Вестники - Маргарет Петерсон Хэддикс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По крайней мере, так думали большинство друзей Грейстоунов. Родные Натали и Джо Девис знали правду.
Эмма услышала шаги. Коричневая машина стояла возле гаража, а Эмма слишком замешкалась. Те, кто вышел из машины, уже направлялись по дорожке к входной двери. Из окна своей комнаты Эмма не видела дорожку, потому что обзор заслоняла крыша крыльца. Ей пришлось открыть окно и высунуть голову. И с этим она тоже промедлила. Она успела лишь мельком взглянуть на того, кто последним поднимался на крыльцо. Даже не взглянуть – едва заметить силуэт, не более того. Мимолетное видение…
И всё-таки Эмма узнала – узнала походку, осанку, привычку размахивать руками на ходу, манеру выпячивать подбородок, готовясь к неприятному разговору. Эмма сразу поняла, кто к ним приехал.
Мамин двойник. Миссис Густано.
О нет! Нет.
Они так боялись, что опасные люди из другого мира снова появятся здесь. Почему им не пришло в голову, что некоторые люди из этого мира тоже могут представлять опасность?!
Эмма захлопнула окно и побежала вниз.
Глава 3
Чез
Чез открыл дверь.
Кто-то должен был это сделать, тем более что Эмма как раз спускалась в подвал и на ходу кричала маме: «Сиди там! Не выходи!»
Чез всегда старался защитить Финна. А что касается мамы…
«Теперь я должен защищать и её».
Уцепившись за приоткрытую дверь, он смотрел на стоящую на крыльце женщину, к которой жались трое детей.
Это было всё равно что увидеть привидение.
Когда Чез в последний раз видел Рокки, Эмму и Финна Густано, они смеялись и плакали одновременно и кричали: «Мы спаслись! Мы свободны!» Вокруг радостно толпились полицейские, которые набрасывали им на плечи тёплые пледы, протягивали стаканчики с горячим шоколадом и пожимали руки. Всем троим.
И теперь эти трое детей, молчаливые и настороженные, можно даже сказать – угрюмые, стояли на крыльце у Грейстоунов. И Чеза это страшно смущало, потому что дети Густано очень походили на него самого, Эмму и Финна. Они не были точными копиями, в отличие от Натали и её двойника из другого мира. У маленьких Густано волосы были немножко другого цвета, и рост тоже слегка отличался; у кого-то нос был чуть больше, у кого-то рот – чуть меньше. Но они могли бы с лёгкостью сойти за родственников Грейстоунов, как если бы их матери были сёстрами-близнецами. Финн Густано сутулился точно так же, как Финн Грейстоун, когда тот грустил или беспокоился (до недавних пор это случалось с ним редко). Эмма Густано выпячивала подбородок точно так же, как Эмма Грейстоун, когда та внимательно наблюдала и усиленно думала.
Там был и Рочестер Густано – но сокращённо его звали Рокки, а не Чез.
И Рокки таким знакомым жестом обнимал брата и сестру.
Глядя на сгрудившихся на крыльце гостей, Чез едва не закричал: «Нет-нет-нет! Ваша история закончилась хорошо! У вас всё в порядке! А мы никак не можем выпутаться. Зачем вы приехали?! Неужели снова хотите вмешаться в нашу жизнь?!» Но вслух он слабо произнёс:
– Здравствуйте…
Рокки шагнул вперёд, задвинув брата и сестру себе за спину:
– Мы хотим знать правду, Чез. Ты сказал нам, как вести себя в полиции, чтобы нас поскорей отпустили домой. Месяц назад мы ни о чём другом и не мечтали. Но сейчас… сейчас… мы хотим знать, почему нас похитили. Именно нас. Почему мы оказались в каком-то подвале в Огайо, хотя раньше не выезжали из Аризоны. Почему всё так странно. Почему…
– Пожалуйста.
Это сказала миссис Густано. До сих пор Чез старательно не смотрел на неё. Потому что она была точной копией мамы… но не мамой. Лицо у миссис Густано было смуглее, а кожа сплошь в мелких морщинках – неудивительно, ведь она жила в Аризоне. Она носила короткую стрижку (а мама обычно собирала волосы в небрежный хвост). Мама записывалась в парикмахерскую и в последнюю минуту всё отменяла, потому что у неё вдруг появлялись «срочные дела»…
И тут впервые до Чеза дошло, что, возможно, эти «дела», которые возникали так часто, были связаны с другим миром. Возможно, мама постоянно им на это намекала, а Чез, Эмма и Финн просто ничего не понимали.
Чез бросил взгляд через плечо. Мама, Эмма и Финн были в подвале. Не на виду. Очень хорошо.
– Я понимаю – вам кажется, что вы хотите знать правду… – осторожно начал Чез. Он прикрыл дверь, чтобы Густано не увидели, если кто-нибудь вдруг выйдет из подвала.
Нет, не кто-нибудь… если выйдет мама.
Миссис Густано не должна знать, что они с мамой двойники.
– Нам не кажется, – перебила Эмма Густано, встряхнув головой совсем как Эмма Грейстоун.
– Мы все сейчас занимаемся с психологом, – подхватил Финн Густано. – И он говорит – мы должны понять, что с нами произошло, чтобы «исцелиться». Ну, типа как наклеить пластырь.
– Или оторвать, – сказал Рокки. Наверное, он больше всех отличался от Грейстоунов. Рокки явно был человеком, которому не слабо одним движением сорвать любой пластырь.
Чез предпочитал умеренность. Пластыри он отлеплял потихоньку, чтобы привыкнуть к боли.
– Ладно, – кивнул он. – Но иногда… недостаточно знать правду. Иногда возникают новые вопросы. И… новые опасности.
Миссис Густано притянула к себе детей, как наседка, собирающая цыплят под крыло. И это тоже был знакомый жест.
– Мы не можем оставаться в неведении, Чез, – сказала она маминым голосом. – Полиция утверждает, что мой муж причастен к похищению. Они говорят, у них есть какие-то улики.
Дверь, за которую держался Чез, распахнулась. За его спиной стояла мама и буквально сверлила взглядом гостью. Все трое детей Густано ахнули.
– Что вы сказали? – спросила мама. – Улики? Этого не может быть!
Глава 4
Финн
Финн втиснулся между маминым бедром и дверью. Они с мамой и Эммой на цыпочках поднялись по лестнице, спрятались на кухне и стали слушать. Финн думал, что они останутся там, пока Чез не выпроводит гостей…
Но при слове «улики» мама бросилась к двери.
Конечно, Финн и Эмма последовали за ней.
– Стой, мама, не надо, ну пожалуйста, она тебя увидит… – шептала Эмма.
Но Финн совершенно не возражал. Лишь бы ему разрешили поучаствовать.
И вот два комплекта мам и
