарнир и паровые овощи готовятся быстро. Знаете, я курицу не ем, – у меня на неё аллергия, поэтому я ещё приготовила овощи. Но Франсуа любит курицу. Он выпел аперитив. Потом я подала зеленый салат, устрицы, фрикасе с гарниром, себе – овощи. Вино и свечи я поставила заранее, так чтобы…

– На устриц у вас аллергии нет? – вновь перебил словоохотливую женщину инспектор.

– Нет. С устрицами у меня всё в порядке. Устрицы, знаете, – афродизиак. С них мы начали. Белое вино…

– А во время ужина вас никто не прерывал?

Круасье перевернул очередной лист блокнота, стараясь не пропустить ни единого слова.

– Никто. Был телефонный звонок. Франсуа хотел, было ответить, но я сказала: «Дорогой, пусть думают, что мы ушли в кино. Мы так давно не проводили вечер вместе, наедине, чтобы только ты и я. Чтобы приятная музыка успокаивала, а мерцающий свет свечей придавал обстановке интимность. Чтобы вино слегка кружило голову…»

– Мадам, когда вы закончили обедать, что было дальше?

– Потом? Мы ели сыр, пили кофе с шоколадом, он вырабатывает серотонин – гормон удовольствия. Мы разговаривали, слушали музыку, но Франсуа всё время был чем-то обеспокоен. О, я только потом поняла, что это было недомогание! Какая я невнимательная! Он пожаловался на непонятные ухудшения во всём организме.

– Здесь, пожалуйста, поподробнее и повнимательнее, – Мокрэ превратился в саму сосредоточенность, – постарайтесь не пропустить ничего!

Круасье, следуя примеру шефа, словно изготовился к старту внимательного и подробного быстрописания.

– Да, я поняла Вас, – согласилась супруга мэра, – так вот, он сказал: «Дорогая я, кажется, не здоров». Я, правда, восприняла это, как желание Франсуа увильнуть от… общения со мной и сказала.., подождите, сейчас вспомню… «Не выдумывай»! А он ответил: «У меня, наверное, поднялась температура». Провёл рукой по лбу и перебрался вот в это кресло, инспектор.

– Угу, – Мокрэ бросил беглый взгляд на кресло у камина.

– «Нет, здесь ещё хуже, – сказал вдруг Франсуа, и пересел подальше от огня». Его лицо блестело. Я подошла ближе и заметила, что он покрылся испариной. Ему действительно было плохо. Я спросила: «Франсуа, что с тобой»? Он ответил: «Мне плохо»! И так взявшись за живот, стал мучительно поукивать…

– Что, простите, мадам, – вдруг вмешался в разговор Круасье, молча записывающий беседу до этого момента.

Все повернули головы в его сторону.

– Я не понял этого слова, мадам. Как записать? Что стал «мучительно» делать господин мэр?

– Поукивать, – объяснила мадам, – это так тихонько и жалостливо держась за живот постанывать: «У-у».

– Понял, – кивнул полицейский, возвращаясь к записям в блокноте.

– Что было дальше, – обратился инспектор к женщине.

– Дальше? А дальше я растерялась… Нет, потом я нашлась и стала всем звонить! Я позвонила подруге. Не Адель, она всё-таки ушла в кино, помните, я говорила? Она ушла с Мари, – женой брата нашего священника. А я позвонила Валери, – вдове бывшего пекаря, которые продали свою пекарню нынешнему пекарю Жану-Луи. Валери очень хорошо разбирается во всякого рода недомоганиях. Она сказала, что: «Наверное, он съел что-то не качественное». Я ей возразила, так как некачественного за столом ничего не было. Валери перечислила мне целый список препаратов и процедур, которые могли бы помочь моему Франсуа. Он, кстати, так терпеливо и мужественно ждал, пока я записывала. Вот, видите список, – она протянула Мокрэ исписанные листки бумаги.

– Продолжайте, – теряя терпение, взял бумаги инспектор.

– В общем, она сказала, что уж если и это не поможет, то попробуй обратиться к врачу. Поскольку я ничего не поняла из того, что записала, то решила сразу же звонить в больницу.

– Разумно, – буркнул Мокрэ.

– В больнице мне сказали, что они сейчас приедут. Но мне было нестерпимо видеть страдания бедного Франсуа, и я позвонила своей маме. Мама сказала: «А нечего было за такого болявого замуж выходить! У него вечно всё болит! У вас и детей, поэтому нет! А ей внуков хочется понянчить»! Разговор как-то не задался, и я позвонила в полицию. Ой, – это вам. Мне сказали: «Ждите, приедем».

– То есть, Вы не сразу обратились за медицинской помощью? – стал анализировать услышанное Мокрэ.

– Вы что меня в чём-то подозреваете? – вдруг удивилась женщина.

– Моя работа, мадам, подозревать всех и каждого, пока я не докопаюсь до истины. Я могу подозревать даже Круасье, – повернул голову инспектор в сторону своего помощника.

– Меня? – от удивлённого возмущения Круасье едва не выронил свой блокнот.

– Кто знает, Круасье, может быть ты незаконный внук троюродной бабушки феодально-абсолютистского строя, – стал оправдываться инспектор.

– У меня нет троюродной бабушки.

– У всех есть, или когда-то были бабушки… Хватит спорить!

– Но позвольте, – вмешалась, наконец, жена мэра, – какой ещё внук? Какая бабушка? Я единственная законная наследница!

– Вот именно, – хладнокровно продолжал инспектор, – о том и речь.

– Вы серьёзно? – опешила женщина.

– Что дальше происходило с господином мэром, – решил прервать ненужную дискуссию Мокрэ, уточняя подробности.

– А что с ним происходило? Ничего, он тихонько мучился.

– Укал, – добавил Круасье.

– Надо отметить, что медики приехали достаточно быстро, но Франсуа был так плох…

– Понятно, мадам, – заключил инспектор, – мы сейчас проедем в больницу. Нам нужны точные показания всех участников данного инцидента. Заключительных медицинских результатов, возможно, придётся ждать до утра, но нам не впервой… Мы будем держать Вас в курсе происходящего.