Делира. Рабыня для воина (СИ) - Зарянова Арина

Не знаю, как долго я пробыла наедине с собой, но из расслабленной неги пришлось вынырнуть. Вдруг стало жарче, дышалось насыщенным влагой воздухом тяжелее, и я перешла в другую комнату. Там оказалось не лучше. В глазах помутилось, я тряхнула головой, стремясь избавиться от головокружения, но к горлу подкатил горький ком, и пришлось покинуть вожделенное тепло. В купальне с теплой водой меня уже ожидала служанка, тоже рабыня, но ей повезло меньше — более красивых придерживали для клиентов, а таких как она… мог взять любой из местных. Бедняжке точно не позавидуешь.

Я тяжело опустилась на бортик, поставила ноги в воду и оперлась ладонями о камень. Жар покидать не желал, дыхание участилось, но тошнота и головокружение прошли.

Может, зря я так рано согласилась на ванну? Четвертый день только как оправилась. Обычно мне давали почти неделю. Или на то и был расчет? Что так скоро после наказания я на повторное не решусь?

Но думы оставили на все время, пока служанка жесткой щеткой пыталась содрать с меня кожу. Сердце все еще быстро колотилось в груди, объяснение этой странности не находилось. Никогда не жаловалась на слабое здоровье, а тут вдруг…

Закончив с водными процедурами, девушка меня обтерла, нанесла на спину специальную подкрашенную мазь, что на время скрывала уродливые шрамы, просушила волосы, оставив их свободными волнами за спиной. После купальни меня облачили в прямое легкое платье из полупрозрачного зеленого материала, с разрезами по бокам до самых бедер и широким поясом на талии. Ткань приятно холодила тело, но легче от этого не становилось.

Хеис встретил у самых дверей купальни, придирчиво меня оглядел, все так же хмурясь, и махнул рукой, указывая идти за ним. За спиной неизменно следовал стражник. Будто я рискнула бы сбежать именно сейчас. Я даже до первого этажа добраться не успею, как поднимут тревогу.

Переплетение узких прохладных коридоров привело к небольшой двери жилых покоев. Это крыло здания было специально отдано для нужд клиентов. Уютные комнаты, дорогая мебель, мягкие ковры, серебряная посуда, небольшие, но богато отделанные купальни — все, что придавало внешний лоск, можно было найти здесь.

Это отмечала машинально, ни на чем не задерживала взгляд, двигалась как в тумане. В голове поселилась звенящая пустота, а все мысли сосредоточились на ощущениях тела. Охвативший меня жар лишь усиливался, растекался внутри обжигающим теплом, пробуждая неясное желание… чего-то.

Надсмотрщик одарил меня еще одним суровым взглядом, потом вдруг протянул руку, приподнял пальцами подбородок, пристально глядя в глаза…

Резкий вдох. Это прикосновение шероховатых грубых пальцев, уверенное и вместе с тем осторожное, отозвалось россыпью мурашек на шее, волна тепла прокатилась вдоль позвоночника, замерла приятным тянущим чувством внизу живота. А на выдохе я сама подалась вперед, потерлась щекой о ладонь мужчины. Хотелось большего, избавиться от одежды, чтобы мужские руки касались обнаженного тела…

— Вот ты и попалась, воительница, — неприятно усмехнулся Хеис и распахнул передо мной дверь. Шаг вперед, мимолетно мелькнула мысль, что единый язык надсмотрщик-то знал, еще шаг, и ощущение реальности происходящего покинуло меня.

Глава 2

ГЛАВА 2

Напротив, прислонившись к подоконнику и скрестив руки на груди, стоял он. Все так же суров, с кривой усмешкой, притаившейся в уголке губ, и черными, как сама номадийская ночь, глазами, в которых я тонула по собственной воле.

Гипнотический взгляд пригвоздил к месту. Я замерла, едва дыша, жадно исследуя взглядом крепкое подтянутое тело, гулко сглотнула и облизала пересохшие губы. Хотелось подойти ближе, дотронуться, почувствовать под пальцами гладкую кожу, прижаться. Тело сотрясала сладкая дрожь предвкушения, мне пришлось сжать руки в кулаки, закусить губу, чтобы не застонать. Ожидание сводило с ума. И когда я уже была готова сделать этот первый шаг, выражение лица мужчины поменялось. Из лениво-изучающего стало хмурым, пугающим. Если бы не лишающее воли желание, я бы испугалась, как тогда, в камере… Но лишь на миг запнулось сердце, секундный страх ударил по нервам, и я не сдержала судорожного вздоха.

Хищник, осторожный и беспощадный, с горящими злостью глазами приближался ко мне, замер в нескольких сантартах. Пальцы жестко сжали подбородок, запрокинули голову, и уже не укрыться от этого пронизывающего взгляда. Мой господин недоволен. Я не понимала, чем успела прогневать его, если вот она я, изнывающая от желания, с бесстыдно торчащими сосками, натянувшими прозрачную ткань, голодным взором, готовая на все, лишь бы мужчина коснулся меня.

Незнакомец что-то говорил, но я не понимала его слов. Практически не слышала из-за стучавшего в висках пульса. Вот же он… Так близко. Только протяни руку и можно будет утолить эту всепоглощающую жажду, избавиться от наваждения.

Но у него другие планы. Он намерен сначала помучить свою жертву. Широкие ладони обхватили мое лицо, удерживая взгляд, не давая возможности отвернуться, такие манящие губы что-то шептали, тихие слова складывались с мелодичный перелив в моей голове, вызывая колкие мурашки по всему телу. Прохладная волна прокатилась по коже, принося облегчение, остужая огонь, бушующий в крови, но все это временно. Едва мужчина замолк, как тепло вернулось с удвоенной силой, и я больше не могла сдерживаться. С тихим стоном подалась вперед, прижалась к моему господину всем телом, обвила шею руками, жадно приникла к губам. Никакие слова и заклинания не способны излечить меня. Только он, только его руки, только его напряженное естество, что я ощущала бедрами через грубую ткань штанов.

Горячие руки легли на плечи, отстранили, а из моего горла вырвался разочарованный стон:

— Пожалуйста, — я готова умолять, упасть перед ним на колени, только бы господин дал мне то, что требовало тело.

И, кажется, мои мольбы услышали. Ладони скользнули вниз по рукам, стягивая раздражающую ткань, замерли на талии, чтобы нарочито медленно развязать пояс, мгновение спустя платье зеленым облаком осело у ног.

Черный с прищуром взгляд жалил плетью, вышибая остатки воздуха из груди. Рука уверенным жестом обвилась вокруг талии, буквально впечатывая меня в мужское тело, вторая впилась в волосы, собирая в кулак, оттягивая в сторону. Все мое существо внутренне ликовало. Послушно открыла шею, подставила жарким настойчивым губам, что болезненно жалили нежную кожу. Но я даже не чувствовала боли. Больше, мне нужно больше. Сильнее, ярче. Но мой мучитель не уступит так легко, он будет доводить до грани своими ласками, заставит умолять… Все еще удерживая за волосы, он исследовал мое тело. Едва касаясь, рука скользила по спине, животу, застывала на одной груди, затем ощутимо сжимала вторую, снова вниз, огладила бедро и устремилась туда, где горячо и влажно, где все жаждало прикосновения. Но мой господин не спешил. Пальцы остановились на лобке, вырывая из моей груди жалобный стон.

Низ живота сводило от сладкой ноющей боли, которую в силах унять лишь этот мужчина. Желание затмевало разум, оно настолько сильное, первобытное, неконтролируемое, что мне не оставалось ничего, кроме как судорожно цепляться за мужские плечи, выгибаться, подставляя под поцелуи шею, ключицы, льнуть всем телом, тереться бедрами о его руку. Рваное дыхание перемежалось со всхлипами, но как бы я ни старалась, не могла прекратить эту пытку.

Пальцы уверенно касались складок лона, раздвигали, надавливали, обходя вниманием клитор. Мне пришлось расставить шире ноги, чтобы усилить ощущения, но едва мои бедра подались вперед, мужчина убрал руку.

— Нет… Пожалуйста… пожалуйста… — лихорадочный шепот срывался с губ, но я едва ли осознавала, что делаю. Желание с каждой секундой становилось нестерпимее, сжигало разум, плавило кости, неслось огненной лавой по венам, превращая меня в безвольную куклу, которая способна лишь молить о наслаждении. И в этот раз я его получила.