Нехорошая академия (СИ) - Помазуева Елена

— Дождь? — мужчина удивился так, что его соболиные, черные брови в разлет взмыли, как крыльями вверх.

— А вы еще сегодня не были на улице? — в свою очередь поинтересовалась я.

— Адептка, здесь я задаю вопросы, — оборвали меня.

Вот только собралась вдохновенно рассказать, какая сырость там, за стенами такого славного учреждения, как подбили прямо на взлете. Я обижено захлопнула рот и недовольно повела плечами, тем самым вырывая из захвата моего собеседника ворот куртки. Мужчина убрал руку и посмотрел на свою кисть с удивлением. А чему, собственно, удивляться? На ладони остались мокрые следы, а дождь — он, как известно, мокрый, так что все закономерно.

— Странно, — произнес мужчина и поднес ладонь к носу, втягивая запах.

Чудной, право слово, мокрую ладонь нюхает. Но мне было не до этого, оставались считанные секунды до того, как распахнется входная дверь и сюда для нашей поимки ворвется Лешнёв с группой захвата. Потому я медленно поставила ногу на ступеньку выше, краем глаза заметив, что Димка последовал моему маневру. Мужчина убрал ладонь от лица, внимательно осмотрел мою скромную фигуру, подмокшую на осеннем дожде, потом посмотрел на группу учеников с теткой, вещавшей о светлом будущем, а я воспользовалась этими мгновениями, чтобы дать стрекоча дальше. Мягкий ковер под ногами скрыл шум наших шагов, и мы с Димкой уже неслись по коридору второго этажа. Конечно, ни о какой мужском или дамском туалете речь не шла. Ведь как только Лешнёв войдет в здание, мужик в черном сразу же сообщит, что я собиралась умыться.

Вдоль одной стены шли оконные проемы, напротив располагались двойные двери, почти такие же массивные, как и входная, но без вензелей. Бросив быстрый взгляд в сторону окон, споткнулась от неожиданности и замерла. За окнами не было города. То есть я понимаю, что училище, в которое мы забежали, спасаясь от погони, было огорожено забором, но вот его тоже не было. Точнее, там не было ничего: ни города, ни забора, ни неба с его серыми и тяжелыми осенними облаками, щедро выливающими на нас противный дождь. За окном была какая-то мерцающая пустота серебристо-стального цвета. Она клубилась, перекатывалась из одних объемов в другие и по ней пробегали всполохи. Вот почему-то именно они напугали меня больше всего.

— Что это? — потрясенно прошептала я.

— Где мы оказались? — эхом отозвался Димка.

Со стороны лестницы раздался шум. Кажется, общее собрание на первом этаже закончилось и учащиеся стали подниматься наверх. Мужчина в черном преследовать нас не стал, видимо, рассудив, что нам не помешает привести себя в порядок. Но зато становилось понятным его недоумение по поводу дождя. Потому что из того, что находилось вокруг здания, мокрые осадки не могли пойти никогда. Я не знаю, что это, но уж точно не тучи. Я подскочила к подоконнику и прижалась лицом к стеклу, чтобы рассмотреть подробней окрестности. Все правильно: брусчатка вокруг была, а вместо привычного нам неба или пространства города из обычных строений, кирпича и бетона — все занимала эта непонятная мерцающая пустота.

— Дим, прячемся, — оглянувшись на лестницу, тихо скомандовала я.

Макушки поднимающихся учеников уже мелькали над полом. Мы развернулись к дверям и рванули на себя первую попавшуюся. Оказались мы в классе, только не в таком, как школе, здесь парты и стулья были расположены полукругом вокруг учительского стола, напоминая то ли цирк, то ли театр. Спрятаться особо было негде — все пространство на виду. Но обратного хода уже не было: за закрывшейся дверью слышались голоса учеников, идущих по коридору. Нехитрые прикидки подсказали, что раз у них было первое собрание, то скорей всего ученики разбредаются по своим классам. В конце концов, можно на последней парте притихнуть и пересидеть, пока первый урок не закончится.

Димка первый рванул вверх по широким ступенькам, скорее служащим узкой полоской пола для очередного яруса парт, и я поспешила за другом, опасаясь, что войдут и заметят наше присутствие. Укрывшись под столешницей, мы услышали, как ввалились шумной толпой учащиеся этого странного заведения. Сквозь щель подглядывала за ними, стараясь заранее понять, когда в случае необходимости пора будет дать деру. Но наши две тени под партой никому не были интересны. Ученики, возбужденно переговариваясь, стали рассаживаться по рядам. Вскоре раздался звук — гулкий, металлический, будто в какой-то гонг ударили, и в классе установилась тишина.

Дверь широко распахнулась и вошел странного вида мужчина. Все-таки что-то не в порядке с этим учебным заведением. Все учащиеся почему-то были одеты в необычного вида накидки, доходящие до колен, на груди виднелась круглая эмблема. Рассмотреть ее из-под парты было достаточно трудно, но мне показалось, что там должны быть две буквы «А» и «Н», виденные мной на входных дверях.

Накидка на плечах вошедшего мужчины свисала до середины икры, не скрывая одежды под собой — опять черная рубашка, костюмные брюки. У них все одеваются только в этот цвет? Что за однообразие? Но поразила меня не одежда вошедшего, а длинные, белые волосы. Кажется, такой цвет называют пепельным. Странный тип, какой мужчина в нормальном разуме будет носить такую длину волос?

— Рад приветствовать вас, адепты, в стенах нашей Академии, — тем временем поздоровался беловолосый.

— Темных лет вам, нейер Хален, — дружно отозвались адепты.

— Начнем, — резко проговорил странный тип и вдруг замер на месте, — Странный запах.

Мы с Димкой испугано переглянулись: неужели мы наследили так, что это стало заметно? Хотя, о чем я говорю? Мы ведь парфюмом не пользовались, а запах пота, даже если он появился во время бега, настолько незначительный, чтобы его почувствовать в воздухе, где такая толпа людей.

— Здесь находится человек, — с каким-то протяжно радостным чувством произнес странный мужчина.

— Где? — невольно вырвались вопросы сразу у нескольких адептов.

Мужчина не стал никому отвечать, он просто пошел по проходу между партами, где мы только что пробежали, и остановился перед нашим скромным укрытием.

— Интересно, что здесь может делать человек? — раздался голос над нашими головами.

Мы смотрели с Димкой друг на друга и не знали, как реагировать на такие слова. Что особенного в том, что мы люди? И что такого необычного в том, чтобы находиться здесь? Согласна, сидеть под партой не очень сама подходящая вещь, но все же это не может отдавать такой уж странностью, чтобы из этого делать целую проблему.

— Мы хотели послушать лекцию, — виновато запела я из-под стола.

Надо же попробовать косить под дурачков, такое часто прокатывает. Людям нравится чувствовать себя умнее окружающих, а потому таких недалеких, какими обычно прикидываемся, отпускают на все четыре стороны.

— Двое! — восторженно воскликнул странный мужчина в черном, — Два человека в стенах моей аудитории!

Точно! Слышала такое название — не класс, а аудитория. Потому тут и парты стоят по-другому.

— Что ж, почтите нас своим присутствием, раз уж вы все же пришли к нам, — как-то витиевато произнес беловолосый.

Вокруг в аудитории слышалось возбужденное шевеление и перешептывания. Посмотрела на Димку. Раз уж все равно раскрыли наше убежище, можно вылезать, а дальше видно будет, можем опять в бега удариться.

Когда мы вылезли из-под стола и выпрямили спины, то мне вновь захотелось нырнуть обратно и зажмурить глаза от страха. На нас смотрели такими жадными взглядами, будто собирались съесть живьем. Но ведь в учебном заведении, пусть даже в такой вот странной Академии, людьми не должны лакомиться? Внутренне усмехнулась таким странным мыслям. Чего только не влезет в голову от страха. Если бы я только знала, насколько не далека от истины моя догадка, но правильность ее мне представилось проверить весьма скоро.

— Прошу, — широким жестом показал на свой стол, стоящий в самом низу аудитории, беловолосый тип.

Я начала робкий спуск, оглядываясь по сторонам. С нас не сводили голодного взгляда все без исключения. От такого «радушного» приема мурашки пробегались волнами по спине. Почему-то возникло ощущение, что я для этих адептов являюсь главным и лакомым блюдом. Не пойму, это секта что ли какая-то? Тревога нарастала с каждым ударом сердца.