Легенды Ереси - Дэн Абнетт

Они были хладнокровны, молчаливы и строго блюли охраняемые ими секреты, но в их присутствии любая истина всегда выходила наружу.

Ему удалось установить их расположение. Двое Кустодес приглядывали за Южным Контуром, изгибавшимся, подобно серебристому локону, вокруг Гегемона. Еще двое стояли у входа в Нефритовый Зал, и трое патрулировали украшенные коваными и малахитовыми узорами просторы Конгресса. Одинокий страж, почти невидимка, дежурил под густой, изумрудного цвета листвой в Оазисе Куоканга, наблюдая за тем, как воды кристально чистого озера сверкающими каскадами обрушиваются на лопасти турбин. Четверо других следили за происходящим на верхних платформах Таксономических Башен.

Но, как ни странно, ни одного из них не было ни в Северном округе, ни на западном краю озера, ни возле Инвестиария. Это о многом говорило. Кустодес казались лунами на орбите незримой планеты, яркими небесными телами, притянутыми тяготением невидимой звезды. Исходя из того, где и как были выставлены посты, не составляло труда вычислить и жертву.

Скорее всего, та скрывалась в Зале Лэн.

Расположение суровых стражей заставляло предположить, что жертва скрывается где-то в западной полусфере Внутренних Покоев, а точнее — либо в Зале Лэн, либо в Доме Оружия, либо в Большой Обсерватории или же в личных апартаментах, примыкающих к последним двум. Но путник знал излюбленное место отдыха его цели — Зал Лэн. Если только он не занимался своими тайными делами в глубинах дворцовых катакомб, этот человек обычно пребывал именно там, разговаривая с ангелами пространства и времени.

Поговаривали, что в этом месте прочно перемешались прошлое и будущее и что случилось это еще в незапамятные времена, задолго до того, как возникло название Лэн, до того, как родилась цель, до того, как над этими скалами были возведены крепостные стены, и даже до того, как их впервые увидел человек. Зал Лэн, просторный и темный, являл собой не что иное, как аномалию, поврежденную нить в ткани мироздания, шрам на теле Вселенной.

Путник никогда не питал теплых чувств к этому помещению. Зал переполняла прямо-таки осязаемая тьма, которая, казалось, колыхалась под легким дыханием дремлющего бога. Но тем не менее сейчас именно это и могло сыграть на руку убийце.

Он подобрался к Залу с юго-западного направления, пройдя по аузилитовой дорожке, проложенной через рощу платанов и белых берез. Он более не таился в тени и не надевал на себя личину фонарщика или уборщика. Теперь он не включал и маскировочное поле, прежде позволявшее ему скрывать подлинные пропорции могучего тела. Вместо этого он извлек из крошечной серебряной коробочки тонкую, как паутинка, накидку. Она опустилась на его плечи, торс и голову, подобно легкому и прохладному первому снегу. Ткань закрыла его со всех сторон, плотно облегая тело, лишая его формы, цвета и тени.

Бесплотный, словно дуновение ветерка, он прошел по тропинке между деревьями и оказался на лужайке позади Зала Лэн. В воздухе ощущался аромат благовоний, слышались тихие поскрипывания и постанывания стен, сотрясаемых сверхъестественными пульсациями.

Путник приготовил оружие: ней-монггольский тычковый нож, отточенный до безупречной остроты, не доступной ни одному из оружейников этого племени. Клинок был смазан смертоносным ядом, изготовленным из каша.

Была ли отрава достаточно сильна, чтобы прикончить полубога? Скорее всего. В любом случае ее должно было хватить, чтобы завершить Кровавую Игру.

Замков на дверях не было. Он заранее запомнил расположение квантовых датчиков, а лазерные сенсоры просто не могли обнаружить его под накидкой. Он покрепче стиснул в левой ладони тычковый нож.

За внешней аркой клубился полумрак, словно в воздухе повис коричневатый дым. Путник зашагал по черному плиточному полу, в котором ноги бесчисленных посетителей за несколько веков оставили заметную дорожку. В каменный бассейн за внутренними дверями постоянно текла чистейшая талая вода. Над ними красовался барельеф с изображением мытарств первых пилигримов, посетивших Лэн.

Массивные внутренние двери Зала были значительно старше остального дворца, и их полуметровой толщины каркас, вырезанный из горного дуба, уже давно не сходился под прямыми углами. Путник откинул в сторону чугунную задвижку и отворил одну из дверей. Сквозняк обдал его прохладой. Из помещения потянуло запахом холодного камня.

Необъятный Зал был погружен в космическую темноту и полуночную тишь. Впрочем, время от времени во мгле раздавался едва различимый шорох, напоминающий о порывах гималайского ветра или о волнах, накатывающих на берег, но, конечно же, природа этого звука была совсем иной. Под высоким сводом плясали крошечные оранжевые искры, подобные рою светлячков или болотным огонькам.

Он наблюдал за ними, привыкая к темноте. Вскоре его глаза начали различать серебристые очертания предметов: колонн, древних скульптур, а также консервационных колб и реставрационных машин, установленных антикварами в предшествующие эпохи, да так и оставшихся тут. Устройства эти казались некими гигантскими насекомыми, притаившимися во мраке. Их металлические закрылки были покрыты таинственными, странными символами настроек и показаний, которые постепенно погребала под собой пыль.

Он тихо проскользнул между этими машинами. Где-то там, впереди, он ощущал чужое присутствие. Человека, чей разум был сейчас занят размышлениями. Тот не замечал опасности. Даже не чувствовал, что в его покои проник посторонний.

Обойдя колонну и прижавшись к ее холодной поверхности спиной, невидимый охотник устремил взор на свою жертву.

В самом центре просторного, открытого помещения на коленях стоял человек, всецело поглощенный изучением огромной книги в кожаном переплете. Она лежала на каменном полу, подобная дивной птице, распростершей крылья, и в длину была не менее полутора метров. Восхитительно красивые пальцы неспешно переворачивали страницы. Это были руки скульптора, творца…

Сейчас человек сидел, повернувшись спиной к своему преследователю. На жертве был белый балахон с капюшоном. Цвет слишком контрастировал с кровью.

Иной убийца попытался бы подкрасться и незаметно нанести удар, но эта цель представляла серьезную опасность и знала, что противопоставить столь примитивной технике. Приблизившись на расстояние прыжка, охотник понял, что теперь у него нет иного выхода, кроме как броситься и нанести удар. Десять месяцев он провел в ожидании этого единственного шанса.

Он метнулся вперед, занося руку.

Охотник пробежал уже половину пути, и его клинок вот-вот уже должен был вонзиться в широкую спину жертвы, когда навстречу ему прыгнула тень.

Текучая тьма отразила клинок. Тычковый нож скользнул мимо, и удар потерял свою силу. Охотник развернулся.

Он едва мог различить неприятеля. Тот скрывался под точно такой же накидкой, искажающей свет. Они бросились друг на друга — тень на тень. Охотник успел заметить в руках врага длинный прямой клинок спаты.

Охотник отразил удар меча, обрушившегося на него сверху, а затем — снизу, отчаянно работая ножом. Оружие раз за разом сталкивалось с громким лязгом. Летели искры. Он пятился, уступая черную поверхность пола своему призрачному противнику.

Их клинки встретились вновь. Тычковый нож не позволял дотянуться до врага. Преимущество всецело оказалось на стороне мечника. Лязг металла казался чужеродным вздыхающей тишине зала.

Как бы искусно ни владел охотник ножом, но тот вскоре вылетел из его рук. Вылетел и вонзился, дрожа, в ближайшую каменную колонну. Охотник оказался вынужден драться голыми руками. Тыльной стороной ладони он отбил в сторону вражеский клинок и сжал пальцы на запястье противника, затем провел подсечку, пытаясь уронить недруга, но тот высоко подпрыгнул и попытался высвободить руку.

Однако охотник нанес удар слева, угодив невидимому врагу в висок. От удара противник отшатнулся и налетел на одну из древних машин, заставив ту со скрежетом проехать по каменному полу и погнув одну из ее похожих на паучьи лапы опор.

Мечник восстановил равновесие… и обнаружил, что перестал быть мечником. Рукоять спаты исчезла из его ладони.

Охотник взвесил в руке захваченное оружие, а затем раскрутил его, ударив соперника набалдашником в солнечное сплетение.

Отворачиваясь от повалившегося на землю тела и низко пригибаясь в защитной стойке, он заметил, как из теней возникли еще двое охранников, скрывающихся под накидками невидимости.

Одним движением он отразил оба нанесенных ему удара и ответил серией стремительных, сбивающих с толку выпадов и замахов. Во мраке раздался лязг скрещивающихся мечей, вновь посыпались искры, яркие и жгучие, словно клинки были выточены из кремня.

Подловив одного из противников на обманном выпаде, охотник отвесил удар рукоятью и заставил того рухнуть на колени. Второй мечник тут же перешел в стремительную атаку, но убийца легко ушел в сторону, пропустив вражеский клинок под рукой, и изо всех сил врезал неприятелю с левой руки, повалив того на пол.