Юлька или стальные яйца кавторанга Беляева - Михаил Зарубин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот скажите мне, я ведь раньше этой травой постоянно питалась? И ведь хватало же! А сейчас вот хочу большой кусок мяса, вина… и гадскому официанту морду начистить! И Беляеву…
В гостиницу? Под арест? Хрен вам, пойду искать, чо тут нормальное пожрать можно.
Пошла. Ток недолго.
В конце улицы увидела коляску и жандармов. Суки, не хватало ещё спалиться и получить обвинений в побеге.
Злая и по-прежнему голодная вернулась в гостиницу. Ощущая себя коровой и проклиная вся и всех, дозапихала в себя эти чёртовы блинчики.
Лучше б гансы вместо швабской травы кровяные колбаски местных готовить учили! Тоже мне коучи недоделаные… Ну вот почему мне всегда не везёт⁉
Пока пыжилась, да запихивала — и чай остыл. Тут ещё и Беляев полез.
— Юльк, а Юльк! Не обижайся! Давай лучше дружить? — а у самого, чо-т глазки такие масляные. Честные-честные…
Ага, знаю я вас кобелей! Дружить… ну вот как дружить с мужиком у которого на тебя постоянная эрекция? Запомните девочки, тестостерон не знает понятия «дружба»!
С таким «другом» чо-то вот у меня теперь мысли о предстоящей ночи тревожней и тревожней. И безопасность пятой точки навевает сомнения. Раньше хоть Изька с Арой этого маньяка оттормаживали, а тут… Тут я одна.
Мои размышления о проблемах грядущей ночи прервал осторожный стук в дверь.
— Ну вот и жандармы пожаловали…
Сердечко ёкнуло и пропустило. И Беляев сразу про дружбу забыл. Скромняшка, сука. Сдулся, примолк и затаился.
Открыла. Тётечка лет двадцатипяти- тридцати. Рыжая. А ничто так тётечка. В шляпке. И всё, сука, при ней. Подтянутая. Спортивная. Заряженная. Упакованная. Беляев мой, смотрю, уже и выползти из своей норки успел, и стойку сделал!
Ток наглая тётечка очень. И лыбится. Аж бесит…
— Хеллоу мистер Беляефф! Я мисс Джексон. Нью-Йорк Таймс.
А… америкоска. Ещё и журналюга. Всё ясно.
— Хай… Гуд бай!
Ток куда там. В дверь уже сунулась женская ножка и дверь не закрылась. Зажала сапожок. И мою бренную тушку тётенькины пальчики повыше пуза так ненароком приласкали. Выдавливая в комнату.
— Мистер Беляефф мне нужно срочно с вами поговорить!
Мой старый капитан стартанул как юный жеребец. С ржанием и битьём копытом. Еле взнуздать успела. Тпрррууу! Стоять, здесь я сверху!
Вот тётя… Не отвяжется ж пока все мозги мне с Беляевым не поимеет. Знаю я таких сучек, упёртые…
— Мисс Джексон, я в печали и голоден! И на голодный желудок пускать никого не намерен!
Подзависла.
— А у вас, что тут капитанов голодом морят?
Подзависнуть-то подзависла. Но не выпихнулась. И про арест уже откуда-то знает. Информированная, значит, и любопытная. Даже нос свой любопытный уже в дверной проём сунуть попыталась.
— Почему не кормят? Кормят… ток травой… — и трагически вздохнув, оглянулась на стол с остатками моего тюремного обеда, а потом на чуть припухлые щёчки незванной гостьи. — Это, говорят, для фигуры полезно. Ток вот к посещениям совсем не располагает. Укусить и съесть могу!
Американка на намек не отреагировала, ток тож проследила до разноса с тарелкой ненавистной овсянки и остатков швабских блинчиков. Да и чо там выглядывать. Малюсенько узилище моё, даж меньше масенькой каюты «Корейчика».
— Мистер Беляефф может тогда пригласит мисс Джексон в ресторан? Тут рядышком такой прекрасный…
Вот сучка! И накорми, и расскажи, и ублажи! Чо тебе ещё сделать на халяву?
— Мистер Беляев не может, он под арестом…
— Аааа… — прикольно, когда тётеньки строят наивных офигевших дурочек и хлопают распахнутыми глазками. Ну и ротик удивленно открывают. Но и я ещё прочувствовала как это оказывается влияет. Сильно влияет пониже пояса.
Тестостерон… Но я справилась. Не повелась и кормить звать не бросилась.
Промолчали. Пободадись взглядами. Кто победил? Я канеш!
— А вот если мисс Джексон накормит бедного узника, то так и быть — пущу в узилище!
Кажется американку так ещё никто никогда не отшивал. Русский самец её такую красивую променял на кусок какой-то жареной свинины!
Фыркнула. Но как и я справилась. Ток юбки взметнулись. И каблуки по лестнице. Ну и Беляев взвыл:
— Юлька ты дура! Дура! Да как ты можешь так⁉ Она ж ушла…
Сам ты дурак! А я могу! И не так могу!
Могу… Поэтому уже через четверть часа уминала здоровенный кровавый стейк, а не твое это сраное гаспачо! С урчанием вгрызалась, а ты, неудачник, молчи и завидуй!
— Беляефф, это была корейская королева?
Жую. Молчу.
— Беляефф! Я заплатила! Почему ты не отвечаешь⁉
Заплатила она. И чо? Ага, щас я тебе по наглой морде умою нюансами!
— Мисс Джексон, когда я ем, я глух и нем!
— Беляефф! Ты рюсский мошенник, ты обещал поговорить, а теперь молчишь и жрёшь!
А мы уже на ты? Тёть, когда успели-то?
— Мисс Джексон из Таймс. Нью-Йорк Таймс. Я обещал пустить. Вы здесь. А я уже сожалею.
Попыхтела. Ноздри пораздувала. Видимо наш предыдущий разговор в уме прокручивая. Ну крути тётенька, крути. Верти. Замолчала. Отвернулась ток к зеркалу, демонстрируя филейную часть.
Оттопырена, кста. Аж прям поза «попа назад»!
Ждём значит когда мужлан нажрётся и опять на крючок тестостерона? Ну ладно, я тож так умею! А пока ещё кусочек стейка…
Доела. И губы даж салфеткой промокнула. Приступим-с мисс как тебя там?
Встала и… взяла эту мисс из Таймс за нижние оттопыренное девяносто. Крепко так взяла, прижимая к стенке с зеркалом.
Ну а чо? Я наелась, я щаслива! Теперь можно по-быстрому отгрести от разъяренной мисс Таймс по беляевской морде, выставить за это тётино тело за дверь и нормально поспать!
Мне стейк, тёте пощечина и за дверь, Беляеву по морде за дуру — все довольны, я на послеобеденный сон. А кто не доволен — это их проблемы!
Ага, щаз. Размечталась. Чо-то я последнее время их тут ваще понимать перестала. И мужиков, и тёть этих! Аристо чтоб их…
Сначала Беляев, увидя мои телопоползновения, взвыл беременной белугой. Как-будто я у него самый последний кусок хлеба, да прям из пасти вырвала. Или «сардельку» его ненаглядную отчикала. Жалобно взвыл так, тоскливо…
Эт чо? Бабы мужика последней радости лишили, да? Мне нельзя типа? Ток тебе? Терпи Беляев, эмансипация идёт! Да я, если по
