Дорога к несбывшейся мечте (СИ) - Юлия Балашова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И кто мне о семье говорит? Женщина не сумевшая сохранить брак?
— У всех такое могло произойти, не надо судить меня, я ведь тебя не осуждаю.
— Ещё бы стала меня осуждать, у тебя позиция бездомной попрошайки, куда тебе деваться с прицепом, — окинула мама злым взглядом сына тёти Нади.
— На что вы намекаете? — не остался в долгу мальчик.
Вот дурачок! Молчи, и тогда мама быстрее остынет и примет вас. Вот же недотёпа.
— Смотри-ка, а щенок огрызается, — усмехнулась мама, — набрался, поди, у своего папочки бизнесмена? Ах, да у него теперь нет папочки. Олег нашёл себе какую-то модель и та отобрала у вас всё имущество? Можете не отвечать я и так в курсе.
— Может, прекратите обижать мою маму Диана Вадимовна? Если мы вам мешаем, то уйдём, — и парнишка стал тянуть тётю Надю на выход, — хватит унижаться ма, пошли, найдём другое место чтобы перекантоваться.
Моё настроение, которое пряталось за дверьми, как и я, пропало окончательно, убежало, сверкая пятками. Как жалко, а я мечтала о друге.
Мама разразилась оглушительным смехом. И я снова выглянула, и как раз в тот момент мальчишка посмотрел в сторону, где я и находилась. Он коротко улыбнулся, а я как перепуганная лань забилась в угол, спрятавшись от чужих глаз. Моё укрытие стало известным, и почему-то я посчитала, что он обязательно расскажет об этом моей маме, а та в свою очередь начнёт ругаться на меня.
— И куда вы пойдёте? У моей сестрицы никого нет, кроме меня, — гордо выдала мама, — ладно, уж, плебеи, оставайтесь так и быть. Придётся побыть немного вашим ангелом хранителем. Не благодарите. Наверху есть гостевая, в ней останавливаются точно такие же незваные гости, как и вы.
Я была уверена, что мама позволит им остаться, вопрос оставался лишь, сколько она станет мучить их перед этим. И вот, оказывается не так уж и долго.
— Пошлите, провожу, — махнула им рукой мама, и направилась к лестнице, где собственно я и пряталась.
Я заметила на лице мальчишки ехидную усмешку, но не стала разглядывать её досконально, хотя и хотелось. Я так же тихо, но не сбавляя темпа побежала наверх, чтобы не быть раскрытой мамой и не получить нагоняй. Когда я очутилась в своей комнате, то расслабилась. Интерес не пропадал, и я прилипла ухом к двери, чтобы услышать, что происходит в коридоре. Сначала шаги, потом соседняя с моей комнатой дверь отворилась, и мама со своими гостями оказались внутри. Разговоры слышались плохо, я многое не могла разобрать, поэтому расстроилась. Но и обрадовалась тоже. Наши гости будут жить по соседству со мной, какое чудо.
— Располагайтесь, и не мешайте моей дочке заниматься уроками, она живет рядом, поэтому будьте добры, не шумите, — предупредила их мама, и шаги её стали удаляться. Видимо раздав указания, она решила-таки отправиться на работу. Радость-то какая.
Спустившись вниз на завтрак, мама недовольная читала газету, и постоянно комментировала события, о которых читала.
— Вот же проклятые, и как только совести хватает хвастаться своим богатством, — покачала головой она, отпивая кофе из белой кружечки.
— Завтрак готов? — поинтересовалась я.
— Готов, а ты решила задания, которые я дала?
— Да, мне принести и показать?
— Вечером проверю, — отмахнулась мама, не поднимая на меня глаз, видимо те о ком оно читала новости, были ей намного интереснее.
У мамы был ещё один забавный бзик. Она будила меня каждый день в семь утра, и заставляла учиться до обеда. По её словам, так мне лучше запомнится материал. Не знаю как оно на самом деле, но ранним утром я обычно совсем ничего не соображаю, только зеваю да стараюсь не уснуть за очередным примером.
Самым главным достижением мамы стало то, что она недавно наняла домой повара и уборщицу в одном лице, и дико хвасталась своим подружкам. Однако с папы она так и не сняла ответственность за чистоту, хотя готовить он стал гораздо реже.
— Простите за опоздание, — появилась перед нами наша повар-уборщица, тётя Лена, и поставила поднос на стол. Сама разложила порции с ароматным омлетом и чаем (кроме мамы она уже пила кофе). Мне нравилось, как готовил папа, но тётя Лена смогла уделать его в лёгкую. Она словно всю жизнь отпахала шеф поваром в каком-нибудь русском ресторане. Насчёт русской кухни, мама признавала только её, и не позволяла нам кушать блюда, придуманные за рубежом.
— Лена неси ещё две порции, у нас нарисовались тунеядцы, — раздражённо пояснила мама, всё-таки отвлёкшись от своей газеты.
— У нас гости Диана Вадимовна?
— А вы разве не слышали тёть Лен? Тут такой шум стоял, что даже мне со второго этажа было слышно, — немного приврала я.
— Не слышала, я радио слушала, а что за гости? — полюбопытствовала женщина.
— Спустятся на завтрак, вот и посмотришь, а теперь выполни мою просьбу, — потребовала мама, — и, кстати, если у нас не осталось свежего хлеба, можешь подать им позавчерашний. А лучше с плесенью.
— Диана Вадимовна у нас такого нет, всё свежее, — растерялась тётя Лена.
— Господи, вечно в этом доме чего-то нет, теперь сделай так, чтобы было.
— Но вы в прошлый раз накричали на меня, когда я подала вам вечерний хлеб, — пожаловалась повар.
— Иди, работай и не мозоль мне глаза, — отослала её мама, не желающая признавать свои ошибки.
Тётя Лена деланно покачала головой, вздохнула и ушла выполнять не просьбу начальницы, а самый настоящий приказ.
— Мам, — позвала я её, жуя омлет, — ты не говорила, что у тебя есть сестра. Почему?
— Потому что, — не умела она без грубостей, — не твоё дело.
— И насколько они у нас останутся?
— Не знаю.
— Мама а…
— Саша ты можешь помолчать? — разозлилась родительница, — ешь свой омлет и пей свой чай, а от меня отстань. Не видишь, я занята?
Обычное дело. Мама редко бывала в духе, и вела мирную беседу. Я не обиделась, ничего страшного ведь не произошло, у нас такое в порядке вещей. Обыденность. Мы с папой привыкли, а вот как к маминому характеру привыкнуть наши новые соседи я не представляю. Несчастные люди, достанется же им от неё. Ох, чую, пахнет жаренным.
Пока мы молчали, со второго этажа к нам спустились новенькие. Надежда Вадимовна скромно уселась напротив меня, а рядом с ней довольно смело расселся её сын. От мамы его вальяжность не укрылась. Иногда мне кажется у неё глаза и на лбу, раз она через газетную бумагу всё видит.
— Первый день
