Рыжеволосая искусительница - Кей Торп

— Зная свою мать немного лучше, чем вы, я бы сказал — и тем, и другим. Вы будете работать в отдельной комнате, где вас обеих никто не потревожит, но можете пользоваться кабинетом, чтобы отпечатать то, что напишете за день. Там есть компьютер с большим объемом памяти.

— А вы не боитесь за ваши личные файлы? — осторожно спросила она, следуя за ним.

— Нисколько. Они защищены персональным кодом. Кроме того, вы вряд ли найдете в них что-нибудь полезное для себя.

— Ваши дела меня не касаются, — парировала она.

Держась за дверную ручку, он внимательно изучал ее, отмечая враждебную искорку в зеленых глазах, вызывающе поднятый подбородок. Ответная вспышка промелькнула в его глазах.

— Вот именно.

Ответ был ясным и заслуженным. Каким бы слабым ни был намек, он достиг цели. Хартфорд открыл дверь и отошел в сторону, чтобы пропустить ее. Керри прикусила губу, осознав, что позволила антипатии помешать правильному впечатлению о человеке. Все то, что не имело отношения к Саре, — его дела, его бизнес или личность — ее не касалось.

Комната была раза в два меньше той гостиной, в которой Эстелла разговаривала с ней в пятницу, но также прекрасно обставлена. В одном углу комнаты стоял небольшой рояль.

— Вы играете? — спросил Ли, заметив ее взгляд.

— Немного, — призналась Керри и добавила: — А вы?

— В нашей семье музыкант — мама. — Он покачал головой. — Если бы она не стала актрисой, могла бы стать концертирующей пианисткой.

— Она очень талантлива. Большая потеря для театра.

— Нет никакой причины, из-за которой она не могла бы начать все снова. Ее агент уже нашел верное средство для возвращения.

— Возможно, еще просто слишком рано, — предположила Керри. — Она столько пережила.

— Гораздо больше, чем известно газетам, уж будьте уверены.

Намек, которого Керри не поняла, прозвучал как пощечина. Смущенная, она села на стул, на который указал Ли, в то время как сам он удобно расположился на одном из диванов, положив ногу на ногу, так что стало понятно: он вряд ли собирается скоро уходить.

— Я прекрасно посижу здесь и одна, — повторила она.

— А я не спешу. Как я понимаю, вас зовут Керри?

— Да.

— Моей матери вы, кажется, нравитесь во всех отношениях, — продолжал он. — Что касается внешности, тут я с ней заодно, но все же красивое лицо — это не всегда лучший критерий.

— Хелен Каррингтон из «Профилей» уже подтвердила мою квалификацию и ручается за мою репутацию, — резко возразила Керри. — Вам не следует бояться за фамильное серебро.

— А вот эта мысль мне как-то не пришла в голову.

Уже сожалея, что потеряла самообладание, она сделала попытку изобразить раскаяние:

— Прошу прощения. Я была не права.

— Я не просил ваших извинений, только объяснений.

— Я ничего не должна объяснять, — ответила она так холодно, как только сумела. — Я работаю не на вас, мистер Хартфорд.

Блеск серых глаз превратился в неясное мерцание, бесконечно волнующее Керри.

— Вы в моем доме. И это дает мне определенные права, не так ли?

Он снова смеялся над ней, его поведение раздражало. Керри сдерживала себя, чтобы не ответить тем же, и была рада, что именно в этот момент вошла Эстелла.

— Простите за задержку, — извинилась Эстелла. — Мне нужно было кое-что сделать, прежде чем начинать работать. Я надеюсь, Ли не дал вам скучать.

— О, конечно, — откликнулся ее сын. — У нас был очень интересный разговор. — Его серые глаза опять обратились к Керри, насмешка в них все еще не исчезла. — Вы не против, что я называю вас по имени?

— Конечно, нет, мистер Хартфорд, — ответила она спокойно.

— Ли, — возразил он. — Давайте не будем церемониться.

Эстелла взглянула на них с неожиданным интересом.

— Я что-то пропустила?

— Ничего серьезного, — заверила ее Керри. — Я готова к работе, миссис Салливан.

— Как только что сказал Ли, давайте не будем церемониться, — улыбнулась пожилая женщина. — Называйте меня просто Эстеллой.

— Хорошо, Эстелла, — улыбнулась в ответ Керри.

Дверь снова открылась, и вошла экономка с подносом. Ли встал, взял у нее поднос и поставил его на столик, стоящий между двумя диванами. Затем вопросительно посмотрел на Керри:

— Черный или с молоком?

Взглянув украдкой на настенные часы, она обнаружила, что уже десять. К этому времени ему наверняка нужно бы собираться в офис! «Хартфорд корпорейшн» занимала несколько этажей в высотном здании в деловой части города, в корпорации работало несколько сотен служащих; она знала это, потому что несколько месяцев назад недолго работала там, заменяя кого-то заболевшего, хотя в то время она ни разу не встретилась с президентом корпорации.

— Черный и без сахара, пожалуйста, — попросила она.

— Я тоже люблю такой, — заметил Ли, наливая чашку и передавая ей. — Итак, у нас есть что-то общее.

Единственное, хотелось ей сказать, но в присутствии Эстеллы она сдержала себя и только слегка скривила губы — наплевать, если он заметит это. Так или иначе, уже поздно притворяться, что он ей безразличен.

Эстелла взяла кофе с небольшим количеством сливок, но тоже без сахара. Стройная, с прекрасной фигурой, в кремовом джерси, она выглядела гораздо моложе своих лет. И без труда могла бы сыграть тридцатилетнюю женщину, при соответствующем макияже и освещении, и ее нежелание возвращаться на сцену казалось странным. Она была настоящей звездой и легко могла стать ею снова. Ее театральный агент высказался, очевидно, за возвращение, так почему она сомневается? Наверняка это не боязнь провала — у актрисы такого ранга никогда не могло быть неудачи.

Было уже почти половина одиннадцатого, когда Ли наконец-то встал.

— Сегодня вечером мы с Филом играем в сквош, — сообщил он, — поэтому не жди меня к обеду. Мы пообедаем в клубе.

— Передай от меня привет Филу, — ответила Эстелла, — скажи, что ему пора бы навестить нас.

— Я передам твое пожелание. — Он слегка приподнял руку по направлению к Керри. — Всего хорошего. — Хотя изгиб его губ говорил совсем другое.

Эстелла задумчиво посмотрела на дверь, закрывшуюся за ним, потом перевела взгляд на Керри.

— Я чувствую, мой сын вам не слишком понравился, — мягко заметила она.

— Прошу прощения, если это производит такое впечатление: — Щеки ее слегка порозовели.

— Вам нет необходимости извиняться. Он бывает совершенно невыносим, когда у него такое настроение. Судя по той натянутой обстановке, которую я застала, когда вошла, вы спорили.

— Едва ли это можно так назвать, — улыбнулась Керри. — Просто у нас разные взгляды.

— Очевидно, слишком разные, если судить по блеску его глаз. Единственный раз, когда я видела сына таким, был перед какой-то деловой схваткой. Он буквально расцветает, встретив сопротивление.