Новый Галлифрей - Вера Космолинская

Вернувшись к людям, я застал интересную картинку. Нервный молодой человек лежал в обмороке. Катерина хлопотала вокруг него, сосредоточенно ища пульс, и кажется, не находила. Возможно, это были не просто нервы. Может, кто-то решил все же убить его, чтобы было спокойней и не так нервно? Непорядок… Для игры им нужно было девять игроков, и я уже был уверен, что толчком с этой стороны для последней капли, прокладывающей дорогу в реальность, должна стать эта неведомая древняя игра в «открывание врат». Я представления не имел, что это за игра в земные погремушки, и не собирался к ней присоединяться, да и Ривер вряд ли подходила для этой роли. Но игроки, разумеется, об этом не знали, и возможно, надеялись, что их все равно еще останется девять человек. Так что я подошел взглянуть и убедиться сам, не придется ли нам самим во что-то вмешиваться.

При моем приближении, Катерина подозрительно глянула на меня. В конце концов, именно меня опознал ее спутник и пытался предупредить остальных. Я успокаивающе поднял руки, хоть в правой держал свою лазерную отвертку.

— Уверяю вас, это не я. Позвольте-ка, я его просканирую.

Катерина, похоже, не возражала.

— У него нет пульса, — мрачно сказал она.

— Минуточку… — Я повел отверткой над нервным парнем и посмотрел на показатели. Интоксикация. Определенно отравление. Метаболизм замедлен. Но не фатально, что-то вроде очень глубокого сна. Скажем, летаргического. И мелкие возрастающие всплески.

Уф, все в порядке. Подменять этих смешных людей в их ритуале не придется. В конце концов, кто именно их знает, что они собираются делать на этом «ритуале».

— Это временно, — заверил я. — Подождите часок-другой, и он к вам вернется.

И сам вернулся к исследованию своей «точки проникновения». Ничего нового.

— У него есть пульс! — воскликнула меж тем Катерина через некоторое время. Ну, вот и славненько! Значит, кто-то отключил парня только для того, чтобы тут было потише. Между тем, участники игры собирались снова, вполне довольные какими-то своими исследованиями и тем, что в эту ночь ничего особенного не случилось. Видимо, они собирались уходить. Активность «пульсации реальности» оставалась прежней. Ну что ж, подождем до следующей ночи. Аномалия ведь только нарастает. Сегодня фаза Луны была все еще той, какой нужно, почти без искажений.

«Игроки» пока были этим довольны, но оставались настороже.

Я тоже. И также Ривер.

Вторая ночь была уже несколько повеселее. Все друг друга уже знали, и начали какую-то тихую возню между собой, переманивая на какие-то свои «стороны». Раз уж они не могли устранять идейных противников, оставалось действовать лишь так. Я увидел, как Крысолов играет на своей дудочке для человека в огненной рубашке. В мелодии было что-то гипнотическое, уж я-то знаю в этом толк.

— Какая у вас карта? — спросил затем Крысолов.

— Дьявол, — ответил человек в огненном шелке, будто бы трансе.

— Открывающий или закрывающий?

— Закрывающий.

Крысолов удовлетворенно кивнул и отошел.

Человек в огненном усмехнулся, сунув руки в карманы и покачал головой ему вслед:

— Ну наконец-то, — пробормотал он. Он явно был не их тех, на кого мог подействовать гипноз Крысолова. Но счел пока нужным это скрыть. Видно, это было ему на руку.

Все собирались в кучки, по двое, по трое, иногда рядом с ними я замечал какое-то зависающее маленькое пятнышко света. Но оно тут же ускользало, заметив мое внимание. И поскольку оно как будто не преследовало меня, я решил, что мне нет до него дела. Параметры активности возросли с прошлой ночи, но все еще оставались недостаточными. Может, придется все же подтолкнуть события самому? Но нет, дождусь ритуала. Я должен знать, как действует механизм, который может представлять опасность.

Затем я заметил Джилл, показывающую Крысолову нечто в отражении воды в каком-то сосуде.

— Мерлин спит в своей зачарованной ловушке, — говорила она. — Мне пришлось заключить его там. Он нес с собой слишком много порядка. Мир не мог это выдержать. У людей не оставалось бы свободы выбора, никакой свободы воли. Но чары слабеют. Если я не призову помощь из-за врат, он может захватить мир…

«Ну, это едва ли, — подумал я. — Не думаете же вы, что весь порядок может быть сконцентрирован в одном человеке, кем бы он ни был. Наверное, когда-то вы его остановили по делу, но сколько воды утекло…» А кроме того, я как-то встречался с Мерлином. Это было крайне забавно. И он не был в своей ловушке. А идеи порядка и прочих идеалов явно блуждали где-то сами по себе, совсем в стороне от этого безобидного старикана, склонного к сумасшедшим экспериментам и потому невольно вызывавшего у меня подобие дружеской симпатии. Кроме того, его магия определенно слабела вместе со всеми чарами мира, если именно об этом говорила Джилл. Теперь приходило время для чего-то совсем иного. Для технологий и для других миров! К черту ненадежные чары! Скажем, для нас! И нас никогда не догнать никакой старой магии!

Я оставил Ривер следить за ними и вернулся к своим делам.

Артур Беркли куда-то испарился с территории Планетария. Нервный молодой человек тоже. Отец Этлау долго о чем-то разговаривал с Графом, потом с Джилл, потом неясно кому выкрикивал: «Нечисть! Нечисть! Земля должна быть очищена огнем!..» Чеаре, когда думал, что никто не видит его, поигрывал сияющей звездой, перекидываемой из ладони в ладонь. Я подозревал, что звезда была настоящей. Крысолов обстоятельно разговаривал со своим ручным животным. А Джек, которого никто уже не называл Яковом Бронштейном, рассеянно и тревожно поигрывая серебряным ножом, душевно разговаривал с каким-то черепом.

А я иногда начал ловить себя на том, что выглядываю сияющее пятнышко света, которое, кажется, начало преследовать и меня, но все время ускользало, стоило о нем подумать.

Наконец я услышал смех Артура Беркли. Бледное кольцо света зависло перед ним:

— Мне жаль этот старый Планетарий, Призрак! — говорил он. — Как ты думаешь — сможем мы после ритуала перебросить его поближе к отцовскому Лабиринту? Там как раз не хватает порядочного замка…

Призрак, похоже, ответил согласием. И Артур Беркли как будто засмеялся на два голоса.

А Джилл перед самым рассветом вдруг увлекла с собой Катерину, спрашивая, что за странный кулон висит у нее на шее.

— Этот кулон передавался в нашей семье много поколений от матери к дочери, — отвечала Катерина. — Он принадлежал одной из моих очень дальних прабабок, родоначальнице, от которой мне передались мои магические силы.

— Магические силы передались вам вместе с моей кровью, — помолчав, сказала Джилл. — Возможно, вы слышали обо мне как о Нимуе, Леди Озера. В этом кулоне я некогда заключила свою человечность, чтобы лучше исполнять свое предназначение.

— Тогда он принадлежит вам, — ответила Катерина, с каким-то удивлением снимая кулон. Она колебалась, чувствуя, что действует не сама — кулон сам хотел вернуться к хозяйке, и только это и останавливало Катерину от того, чтобы отдать его сразу. Это ее удивляло.

— Выбор за вами, — отстранено проговорила Джилл, хотя озера в ее глазах никогда уже не стали бы спокойными и гладкими.

— Я должна вернуть его вам, — ответила Катерина. — Я знаю, нельзя жить без важной части своей души. Мой любимый человек хотел открыть эти врата, но мне удалось переубедить его. Пусть и ваше сердце оттает, и вы будете знать точно, что нужно делать!

— Я знаю, что нужно делать, — сказала Джилл. — Я не думала, что могу ждать помощи, но оказалось, что могу. Здесь, на Земле, а не там, за вратами. Мы с вами давно на одной стороне.

Джилл взяла кулон в свою руку, положила на ладонь, накрыла другой, закрыла глаза, покачнулась, и что-то в ней изменилось, на уровне самой реальности. И что-то изменилось в ее глазах, все еще озерных, но ставших живыми и теплыми. Чуть более живыми и теплыми чем раньше.

А зависшее рядом пятнышко света умчалось куда-то дальше.

Кончилась вторая ночь совершенного полнолуния, активность повысилась, но всю ночь все еще оставалась неизменной.

И наконец, третья ночь полнолуния. «Игроки» вернулись снова, со странными вещами в руках, и сложили их в круг под самым куполом. Среди этих вещей были деревянная чаша, фарфоровая куколка, колода игральных карт, странного вида пробка от шампанского, и даже казавшаяся на вид обычной головка чеснока. Хотя, наверное, было не очень обычным то, что в круг положил ее Граф. Они уже привыкли, что я постоянно сканирую купол отверткой, и не волновались, когда я сделал это снова. Активность резко подскочила! Наконец-то, все произойдет сегодня! Прекрасно!

В круге вспыхнул костер!

— Закрываю! — воскликнул Чеаре. «Закрываю!» — подхватили остальные. Неужели все?.. Я с тревогой покосился на результаты сканирования и перенастроил шкалу — старая исчерпала свои возможности, а активность продолжала нарастать, хоть и несколько медленнее.