Реквием - Роберт Хайнлайн

— А я недосчитался зубов, — скривился Чарли. Наконец они перешли к делу.

— Вы должны купить для меня корабль. Сам я не могу сделать это — мои компаньоны быстро поймут мою затею и помешают нам. Найдете подходящий корабль — денег не жалейте. Заготовьте легенды, например, что вы собираетесь сдавать напрокат стратосферную яхту, или устраивать туристические перелеты из Арктики в Антарктиду. Никаких подозрений, что ракета нужна для космического перелета, появляться не должно. Затем зарегистрируйте ее в транспортном управлении и везите на запад, в пустыню, у меня там заготовлен неплохо участок. Там я вас встречу. Потом мы подготовим ее для нашего перелета: смонтируем дополнительные топливные баки, заменим приборы, сопло… Как вам мой план?

— Это половина дела, — ответил Макинтайр с сомнением. Сможешь ли ты, Чарли, переоборудовать ракету вручную и в чистом поле?

— Я? Конечно, если поможете. Мне нужны инструменты, материалы, а главное — время. Конечно, модель люкс я не обещаю…

— И не нужно. Лишь бы ракета не взорвалась при старте. Изотопное горючее ошибок не прощает.

— Она не взорвется, Мак.

— О «Вольном» ты говорил то же самое.

— Обижаешь, Мак. Послушайте, мистер Харриман… «Вольный» был рухлядью, и ты, Мак, это прекрасно знаешь. Предстоит трудная работа, но если будут деньжата, мы с ней справимся наилучшим образом. Ведь так, мистер Харриман?

— Конечно, Чарли. — Харриман похлопал его по плечу. — А денег будет столько, сколько вам понадобится. И наконец, довольны ли вы тем жалованием и премиями, что я назначил? Я бы не хотел, чтобы вы в чем-то нуждались.

— …как вам известно, мои клиенты являются его ближайшими родственниками, а потому свято чтут его интересы. Но совершенно очевидно, что разум мистера Харримана, некогда блиставший на финансовом небосклоне, с возрастом несколько померк, что и доказывают события последнего времени. Поэтому мы с глубоким прискорбием вынуждены просить высокий суд объявить мистера Харримана недееспособным и назначить ему опекуна, который бы соблюдал интересы не только мистера Харримана, но также и его будущих наследников и правопреемников. — Удовлетворенный своим выступлением адвокат сел.

Слово взял мистер Каминз.

— Прошу высокий суд обратить внимание на заключительные слова моего уважаемого оппонента: «Финансовые интересы будущих наследников и правопреемников». Из них мы заключаем, что истцы уверены в наилучшем состоянии дел моего клиента и ожидают, что его наследство способно обеспечить не только племянников и племянниц, но и их потомков. Жена моего клиента скончалась, не оставив ему детей. Будучи поистине великодушным человеком, мой клиент обеспечил своим сестрам и их детям несомненно достаточное содержание в виде пожизненной ренты. Но они не хотят ждать кончины моего клиента, эти стервятники намереваются отнять у него право оставаться хозяином собственности в течение тех недолгих лет, что ему отпущены. Они хуже стервятников! Действительно, мой клиент продал принадлежащие ему предприятия. Но это так естественно на пороге лучшего мира. Он продал и большую часть акций. Чтобы узнать цену вещи, нужно ее продать. Что странного в том, что мой клиент в конце жизненного пути пожелал подвести итог? Да, он не посоветовался со своими драгоценными родственниками перед этим. Но где закон, обязывающий человека получать разрешение от племянников или кого бы то ни было? На основании вышеизложенного, мы просим высокий суд подтвердить право моего клиента самому решать свои дела и отклонить заявление истцов, так бесцеремонно влезающих в чужие дела. Судья снял и в задумчивости протер очки.

— Суд не менее ценит все права и свободу личности, мистер, Каминз, и примет решение, учитывающее интересы вашего клиента. Однако в столь почтенном возрасте ему может понадобиться опора в делах. Мы все взвесим и рассмотрим. Приговор будет зачитан завтра. Суд объявляет перерыв.

Из «Канзас-Сити Стар»: ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ЧУДАКОВАТОГО МИЛЛИОНЕРА «…слушание дела прервано. Бейлифы побывали везде, где мог появиться Харриман, но его нигде не видели со вчерашнего дня. Неуважение к суду — таково мнение судьи…»

Закат в пустыне разжигал аппетит не хуже, чем вирджинские пляски. Чарли подтер хлебом остатки подливы и с удовольствием съел его. Харриман предложил всем сигары и закурил сам.

— Доктор постоянно бубнил мне, что сигары вредны моем сердцу, но я ему не верю, — сказал Харриман, когда все закурили. — Здесь, на ранчо, я чувствую себя лучше с каждым днем, — он окутал себя сизо-голубым облаком. — Человек болеет оттого, что занимается не своим делом, а я сейчас делаю то, что хочу.

— Чего еще желать от жизни? — согласился Макинтайр.

— А как идет работа?

— Свою я почти закончил, — ответил Чарли. — Только что мы испытали под давлением топливные баки. Наземные работы закончены, осталась проверка всех систем. Если не обнаружатся какие-нибудь дефекты, она займет часа четыре. А что у тебя, Мак?

— Запасы пищи и воды на борту, — Макинтайр говорил, загибая пальцы, — три скафандра плюс запасной, и ранцы ним, и медикаменты. Словом — все, что положено иметь стратосферной яхте. Последние лунные эфемериды еще не поступили.

— Когда вы их ждете?

— Скоро, но и без них можно обойтись. Забавно, но люди так преувеличивают сложность космической навигации. А ведь здесь цель видна — не то что в океане. Имея хороший радар и секстант, я берусь доставить вас в любую точку Луны только по данным об относительных скоростях, безо всяких звездных таблиц и навигационных альманахов.

— Не кипятись, Колумб, береги нервы. — сказал ему Чарли. Главное, мы готовы к старту, ведь так?

— Так.

— По крайней мере, вы готовы. Сегодня проведем последние испытания. Уж очень все гладко идет, это меня даже беспокоит. С вашей помощью к полуночи все будет в порядке.

— Я помогу тебе, вот только докурю.

Какое-то время они молча курили, размышляли о предстоящем полете, о том, что ожидает каждого. Видя приближение мечты, старый Харриман едва сдерживал волнение.

— Мистер Харриман…

— Да, Чарли?

— Есть ли средство разбогатеть так, как вы, для парня вроде меня?

— Разбогатеть? Не знаю. Никогда не стремился ни разбогатеть, ни прославиться — ничего подобного.

— Да что вы!

— В самом деле. Я хотел пожить подольше да повидать побольше. И я был не один такой: множество мальчишек увлекались тогда радио, или астрономией — они сами делали телескопы, или самодельными аэропланами. Были у нас и научные клубы, и общества любителей научной фантастики, и лаборатории в подвалах, а научные журналы были для нас куда увлекательнее, чем все все романы Дюма. Никто из нас не стремился в миллионеры. Мы хотели создавать космические корабли, и кое-кому из нас это удалось, как видите.