Мой псих - Евгения Савас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь виделись мы исключительно на работе. Выходные вечно в разнобой попадали. Да и времени свободного было не так уж и много, чтобы тратить драгоценные минуты отдыха на то, чтобы просто поболтать и посидеть где-то. Мы жили практически в противоположных концах города. И дел на выходные всегда набиралось столько, что иногда к концу дня я не понимала, что хуже — шесть дней отработать или вот так один день «отдохнуть».
Но все же мы виделись. Пусть и урывками, вечно занятые. Ощущать рядом с собой человека, который знает тебя чуточку больше, чем все остальные, было приятно. Пусть я неинтересная и скучная. Но он всегда находил для меня минутку. Это согревало меня. Единственный теплый и близкий человек в моей серой и беспросветной жизни. Даже у такой, как я, кто-то должен был быть.
Никто.
Почему я снова вспомнила об этом?
3 глава
В отличие от помещения, где располагались наши клиенты, закуток, который был выделен для того, чтобы обедали служащие, не отличался не масштабом, не дизайном, не удобством. Небольшая комнатка, узкая. У одной стены стол с микроволновкой, чайником, крошечным холодильником и нехитрой посудой. С другой стороны, так же припертый к стенке стол, за которым мы ели. Глядеть в пустую стену перед собой было единственным развлечением. Никаких телевизоров, плакатов. График, по которому мы обедали, был единственным здесь «украшением». Только он обновлялся с завидной периодичностью. Мебель и оборудование, дешевые и не убиваемые, никогда не менялись. Есть нам полагалось только в этой неуютной коробке. Если времени не оставалось, о переносе времени приема пищи речи не шло, все строго по графику.
Зачем так много рассказываю об этом? Это странно, но при всем этом, я имею в виду — тотальный контроль, нелепые, несправедливые зачастую правила, хозяйка самодурка и ханжа — мне было там комфортно. Хотя, наверное, это не совсем правильно слово. Позволив поместить себя в настолько узкие рамки, я просто следовала установленным не мной правилам. Не особенно задумываясь и не принимая никаких решений. Возможно, я слишком инертна была и рада в глубине души, что у меня не остается времени подумать. Я просто должна была делать то, что мне говорят и так, как говорят, и меня это устраивало. Никакого внутреннего протеста во мне не было. Наверное потому, что я не чувствовала себя вправе осуждать тех, кто был сильнее и ярче, ведь сама понимала, что ничего из себя не представляю, слишком незначительна, скучна, бесталанна.
И я не могла не понимать, как мне все же повезло оказаться здесь. Несмотря на все минусы, это место было по-настоящему престижным. Попав сюда практически без опыта, я поверить не могла, что меня все-таки взяли. За два года, что здесь проработала, даже небольшое повышение получила.
— Роу, ты еще здесь?
Сегодня я ела одна, у девушки, что делила со мной обеденный перерыв, был выходной. Услышав голос Ченга, я удивилась. Раньше он никогда не приходил в это время. Праздная болтовня у нас, разумеется, тоже не поощрялась. Он вошел, прикрыв за собой дверь и прислонившись к двери спиной, закатив глаза, стянул вниз маску, изображая неземное блаженство.
— Что-то случилось? — я подумала, что его послали позвать меня, так как за время моего отсутствия появилась какая-то работа.
— Нет. Ешь спокойно, — он замахал на меня руками и прошел к столу, чтобы плюхнуться на стул. — Я вроде как в туалете.
Привалившись к стене, сполз немного вниз, вытянув насколько возможно ноги. А они у него далеко не короткие, между прочим.
— Устал? — я уже закончила почти, и доедать не стала, отодвинув тарелку.
— Нет. Просто надоело делать все по команде, как дрессированная собачка.
Он говорил в шутку, но все же я достаточно долго его знала, чтобы понять — не так ему и смешно от того, что он говорил.
— У тебя все в порядке?
Даже ему задать такой вопрос мне было нелегко на самом деле. Он вовсе не дань вежливости для меня. Если спрашиваешь, значит интересуешься. А если интересуешься, должна быть готова принять на себя часть чужой проблемы. А у меня их и без того было более, чем достаточно.
— Да, нормально. Ты сегодня какая-то особенно тихая.
Небрежно брошенные слова, но внутри словно спазм легкий. Только он мог заметить разницу между «тихо» и «особенно тихо». Я поспешно отвела глаза, зачем-то подхватила со стола палочки.
— Разве? — наконец выдавила из себя, догадавшись, что он ждет хоть какого-то ответа.
— Ну что ты опять скукожилась вся? Роуууу!
Я взглянула на него искоса. Он скорчил недовольную мину и глаза закатывал, опять изображая скуку и недовольство одновременно. Понятно, что он просто дурачиться, так легко с любым общаться не каждый сможет. Я вот не могу!
— Утром приходил хозяин моего дома, — сдалась я.
— С чего бы? — сразу сел прямо он, перестав кривляться.
— Дом продан.
— Тебя выселяют?!
Кроме короткого кивка, больше сказать мне было нечего.
— Когда?
— Через три дня.
— Почему так скоро?! А депозит?
— С ним все в порядке, — слегка пожала плечами, не собираясь объяснять то, что он и так знал не хуже меня.
— Он же у тебя… — тут же сник Ченг, глядя на меня с таким сочувствием и беспомощностью, что я почувствовала себя неуютно и заелозила на стуле. Словно я промокший щенок под дождем, страшненький и больной, и взять его никто никогда не захочет.
Да, депозит минимальный. Настолько, что, то, что я нашла свое нынешнее жилье, было едва ли не чудом.
— Удалось хоть что-то скопить? — спросил и отвернулся, не желая видеть, как я отрицательно покачала головой.
Какие сбережения? Я считала достижением, то, что жила без долгов. Новых догов. Оплата старых
