Любовь без страховки (СИ) - Князева Марина

— Первый раз всегда страшно. Я даже не боли боялась, а что крови будет море. Не переношу ее, — я сморщилась от воспоминаний, — но дяденька, который все это делал, оказался нормальным. Я даже ни разу не пискнула. Хотя тряслась как осиновый лист.

— И даже крови не было? — интересуется Катя.

Она мечтает поступить в медицинский. Так выдержки ей не занимать. Поэтому она всегда по-доброму посмеивается над моей фобией.

— Немного. Но я это пережила.

— А он симпотный, этот твой дяденька? — улыбнулась Катя, пытаясь отвлечь меня от неприятных воспоминаний.

— Да какая разница? Главное, чтобы разбирался в этом деле. А то попадется симпотный, а орать будешь, как резанная. И еще единственный минус. У меня рот был так долго открыт, и он так долго совал свой аппарат, что я думала так и останусь ходить. На моих губах будет всегда буква «о», — мне почему-то смешно от своих глупых предположений.

Катя тоже смеется.

— Какого хрена эта шлюха делает в нашем доме? — раздается грубый возглас у входа на кухню.

Мы с Катей вздрагиваем и одновременно поворачиваем головы на звук.

— Влаааад! — кричит Катя и срывается в объятия к красивому брюнету.

А я даже не сразу понимаю, что происходит. Просто завороженно наблюдаю, как парень с немыслимо красивыми глазами обнимает мою подругу, но при это не сводит с меня своего холодного взгляда.

— Привет, мелкая, — в его голосе столько тепла и радости, что я начинаю улыбаться.

— Кать, с каких пор ты водишь домой малолетних шлюх? — повторяет он свой вопрос, по-прежнему сканируя меня с ног до головы.

И тут я понимаю, что его вопрос имеет прямое отношение ко мне. И мне сразу же становится так страшно под его взглядом, как будто я правда в чем-то виновата. И вместо того чтобы возмутиться, я встаю со своего места и растерянно смотрю на парня.

Если меня спросят, как он выглядел в тот момент, то я ничего не смогу ответить. Запомнились только голубые глаза в обрамлении темных длинных ресниц и куски льда в них. До того холодные, что я начала дрожать.

— Влад, ты чего? Это же Маша — моя подруга, — возмущается Катя.

— Да мне хоть Глаша! Чтобы ноги ее здесь больше не было!

— Влад! — кричит Катя.

А меня начинает переполнять обида. Вот с чего этот парень на меня так разозлился? Зачем называет меня такими неприличными словами? Я его впервые вижу. И никогда и никого не давала повода думать так, как он сейчас говорит обо мне.

— Кать, иди в свою комнату! — рявкает Влад сестре.

— Ты офигел? Зачем ты так говоришь? — Катя колотит кулаками в грудь своего брата, а это именно он, как я поняла, но он словно не чувствует ее ударов.

— Быстро в комнату! Иначе я все расскажу родителям, и ты знаешь, что будет! Быстро!

Катя сжимается от его крика и начинает пятиться в сторону. А Влад подходит ко мне, берет за руку и тащит к входной двери. Его прикосновение обжигает мою руку, а на глаза наворачиваются слезы. Мне так хочется ответить ему, но я словно потеряла дар речи.

Он разворачивает меня к себе, и теперь его ледяные глаза так близко. И сам он близко. Настолько, что я чувствую его запах. Запах мяты. Ненавязчивый, но запоминающийся.

— И хватит тут хлопать глазами и строить из себя святую невинность, — шипит он мне прямо в лицо, — чтобы я больше не видел тебя рядом с Катей!

Я обуваю свои балетки и от волнения не сразу попадаю в обувь. Мне так страшно и обидно, что я боюсь взглянуть на этого монстра.

Он открывает дверь и мне приходиться протискиваться мимо него.

— Молоко еще на губах не обсохло, а она уже по кроватям прыгает. Давай, проваливай отсюда, — слышу себе в спину.

И когда за мной захлопывается дверь в квартиру, меня прорывает. Я больше не могу сдерживать слезы. Они бегут по моим щекам. Меня трясет от произошедшего. Я не понимаю ничего. Вызываю лифт и просто хочу исчезнуть отсюда как можно быстрее.

2

Влад

После аэропорта я решил поехать сразу к родителям. Хоть и устал зверски, хотелось помыться и поспать, но я слишком соскучился. Особенно по младшей сестре.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Катька была для меня всем. Родители никогда не уделяли ей того внимания, которое требовалось маленькой девочке. Они ее любили, но считали, что подарки и исполнение любого ее желания — это что ни на есть самое лучшее выражение любви. И Катя приняла такую любовь. Научилась быть такой, какой хотели видеть ее родители. Счастливой? Да, пожалуйста. Сколько вам угодно. И только со мной она была настоящей и честной. Только со мной не прятала свою боль и разочарование. Но не всегда. Чем старше она становилась, тем сложнее мне было ее прочитать. Она начала скрывать свои проблемы и желания. А я не мог подобрать к ней того ключика. Будь она пацаном, все было бы намного проще. А тут девчонка. Со своими заскоками. А когда родители отправили ее в Англию в частную школу, так я вообще потерял с ней связь. И, наверное, случилось то, что случилось.

Но сейчас не об этом. А о том, что возвращался я навсегда и очень хотел наладить отношения с сестрой, с которой мы за последние пять лет виделись может раз десять. Но не перестали общаться. Спасибо телефонам и соцсетям.

Меня переполняло чувство счастья, когда я выходил из такси. Наконец-то, я увижу свою сестру и займусь ее воспитанием. А судя по тому какой дерзкой стала Катя, ее воспитание точно требовало внимания.

А оказалось не только дерзкой. Эта оторва связалась с какой-то прошмандовкой, которая делилась впечатлениями от первого секса. Собственными ушами слышал. Как только зашел на порог родного дома. Правда как-то смешно она это делала. Прям дилетант какой-то. Но факт остается фактом.

Будь Катя совершеннолетней, я бы и слова не сказал. Но для меня она еще маленькая, да и не нужны ей эти знания после того, что произошло в Англии. По крайней мере не сейчас.

Пресечь общение с малолетней потаскушкой я решил сразу. А то, что она малолетняя понял сразу. Стоило только взглянуть на нее. Хрупкая, с большими серо-зелеными глазами и таким невинным взглядом, что готов был поверить в ее неискушенность. Но мой опыт не позволил мне сделать этого. Я на своем пути таких актрис встречал, что Джоли нервно в сторонке курит.

Катя с пеной у рта пыталась ее защищать, но я был непреклонен.

А чтобы уж наверняка прекратить их дружбу, решил сразу нагрубить и обидеть.

И это у меня получилось. Зачем-то у двери заглянул в ее глаза. Красивые. Как у ангела. Наполненные слезами. Губа нижняя пухлая и дрожит. И мне почему-то так противно стало от самого себя, а еще поцеловать захотелось. Ну не придурок?

После ухода маленькой шлюшки, я попытался поговорить с Катей, но она заперлась в своей комнате и так и не вышла.

Родителей я не дождался и уехал к себе. А потом меня закружило.

Наша, уже набирающая обороты фирма, которую мы организовали с друзьями развивалась и занимала достойное место уже даже на европейском рынке. Спасибо Максиму Головину, который в свое время продвинул наши технологии по организации компьютерной безопасности в Англии и Матвею Соколову, который все это время был нашим мозгом, обеспечивая нам продвижение в этой области на десять шагов вперед, оставляя всех конкурентов позади. (История создания фирмы тремя друзьями подробно описана в книге «Я все равно тебя добьюсь»).

В Германии я закончил обучение по специальности и попытался завоевать немецкий рынок. Но как-то у меня не особо получалось. И когда я уже отчаялся и взял билеты в Россию, наклюнулся хороший контракт с одной из ведущих фирм в Германии по продаже бытовой техники. На тот момент я уже был одной ногой на родине и вот тут на помощь пришел Матвей. Он с радостью вызвался заменить меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И всю неделю мы с Максом оформляли документы Матвею и готовили его к первой заграничной поездке. Правда за это время мы даже успели потусить в клубе, правда без девочек, потому что Максим готовился стать мужем и напрочь отказался от девичьего общества. Но за то после его ухода, мы с Матвеем оторвались от души. Я натрахался от души. Даже разрешил пухленькой блондинке задержаться до самого вечера.