Писатель-патриот - Людмила Сергеевна Шепелева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Больше всего Илью кольнула заметка Граблина — второвзводника, который и писать-то научился только перед лагерями.
«Товарищ Ковалев у нас по Ленинской путе не идет», — писал Граблин.
«Вот собака! — злился Ковалев. — По какой же я, по-евонному, путе иду? По буржуазной, что ли? При чем тут Ленин? Дураку-то и грамота не впрок».
Ганибесов поэтизирует в повести силу и величие армейского коллектива, способного очистить человека от скверны прошлого, от потребительского отношения к жизни. Поэзия коллектива, его становление под руководством политкомиссаров эскадрона и составляет пафос повести Ганибесова.
Люшкин, Граблин, Ковалев, еще пять-шесть персонажей, судьба которых прослеживается в отдельных сценах, дополняя друг друга, в целом и создают собирательный портрет красноармейской массы.
В изображении коллектива бойцов в повести Ганибесова «Эскадрон комиссаров» ощутимо раскрывается одна из новаторских традиций советской литературы.
Классическая русская литература дала нам образцы решения гуманистической темы. Например, в повести «Поединок» А. И. Куприн с большим мастерством художника-реалиста запечатлел трагедию рядового солдата царской армии. Во всем неприглядном обличье показал писатель этот «оплот» царского правительства. Бездарность и тупость командования, прожигающего дни в разврате и пьянстве, жестокая муштра вместо сознательной дисциплины — такова обстановка, воспроизведенная в «Поединке». И в этом бесчеловечном мире Шульговичей, Веткиных и Бек-Агамаловых влачат свое скорбное существование солдаты типа Хлебникова. Образ Хлебникова у Куприна вырастал в символ беспросветной солдатской массы. Жалкий, забитый человек — таким нарисован Хлебников.
В уста поручика Ромашова Куприн вкладывает свои мысли о Хлебниковых:
«Они обезличены и придавлены собственным невежеством, общим рабством, начальническим равнодушием, произволом и насилием».
Реалистическая повесть Куприна наглядно показала гнилость царской армии, объективно (сам Куприн приходил лишь к абстрактным выводам) показывала несостоятельность всего буржуазно-помещичьего строя.
Следуя реалистической традиции русской литературы, Ганибесов, так же как и весь отряд передовых советских писателей, с качественно новых идейных позиций марксизма-ленинизма подходит к изображаемой действительности. Новым является у него и сам объект изображения. Поэзия трудового коллектива, сплоченность его во имя строительства социализма в стране, товарищеские отношения на учениях и в быту, политический и идейный рост бойцов, озабоченных судьбой своей социалистической Родины, новая, коммунистическая мораль — вот та действительность, которая властно вошла в произведения советской литературы, в том числе и в произведения одного из рядовых строителей этой литературы В. П. Ганибесова. При многих художественных несовершенствах повести «Эскадрон комиссаров», в ней было главное: утверждение неуклонного движения нашей страны к социализму. Быть бы до Великого Октября Люшкину таким же забитым и бессловесным оружием чужой воли, каким был солдат Хлебников из талантливой повести А. И. Куприна. А ныне перед Люшкиными партией открыты светлые горизонты того мира, хозяином которого они стали.
Жизнь эскадрона показана не оторванно ото всей страны. Это маленькая часть тех великих преобразований, которые происходят во всех уголках первой страны социализма. Связь с шефами — рабочими завода, пропаганда красноармейцев среди крестьян соседней деревни — все это расширяет круг повествования, делает рассказ о буднях красноармейцев объемнее и значительнее. Особенно удачны в повести сцены организации колхоза в подшефном селе.
Крестьянин Игнат как бы дополняет портрет новобранца Люшкина. Растрепанный, беспечный мужик лет пятидесяти подошел, моргая и глупо шмыгая носом, — таким предстает он в начале повести. Обстановка избы Игната приоткрывает жизнь бедной крестьянской семьи. Такие детали, как «наполовину выбитые стекла окон избы, заклеенные газетами, полуразвалившаяся печь, облупленная икона, голодные дети» — все это характеризует наследие старой деревни. Несколькими штрихами писатель показал первые радости крестьянина, увидевшего помощь Советской власти. В труде преображается Игнат. Это теперь рассудительный, умный хозяин, способный делать с землей чудеса.
Психология трудового крестьянина, его предрассудки и тяготение к новому — все это воплощено не только в образе Игната, но и, в особенности, в массовых сценах. Приведем одну из них.
«— Записывайтесь, товарищи, а потом избирать. Кого?.. Никого нет. — собрание присмирело, занявшись каждый своим. Один рассматривает руки: «Эх, ногти-то вымахали, как у ястреба, надо будет как-нибудь после бани…» Другой внимательно рассматривал сапоги: «Подмазать надо сапоги-то деготьком. Ишь, заскоробли как, рыжие стали и лупятся, как ребячьи носы в купанье».
От дома Якова раздался душераздирающий бабий крик.
— Чего это там?
— Примак бабу лупит, дочь Яковову.
— Из-за вас, гыт, голосу решили. В колхоз собирается…
Агафон, сидевший за столом, помигал своими рыжими ресницами, крякнул и встал.
— Я… ихым… Я, граждане, записываюсь. Кхээм… Вместях с бабой.
— Черт рыжий, что же ты тянул? — шепотом ругается Ветров…
Серафима подавилась чем-то и начала усиленно глотать.
— Я записываюсь! — вскочив и закрыв глаза, выкрикнула она.
— Симка! — крикнул ее отец. — Ты что? Ты это как?
— Трое уже есть, товарищи!
— Нет, ты погоди, ты постой, вычеркни Симку.
— Пишитесь, товарищи! — вскочила Серафима. — Чего же вы!..
Сзади поднялась женщина и, перешагивая через разбросанные мужичьи ноги, прошла к президиуму.
— Пиши, — она ткнула пальцем бумагу и села. За ней молча, не глядя ни на кого, поднялся ее муж и, подойдя к президиуму, сел к жене.
— Вот они! — захлебываясь, заегозила Серафима. — Вот они какие, женщины-то!
Плотина прорвалась. Лед сломался и тронулся».
Повесть «Эскадрон комиссаров» не лишена недостатков. Схематично даны отдельные образы (комиссары Смоляк, Ветров), язык порой грешит обилием местных выражений. Но в повести есть главное — в ней талантливо рассказывается о воспитании нового человека в Красной Армии, утверждается торжество коммунистической морали. Вот почему повесть эта интересна и сейчас. Она выдержала испытание временем и вновь переиздана «Советским писателем» в 1959 году.
Вскоре после выхода в свет повести «Эскадрон комиссаров» ЦК партии посылает Ганибесова на один из самых трудных участков борьбы за социализм. По путевке ЦК он едет в Забайкалье и работает парторгом на золотом прииске Шахтома.
Жена писателя Зоя Ивановна Ганибесова вспоминает:
«Мы жили в тайге, в зоне вечной мерзлоты. Обстановка была очень напряженная. Постоянно приходилось вести борьбу с японскими диверсантами и остатками белогвардейских банд. Часто среди ночи объявлялась боевая тревога, Ганибесов вскакивает, снимает винтовку и во главе вооруженного отряда преследует бандитов, которые алчно старались захватить золото. Неоднократно были покушения на жизнь парторга. Однажды пришло к нам в дом страшное горе. Мы потеряли единственного сына, одиннадцатилетнего мальчика. Вредители заразили речку Унду (близ Шахтомы) стойкой дизентерийной палочкой. Дети, в том числе и наш мальчик, искупались в Унде
